Черный вдовец - Ирина Успенская

– Добрый день, ваше величество, ваше высочество, граф. – Она присела в реверансе и украдкой оглянулась: успел ли Фаби спрятаться?

И чуть не рухнула в обморок.

Чуть позади нее стоял мальчик. Лет девяти, золотоволосый, веснушчатый и с огромными синими глазами. В точности как висящий в гостиной портрет Людвига до получения наследства! Даже одет был так же, в зеленый бархатный жилет поверх белоснежной рубашки с кружевным жабо и манжетами, полосатые бархатные же штаны до колен, белые чулки и туфли с пряжками. Мальчик с любопытством рассматривал гостей, а те с не меньшим интересом рассматривали его.

– Кто этот милый малыш? – тут же поинтересовался король, заходя в кабинет и без приглашения усаживаясь в кресло. Правда, Ринке он тоже кивнул, мол, к черту формальности, садитесь.

Только закаленная театральной жизнью психика помогла Ринке моментально выдать ответ:

– Это Фаби, сын Людвига! Приемный… Ну… – Ринка смутилась, но мужчины поняли ее по-своему.

– Вот подлец! – восхищенно пробормотал Гельмут, разглядывая копию своего кузена в детстве. – И ведь ни словом не обмолвился, что у него есть бастард. Рина, вы святая женщина.

Если король и поверил Ринке, то граф Энн явно сомневался. Рина кожей ощущала его подозрительность.

– Кто твоя мать, Фаби? – спросил он.

– Рина, – с самым невинным видом ответил Фаби и тут же утратил интерес ко взрослым, переключившись на ровесника. – А тебя как звать? – спросил он принца, ошарашенного таким обращением.

– Фаби, это его высочество Отто, его величество Гельмут и папин начальник граф Энн…

Король хохотнул, а граф посмотрел на Ринку с такой укоризной, что она моментально вспомнила и этикет, и историю аристократии… Ничего, она иномирянка, так что переживут! И вообще, может, она без мужа не собирается ни с кем вести светских бесед! И предупреждать заранее надо!

– О, целый король! – Восторгу Фаби не было предела, он подошел к не менее ошарашенному Гельмуту, протянул руку и осторожно потыкал в королевское бедро. – Ух ты! Мягкий! Настоящий король! Здорово!

– Где ты воспитывался? – строго произнес Энн, явно не зная, хохотать ему или срочно защищать сюзерена от культурного шока.

Ринка, например, упала бы без чувств, ибо кто знает их правила, прикажут еще выпороть! Она мысленно воззвала к Фаби, чтобы он ничего не ляпнул про свое драконье происхождение, и тут же представила жуткую картину выгула на поводке, сидения в клетке и правильного питания!

– Сначала я жил в горах, а потом здесь, на вилле. – Мальчишка слегка присмирел.

– А где родился?

– Там. – Он неопределенно махнул рукой и переключился на Отто. – Познакомить тебя с Собакой?

– Да-да! – быстро проговорила Ринка. – Я как раз обещала его высочеству показать кошку! Ваше величество, – обратилась она к королю, – вы ведь не возражаете?

– Не возражаю, идите, – милостиво кивнул Гельмут, продолжая рассматривать Фаби. Ринка прямо видела, как дымится королевский процессор, встраивая новую фигуру в сложную схему политических игр.

В отличие от короля Герман явно не хотел так быстро расставаться с Фаби, а хотел задать ему сотни три вопросов. По счастью, не удалось: Ринка даже представить боялась, что ему наболтает дракончик!

«Следи за языком!» – мысленно крикнула ему вслед Рина и в ответ получила волну возмущения: «Я уже не глупый ребенок, не волнуйся!»

– Надо же, я всегда думал, что сын Людвига будет похож на него… э… взрослого. И давно мальчишка тут?

Ринка неопределенно пожала плечами, изобразив смущение и опустив глазки долу.

– Людвиг – скрытный паршивец, – хмыкнул Гельмут. – Не думал, что он так резво пользует служаночек в замке. Или юных селянок? Поздновато он взялся за воспитание мальчишки… А вы не устаете меня удивлять, Рина. Или в вашем мире принято вот так спокойно принимать бастардов в семью?

– У нас очень разнообразные традиции, ваше величество, – едва подняв глаза, ответила Рина.

– Он должен был мне сообщить, – задумчиво сказал Гельмут. – Бастарды от Бастельеро всегда вносятся в списки семьи, дару все равно, в браке рожден ребенок или нет.

– Сколько ему лет? – тут же спросил Герман.

– Около девяти.

– Да, поздновато кузен спохватился. Или не знал раньше…

– Так мило с вашей стороны навестить меня, ваше величество! – Ринка решила сменить тему. Отвечать на три сотни вопросов о бастарде она пока была не готова. Сначала неплохо бы договориться с Людвигом, что врать, а то эти двое запросто поймают на разнице в показаниях.

Гельмут молча согласился оставить тему бастарда и переключился на светскую лапшу. Они, видите ли, соскучились и очень волнуются за Рину в связи с нападением неизвестного! А еще Людвиг сегодня на задании и неизвестно когда вернется, и он очень просил Германа посмотреть память Рины, чтобы увидеть лицо нападающего. И это все только ради ее блага! Только ради него! И как поживает герцогиня? Не скучно ли ей, не обижает ли супруг, не ждут ли они наследника? Бла-бла-бла! Король был сама любезность, Герман – учтивость, а Рина – безукоризненная светскость. Комплименты сыпались безостановочно, разговор вертелся вокруг планов, желаний и сплетен. При этом Рина постоянно ощущала легкую боль в правом виске. Знакомую боль.

– Герман, вы пытаетесь проникнуть мне в память? – наконец не выдержала она.

– Вы чувствуете? – ни капельки не смутился граф. – Просто так проще увидеть, что с вами произошло. Когда человек расслаблен, он легче отдает воспоминания.

– И что вы увидели? – Ринка позволила себе толику ехидства.

– Ничего! – недовольно ответил начальник госбезопасности. – Я не кардинал Диего, но для меня не составляет проблемы увидеть образы в памяти обычного человека. Но вы ведь у нас не обычный человек, не так ли? Какие тайны вы храните?

– Никаких особенных тайн, ваша светлость. – Рина усиленно захлопала глазами, включая блондинку. – Просто на мне амулет кардинала Диего. Вы ведь не предупредили меня…

– Кардинал дал вам амулет? – очень подозрительно спросил король и обменялся с Германом взглядами. – Снимите.

– Не мне, моему дорогому мужу. Но Людвиг нацепил на меня целую связку амулетов. – Ринка достала из-под окутывающей плечи и шею шали горсть «украшений». – Я не знаю, который из них.

Герман сразу указал нужный, и Рина его сняла, но в руки графу не отдала.

– Людвиг велел не расставаться с ними ни в коем случае, – невинно похлопала ресницами она.

Герман с королем снова понимающе переглянулись.

– Вспомните момент нападения, – велел Герман. – Рассмотрите его подробно. Где вы находились? Что слышали? Какого цвета его одежда?..

Под наводящие вопросы Германа она вспоминала нужное событие, удивляясь, как много подробностей сохранила ее память – тех подробностей, о которых она вроде как забыла или толком не заметила их сразу. Правда, когда в картинку нападения вклинилось другое воспоминание – об их разговоре с Тори, – Ринка мысленно выкинула его из головы и оградила все, что не касается нападения, каменной стеной.