Когда дьявол пляшет - Джон Ринго

Вторым главным поражающим фактором является термальный эффект. Интенсивное выделение тепла при ядерном взрыве, или, как в данном случае, при аннигиляции антиматерии, порождает огромное количество инфракрасного излучения. Любой человек, или послин, находящийся в зоне прямой видимости сгустка пламени и в пределах ограниченной дистанции, мог получить ожоги первой, второй и третьей степени. Вследствие природы огненного шара и кратковременного заточения в стенах отсека боекомплекта термальные повреждения были минимальными.

Третьим главным фактором поражения является радиация. При взрыве антиматерии испускается волна жестких гамма-лучей, но они эффективны лишь на короткой дистанции. Подобно нейтронной бомбе, реакция аннигиляции водород-антиводород выделяет много тепла и «энергии», но порождает мало остаточной радиации. Гамма-импульс был, однако, экстраординарным.

Именно гамма-импульс погубил майора Портера и его водителя, хотя и остальное внесло свою лепту. Они были мертвы прежде, чем это поняли — лучи высокой энергии пронзили их тела и вызвали массовые отказы систем организмов, когда нервные клетки внезапно обнаружили, что ничего не работает, а протеин в мускулатуре изменил структуру и перестал функционировать. Но даже это не имело такого уж большого значения, поскольку они все еще находились в зоне избыточного давления ноль целых семь десятых атмосферы. Ударная волна подхватила семидесятидвухтонный танк, словно листок бумаги, и швырнула его кувырком в воздух.

Однако майор Портер был не единственным в зоне непосредственного поражения. Еще ближе к эпицентру находились тенаралы Пакалостала. Взрыв растер в порошок легко бронированные тенары, мгновенно превратив в ничто все сорок аппаратов, когда накрыл и их, и сражающийся корпус.

Ударная волна пронеслась по третьей линии обороны и казармам корпуса менее чем за секунду, снося здания, обрушивая доты и засыпая свежевырытые траншеи. Избыточное давление все еще составляло свыше ноль целых четыре десятых атмосферы, когда она накрыла бывшую школу и обрушила прелестное кирпичное здание менее чем за секунду, швыряя куски кирпича и дерева вниз по холму и дальше в долину.

Территория автопарка у основания холма лежала все еще в пределах сильного действия волны избыточного давления, но главный ущерб понесли здания, когда рухнули их стены или были выбиты окна. Стекла повыбило и у многих «Хаммеров» и грузовиков автопарка; но в общем и целом, волна избыточного давления их особо не повредила, а от худших последствий взрыва их защитили расположенные между ними и взрывом холмы.

Жар взрыва не вызвал пожаров за пределами непосредственной близости от «ШеДо», но деревья на окружающих холмах переломило, как спички, а с более отдаленных сорвало всю листву.

Дальше на запад взрывная волна прошла по остаткам дивизионной и корпусной артиллерии, вызвала детонацию оставшихся боеприпасов и убила большую часть уцелевших артиллеристов. Однако она также подхватила большинство уцелевших тенаралов и разбила их, швырнув наземь.

Основа обороны людей в ущелье Рабун была подорвана. Большинство ее боевых сил либо отражали атаку на Стену, либо погибли от взрыва «ШеДо». Путь на север лежал открытым.

Ну почти.

* * *

Насвистывая, Папа О’Нил шел к дому. Он насвистывал или напевал «Лунный танец» Вана Моррисона почти все утро, и Кэлли это уже достало до печенок.

— Ты сегодня жутко самодовольный, Деда, — сказала она. Она ощущала нервозность от артиллерийской канонады; она началась в середине утра и с тех пор не прекращалась. Судя по продолжительности и массированности огня, артиллерия отражала крупную атаку, хотя пушки и пулеметы Стены присоединились лишь недавно.

— У меня просто хорошее настроение, юная леди, — ответил он.

— Да уж, полагаю, оно у тебя должно быть, — злорадно усмехнулась она.

— И что это должно означать? — осторожно осведомился он.

Кэлли положила нож, которым резала, и вытерла руки. Сунув руку под стол, она достала видеокассету «Бетамакс» и помахала ею.

— Ты ведь помнишь, что весь дом уставлен видеокамерами, — сказала она и метнулась к двери.

— ДАЙ ЭТО СЮДА! — заревел он и бросился в погоню.

— А ты очень силен для старика! — проорала она в ответ, проскочив мимо поленницы.

— ВЕРНИСЬ СЕЙЧАС ЖЕ, ТЫ, МЕЛКОЕ ОТРОДЬЕ! ЕСЛИ ТЫ ТОЛЬКО ЕЕ ПОСМОТРЕЛА…

— И где ты только научился этой штуке с ногами в воздухе? — прокричала она в ответ.

— ААААА!

Они оба замерли от мощного «бум» со стороны Стены. День был ясным, но можно было ясно различить отсвет того, что породило этот звук.

— А это еще что за черт? — спросила Кэлли.

— Не знаю, — ответил Папа О’Нил. — Но это со Стены. Сдается мне, лучше нам запереть ферму.

Со стороны артиллерийского парка донесся треск резких щелчков, словно серия разрывов очень мощной взрывчатки, и очень громкое «бум» возвестило о втором взрыве Папа О’Нил уловил, как мимо входа в долину промелькнуло что-то обтекаемое, серебристое и очень быстрое.

— Это еще что за черт?

— Не знаю, Деда, — нервно произнесла Кэлли. — Но я согласна; пора запираться и заряжаться.

Она бросила ему кассету.

— Для твоей коллекции. И пусть их станет гораздо больше.

* * *

Загнать весь скот в стойла и активировать минные поля заняло всего несколько минут, но они только-только закрыли последние ворота, как небо осветилось вспышкой белого света ярче солнца.

— Деда? — позвала Кэлли и побежала к дому.

— ЛОЖИСЬ, ЛОЖИСЬ! — завопил О’Нил и бросился на землю.

Когда ударная волна докатилась до них, она была едва заметна, но разница давлений оставалась четко выраженной, и деревья на вершинах согнулись, как от сильного ветра. Затем земля содрогнулась, как при небольшом землетрясении.

— Что за чертовщина происходит? — окликнула Кэлли. Она лежала на животе в пяти метрах от входной двери.

— Все чисто! — воскликнул Папа О’Нил, поднялся на ноги и побежал к дому. — Внутрь!

— Это было то, что я думаю? — спросила Кэлли, когда они оказались внутри.

— Ядерный взрыв, — ответил Папа О’Нил. — Скорее всего грохнула «ШеДо» корпуса; направление и сила примерно соответствуют, если я правильно помню.

Кэлли опередила его на переходе из дома в бункер и принялась надевать свою кевларовую броню.

— У нас тут ничего не рассчитано на атомные взрывы, Деда.

— Знаю, — сказал он и повернулся к пульту управления минными полями и электроникой, прежде чем надеть собственное снаряжение. — Хуже всего не знать, что происходит.

Он переключался с одной камеры на другую, но большинство из них не работало.

— Чертов ЭМИ.

— И что будем делать? — спросила Кэлли.