Прямухин: Особенности Национальной Магии - Максим Злобин

атмосфера, развратная женщина в развратной позе с развратными мыслями и предложениями. Упала бы у меня шторка, сорвался бы, кинулся. Отбил бы баронессе копчик.

Но!

Нихуя.

Я от этой семейки уже порядочно натерпелся. Из принципа не буду. Да и потом, совсем неясно чем мне это может аукнуться.

Кристина Константиновна ещё чуть поизгибалась, а потом встала… ох… встала раком и прям так, — на четырёх костях, — медленно поползла к ведёрку с шампанским.

— Поможешь открыть?

— Кристина Константиновна, — голос мой был твёрд, а взгляд серьёзен. — Давайте для начала о делах.

— Помещик, какой же ты всё-таки, — баронесса вздохнула, поднялась и села в кресло напротив меня. — Давай о делах. Но шампанское всё равно открой.

— Да без проблем.

Итак. В чём же было предложение Черкасской, кто она такая в отрыве от бывшего мужа и кто вообще такие эти Черкасские? Для начала стоит ответить на последний вопрос.

Внимание. Барабанная дробь!

Князья!

Калужской области, между прочим. Помню, в прошлой жизни жрал там как-то самогон на ферме карликовых коз. Забавные зверушки, кстати, но как по мне совершенно бесполезные, не чета моим кракозлам; жду уже не дождусь, когда они расплодятся и я наконец-то наверну парочку. Бьюсь об заклад, мясо у них должно быть просто…

Так…

Стоп! Сейчас не о еде. Сейчас о том, куда я лезу. Кристина Константиновна, — так же как и Лёха Мясорубов, кстати, — была в своей семье далеко не на первых ролях. Не на вторых и даже не на третьих. Дело в том, что у неё был отличный от Лёхи набор гениталий, и вместо того, чтобы приумножать свой род, Кристине с детства была уготована роль разменной монеты в делах с чужим родом.

И пусть князю Константину Черкасскому она приходилась родной дочерью, она была одной из многих. Её батенька умудрился настругать пятьдесят детей от десятка жён. В воспитании особо не участвовал, сентиментальностью не отличался и с лёгкостью раздавал дочек направо-налево, если в том была коммерческая выгода.

Ну и вот.

Жил князь Черкасский подольше и знал, как говорится, побольше. О том, что жопа его зятя горит ярким пламенем, его осведомили ещё раньше, чем самого Мутантин. Ну он и подключил связи.

Кристина Константиновна по-быстрому развелась с мужем, а после ссылки в Сибирь всё его имущество и титул как-то вдруг так р-р-р-раз и перехватили. Вторую жену Мутантина, — обычная одарённая не из богатой семьи, — не обидели. Её взяли на довольство из прибыли верфи и выдали квартирку в Торжке.

В целом, девка своё отмучилась и может теперь жить без хлопот и забот. Надеюсь, её не будут до конца жизни мучать флешбеки совместной жизни с этой мерзкой жирной тушей. Ну да психолог в помощь.

Так.

Ладно, хер с ним, едем дальше. Что я здесь делаю? Зачем Илью Ильича Прямухина позвали в чужой огород?

Объясняю: после того, как Кристина Константиновна получила свободу, она со своим отцом разосралась прям в чепуху. Князь по привычке решил взять всё в свои руки. Уже направил рулить верфью одного из сыновей, а Кристину похвалил за то, что сберегла фигуру, — мол, это кстати, — и уже начал подыскивать ей новую выгодную пассию.

Кристина Константиновна взбрыкнула.

Мол, так и так, идите нахер. Я, мол, для себя пожить хочу, столько лет уже угробила. Отец на такое взбрыкивание отреагировал ожидаемо и послал Кристину в ответ. Сказал, что никакой поддержки она не получит и может сама разбираться с производством Мутантина.

Какое у меня отношение ко всей этой истории?

Что ж. С одной стороны, уважение к главе рода должно быть безоговорочным; такие тут порядки. С другой стороны, глава рода должен помнить добро, не борщить и не провоцировать своих же людей посылать себя нахер. А с третьей стороны не моё это дело лезть в чужие семейные разборки; мне всё объяснили и этого достаточно.

— Понятно, — сказал я и разлил остатки шампанского; разговор был длинным. — Ну а я-то здесь причём?

— Верфи нужен хороший управляющий.

— Я?

— Ты.

— А почему не сама?

— Я не ориентируюсь во всех эти сферах и, по правде говоря, даже не собираюсь учиться. К худу это или к добру, но я совсем не про деньги, — улыбнулась Кристина Константиновна и залпом бахнула бокал. — Я немножечко про другое.

