Серафим - Оливия Вильденштейн

оставлю деньги на счету, чтобы покрыть все расходы.

– Я не могу переехать в твою квартиру.

– Почему?

– Потому что.

– Если собираешься стать юристом, тебе нужно улучшить формулировку апелляции. «Потому что» – слишком слабо.

Он уставился на меня.

– Послушай, это не жест из жалости. Мне действительно нужен кто-то, кто позаботится о ней в течение следующих ста лет.

Его пальцы дрожали, когда он почесал подбородок.

Я подняла ладонь, будто что-то взвешивала.

– Растрачивать свою жизнь и разрушать душу. – Я подняла другую ладонь. – Или же быть ответственным и возвысить ее. Что ты выберешь?

– Си…

– Ладно. Я буду посылать Ашера проверять тебя раз в неделю. Надеюсь, ты с нетерпением будешь ждать свою небесную няню. – Как ни странно, кости моих крыльев даже не завибрировали.

Джейс скривился.

– Я так понимаю, ты выбираешь квартиру. Я права?

Он снова улыбнулся.

– Хорошо. Но у меня есть одно правило. – Я достала связку ключей и положила ее на столик, поскольку я могла попасть внутрь через балкон. – Ни один вонючий кожаный диван не должен переступать порог квартиры. Договорились?

Джейс одарил меня еще одной слабой улыбкой.

– Договорились.

Я наклонилась, чтобы обнять его.

– Мне нужно идти, Джейс. Сделай так, чтобы я гордилась тобой, хорошо?

– Я буду чертовски скучать по тебе, – прохрипел он, когда я отстранилась. – По-абаддонски сильно.

Контуры его лица расплылись.

– Я отправлю семейному адвокату электронное письмо с твоей контактной информацией. Он обо всем позаботится. – Я встала и пошла к двери, слизывая с губ соленые слезы. – И последнее. Когда мои люди придут к тебе, чтобы оказать помощь, а они придут… – Я бы позаботилась о том, чтобы кто-нибудь подписался на него прямо сейчас. Может быть, Лив… – Будь с ними добр, хорошо? И что бы ты ни делал, не упоминай, что знаешь что-нибудь о нас или нашем мире. Им придется это отрицать, а ложь…

– Стоит перьев. Понял. Я буду идеальным грешником. – Он прижал два пальца ко лбу, отсалютовав мне.

И снова ни одно перо не упало. Было ли это потому, что я просто повторяла то, что уже говорила?

– Эй, Си?

– Да?

– С того момента, как впервые тебя увидел, я понял, что ты ангел.

Я закатила влажные глаза.

– Тогда я была не очень-то ангельской.

– Не недооценивай себя. Может, у тебя и не было нимба, но аура всегда оставалась.

– Мои глаза никогда не перестанут закатываться, если будешь продолжать нести подобную чушь.

Он усмехнулся.

– Люблю тебя, бестолочь. Веди себя хорошо.

– А ты еще лучше.

Я взглянула на него в последний раз, прежде чем уйти. Все, что я до сих пор держала под контролем, вырвалось, и слезы хлынули потоком, омывая коридор. Наткнувшись на медсестру, а затем на носилки, я прислонилась к стене. Кто-то подошел ко мне, чтобы спросить, хорошо ли я себя чувствую.

Не задумываясь, я ответила «да».

Огромная ложь, и все же ишимы не отняли ни одного пера. Что за странная компания. Может, у них обеденный перерыв?

Мои лопатки напряглись, покалывание началось с верхушек костей крыльев и дошло до самых кончиков.

Слишком рано обрадовалась. Покой нам только снится.

– Селеста! – Черты сильного тела и блестящих крыльев Ашера то попадали в фокус, то расплывались.

Придерживаясь одной ладонью за стену, я потянулась к нему.

– Мне так жаль, – прошептала я.

– Пожалуйста, не сердись на меня, – одновременно со мной произнес он.

– Ты будешь в ярости.

Архангел нахмурился.

– Ашер, я рассказала Джейсу кое-что. О нас. О нашем виде. Думала, что, если он узнает, что после этой жизни будет нечто большее, он прочно встанет на ноги. Это стоило мне, – мой голос дрогнул, – стоило мне перьев, но я отчаянно хотела спасти его душу.

Его губы сжались, не столько в гневе, сколько в настороженности.

Я открыла рот, чтобы снова извиниться, но вместо этого у меня вырвался всхлип. Я обхватила Ашера за талию и прижалась щекой к напряженному торсу.

– Мне так жаль, Ашер. Я не буду спать. Не буду есть. Не буду делать ничего, кроме как исправлять людей, чтобы компенсировать…

Он заключил меня в объятия, запустил пальцы в мои волосы, и, хотя он не сказал, что я прощена, его руки заставили меня почувствовать облегчение.

Вдруг я нахмурилась и приподняла голову.

– Подожди. Почему ты просил меня не сердиться?

Он опустил подбородок, и его взгляд устремился на что-то за моим плечом. Я проследила за его взглядом и сморщила нос при виде своих крыльев. Я была так поглощена своими страданиями, что не услышала, как он пробормотал заклинание, чтобы они появились.

– Большие в них дыры?

Его шея выпрямилась, отчего покачнулся пучок на макушке.

– Дыры?

– Я потеряла много перьев.

Морщины испещрили его лоб.

– Я не сержусь, Ашер. Понимаю, почему ты заставил их появиться без моего согласия. Ты пытался оценить ущерб.

Его хватка на моих волосах усилилась.

– Селеста, я не заставлял твои крылья появляться.

– Нет? – Это я их раскрыла? – Раз уж они появились, можешь ты сказать, сколько перьев мне не хватает, или нам придется вернуться в гильдию, чтобы узнать это?

– Aheevaleh. – Он высвободил пальцы из моих волос, чтобы погладить верхнюю часть одного крыла, прослеживая его форму до самой спины.

Я задрожала от восхитительного, незнакомого ощущения. Никто никогда не прикасался к моим крыльям. Я сама едва к ним прикасалась. Другой рукой он провел по внешнему краю второго крыла. И еще одна глубокая дрожь пробежала по спине, заставляя перья вибрировать.

Всего одна ласка, а я уже не хотела, чтобы он останавливался. Как опасно. Слава Элизиуму, что я не узнала об этом раньше, иначе бы провела много времени с болтающимися крыльями.

– Они совершенны, Селеста. – Он соприкоснулся со мной лбом и носом. – Ты совершенна.

Я хотела отмахнуться от его комплимента, но он окутал мое эго и… Ну, он не подарил мне крылья, поскольку у меня уже есть пара, но почти заставил меня взмахнуть ими.

Пальцы Ашера затанцевали под v-образным основанием, и удовольствие, пронесшееся сквозь меня, оказалось настолько сильным, что я сделала шаг назад.

– Мы на людях. В коридоре. Ишимы искромсают то, что осталось от моих перьев.

Его брови сошлись вместе, будто я была самым странным небесным образцом, с которым он сталкивался, а затем они резко расправились.

Я перевела взгляд на линолеум, ожидая найти там хотя бы одно перышко.

– Разве правила не распространяются на тисканье архангелов?

Он моргнул, а затем с его уст сорвался смех. По правде говоря, я не поняла, почему Ашер засмеялся.

Мой кулак уперся в бедро.

– Что смешного,