Соперница королевы - Виктория Холт

Тогда я посмеялась над их суеверностью, но позже даже я была вынуждена вспомнить об этом случае.

Теперь всем известны катастрофические результаты этой кампании. Насколько мы все были бы счастливее, если бы Эссекс за это не брался. Он и сам вскоре осознал масштабы задачи, которую сам же на себя и взвалил. Против него были настроены ирландская аристократия, а также священники, имевшие мощное влияние на народ. Он написал королеве, что подавление ирландского восстания станет самой дорогостоящей военной операцией за все ее правление. По его мнению, Ирландия нуждалась в постоянном присутствии сильной английской армии, а поскольку ирландские дворяне не чурались взяток, он считал это наилучшим способом привлечь их на свою сторону.

Между королевой и Эссексом существовали разногласия относительно графа Саутгемптона, которому королева не могла простить беременность Элизабет Вернон, хотя он и искупил свою вину, женившись на ней. Эссекс и Саутгемптон были близкими друзьями, и Эссекс назначил Саутгемптона старшим конюшим своей кампании. Королева назначения не одобрила и приказала сместить Саутгемптона с этой должности, но Эссекс в очередной раз продемонстрировал неповиновение.

По мере того как все эти новости достигали моих ушей, меня все больше пугало будущее моего сына. Меня беспокоило не только всевозрастающее негодование королевы, но также и опасности, которым подвергали себя мой муж и мой сын.

Пенелопа всегда первой обо всем узнавала и держала меня в курсе всех событий. Меня также утешало присутствие моей дочери Дороти и ее детей. Ее первый муж, сэр Томас Перро, за которого она так романтично вышла замуж, давно умер, и теперь она была замужем за Генри Перси, графом Нортумберлендским. Этот брак, впрочем, оказался не слишком удачным, и она с радостью приезжала ко мне. Иногда мы с ней обсуждали сложности и подводные камни семейной жизни.

Выходило так, что никто из моих детей не был счастлив в браке. Я радовалась уже тому, что Франческа любит Эссекса. Мне казалось странным, что как бы скверно он себя ни вел, люди продолжали к нему тянуться. Его супружеская неверность была общеизвестным фактом. Иногда мне казалось, что одной из причин его постоянных измен было желание досадить королеве. Он испытывал к ней странные и противоречивые чувства. На свой удивительный манер он ее любил. Все остальные женщины не выдерживали никакого сравнения с ней, она была существом высшего порядка. И дело было не только в том, что она являлась королевой. Я и сама чувствовала в ней какую-то почти мистическую силу. Ведь с тех пор как она дала мне понять, что не собирается принимать меня обратно в круг своих приближенных, жизнь показалась мне пресной! Осознавала ли она это? Я считала себя гордой женщиной и тем не менее приложила все усилия к тому, чтобы угодить ей. Возможно, она только посмеялась надо мной, радуясь, что теперь окончательно отомстила мне. Она выиграла наше последнее сражение. Она отыгралась на мне, простолюдинке, осмелившейся тягаться с ней и одержать ряд величайших побед.

Что ж, такова была моя семья. Эссекс без зазрения совести изменял супруге с несколькими любовницами одновременно, а Пенелопа открыто жила с Маунтджоем. Она даже родила ему ребенка, которому при крещении дали имя Маунтджой, а теперь вынашивала еще одного. Лорд Рич до сих пор не предпринял попытки развестись с ней. Думаю, это объяснялось влиянием, которым Эссекс обладал при дворе. Если бы мой младший сын Уолтер не погиб, он бы сейчас тихо и спокойно жил со своей семьей. Но, увы, он нас покинул.

Буря разразилась, когда Эссекс встретился с мятежником Тироном и они заключили перемирие. Королева пришла в ярость, узнав, что Эссекс посмел договариваться с врагом, не посоветовавшись с ней, и пригрозила ему расправой.

После этого Эссекс вернулся в Англию. Как он был беспечен! Как безрассудно отважен! Оглядываясь назад, я вижу, как беззаботно он шел навстречу катастрофе. А ведь я пыталась его предостеречь!

Он прибыл во дворец в Нансаче в десять часов утра. В это время королева всегда занималась своим туалетом. Должно быть, к этому моменту ему было уже по-настоящему страшно. Хвастовство по поводу покорения Ирландии оказалось преждевременным. Он знал, что у него много врагов в непосредственном окружении королевы и что эти враги жаждут его падения. Остановить его было невозможно. Он должен был немедленно повидать королеву, прежде чем его недруги попытаются исказить факты и настроить ее против него. Он был великим Эссексом. Он считал, что имеет право повидаться с королевой, когда ему заблагорассудится.

Как плохо он знал женщин!

Несмотря на все мои страхи, я не могла не расхохотаться, представив себе эту сцену. Испуганная Елизавета, недавно поднявшаяся с постели, в окружении немногих фрейлин, допущенных к интимной церемонии ее туалета.

Шестидесятисемилетняя женщина не может желать, чтобы ее в это время увидел молодой поклонник. Позже Эссекс мне рассказывал, что он ее едва узнал. Ее единственным украшением было ее королевское достоинство. Взору моего сына предстали седые волосы, бледные щеки без следов румян и тусклые глаза.

Перед Елизаветой стоял Эссекс в костюме, забрызганном грязью после долгого путешествия, поскольку он не успел ни умыться, ни сменить одежду.

Разумеется, она была величественна, как и в любых других обстоятельствах. Она не подала и виду, что ей известно о том, как она выглядит без румян, парика, кружев и сверкающего платья. Она протянула ему руку для поцелуя и сказала, что примет его позже.

Он, торжествуя, примчался ко мне. Он убедился в том, что имеет власть над королевой. Он ворвался в ее опочивальню и увидел ее без прикрас, что, как он уже успел узнать, еще не позволялось ни одному мужчине. Тем не менее она благосклонно улыбнулась ему.

— Бог ты мой, но она совсем старуха! До сегодняшнего дня я об этом и не подозревал.

Я покачала головой. Я знала, что сейчас чувствует Елизавета. Он застал ее в таком виде. Я представляла себе, как она требует зеркало и как при виде собственного отражения ее сердце сжимается от тоски. Быть может, она впервые увидела себя такой, какой она является на самом деле. Вне всякого сомнения, в этот момент развеялось ее представление о себе как о юной девушке, некогда развлекавшейся с адмиралом Сеймуром и кокетничавшей в Тауэре с Робертом Дадли. Оба они уже были в мире ином, а она продолжала отчаянно цепляться за свою юность. Но в то утро в Нансаче Эссекс безжалостно разбил эту иллюзию. Я не верила в то, что ей удастся легко забыть об этом.

Я умоляла его проявить крайнюю осторожность, но при их следующей встрече она была сама любезность.

За обедом к нему присоединились его друзья, в том числе Маунтджой и лорд Рич. Оба они были друзьями моего сына, и, несмотря на то что один из них приходился его сестре мужем, а другой был ее любовником, ни один из них не держал обиды на соперника. Как мне рассказывали, Рейли обедал отдельно от них, вместе со своими друзьями, лордом Греем и графом Шрусбери, грозными врагами Эссекса.

Позже в этот же день Эссекса вызвала к себе королева, на этот раз встретившая его холодно и неприязненно. Она гневалась на него за то, что он покинул Ирландию без ее позволения, а его образ действий там она считала изменническим.