— А что насчёт старых управленцев?

— Их не было. Людвиг Иванович вёл все дела самостоятельно.

Ну и дурак.

— Так, — сказал я. — Пока что мне всё нравится. Какие условия?

— Пять процентов от прибыли предприятия и… скажем… ты можешь пользоваться цехами в личных целях. Вдруг пригодится?

Пригодится ещё как. Святопрост до сих пор со своим спизженным мутагеном ходит-мается. Не знает, бедолага, куда себя приткнуть и как его использовать. Так что решено, сделаем из него Халка. Но вот пять процентов?

— Мало.

— Ну хорошо, — кивнула Кристина Константиновна. — Допустим, десять.

— Не-не-не, всё это несерьёзно.

— А если сто?

Продано, блядь! Продано дамочке в халате с блестящими ногами! Такие условия явно по мне. Вот только снег холодный, Земля круглая, а сакура цветёт безмолвно, и сейчас обязательно прозвучит какое-то условие.

— Продолжай.

— К ста процентам прибыли прилагается вот это.

Кристина Константиновна встала с креселка и распахнула халатик. Чёрный шёлк соскользнул по телу на пол. Крепкие сосцы-вишенки смотрели мне прямо в глаза и, кажется, будто бы даже подмигивали.

Вся такая томная-томная баронесса шагнула мне навстречу. Ступала на носочки, покачивала бёдрами и тем, другим, что тоже неплохо умеет покачиваться.

— Женись на мне, помещик, — сказала Черкасская. — Станешь бароном.

Так.

Врубаем мыслительный процесс. Кристина Константиновна, конечно, барышня видная. Как самый большой и преданный фанат женской груди в мире, я не могу этого не отметить. Было бы очень здорово включить её в гарем и время от времени поябывать в своё удовольствие, — а ещё круче попробовать подружить их с Брусникой… ну… как сказать «подружить»? Скооперировать. Да, это несомненно было бы здорово, но вот женитьба…

Женитьба не вариант.

Во-первых, я не проститут, а дело попахивает именно этим. Во-вторых, помним про имидж семьи. Какое впечатление в высшем обществе будет производить восемнадцатилетний пацанчик, который по расчёту женился на женщине за сорок? Сопляк, мудак, альфонс, слабак. Вести с таким серьёзные дела никто не станет. Я бы, во всяком случае, не стал.

Ну и в-третьих… чёрт, буду откровенен: «в-третьих» это опять про возраст. Я не сомневаюсь, что Кристина Константиновна будет выглядеть соблазнительно и в пятьдесят, и может быть даже в шестьдесят, но… Мне-то в её шестьдесят не будет ещё и сорока.

Это неловко. А знаете, что ещё неловко?

Пу-пу-пу…

Неловко отказываться от ста процентов прибыли верфи. Не знаю о каких суммах идёт речь, но они явно будут посерьёзней моих нынешних авокадных сборов. И бездарно проебать такое богатство — это ж… Это ж…

Думай, Илья Ильич! Думай, жадная сволочь!

— Илья, — Кристина Константиновна похлопала ресничками. — Я что же, совсем тебе не нравлюсь?

Да погоди ты, ёптвою! Могла бы дать человеку подумать, так нет же — уже вплотную подошла и пахнет вовсю своими этими вкусными женскими ароматами… так, руки! Руки! Куда, блядь⁉

— Ты не заслужила, — ляпнул я первое, что пришло в голову и отстранился.

— Я заслужу! — Кристина Константиновна тут же подхватила эту игру. — Я буду хорошей девочкой! Честно-честно! Я сделаю всё, что ты мне прикажешь!

Я снова в порно. Пу-пу-пу…

— Илья, послушай, — тут Черкасская вдруг стала чуть серьёзней. — Если у тебя какие-то мужские заморочки про пещеру и мамонта, так это поправимо. Возьми меня, как трофей. Воспользуйся Правом Вызова. Победи меня. Победи меня прямо здесь и прямо сейчас. Вот только не на поле боя, а на шкуре перед камином.

Так можно? Хм-м-м… Не знал. Но сути это не меняет. Так что думай, думай, думай! На кону дохуллион денег!

Так…

Так-так-так, кажется, я что-то нащупал. Кажется, есть один вариант. Не уверен, что получится, но попробовать стоит.

— Говоришь, сделаешь всё, что я прикажу? — спросил я.

— Абсолютно всё.

— Хм-м-м…

— Любую грязь, Илья. Любые твои самые извращённые фантазии я готова воплотить в жизнь.

— Значит, любишь пожёстче? — спросил я.

— Да-да, люблю пожёстче!