Несломленные - Марго Федоренко

— Надо сваливать, дверь долго не вы… — начал было парень, а тут дверь вывалилась из петель: — держет… — запоздало проговорил тот.

Из туалета выскочил явно не Михалыч, а существо иного эволюционного становления или даже мира. Огромное, жабье тело, на котором возвышался горб, приземистые лапы заканчивались когтями-крючками. А самое жуткое в облике существа это морда, нижняя челюсть выпирала, зубы торчали наружу, маленькие глазки глубоко посаженные в черепе горели адским голодом.

Тварь пружинисто наскочила на убегавшую официантку и сомкнула челюсти над ее головой, раздался влажный, чавкающий звук и ее тело конвульсивно дёрнулось, затихло.

— Опепелеть можно! — Воскликнул чрезмерно поразившийся увиденному Дэн. Он то ли комментировал неожиданное появление твари из туалета, то ли то как та быстро разобралась с взрослой женщиной.

Симеон молча достал пистолет и сделал несколько выстрелов в лоб и глаз.

Дэн от переполнивших его чувств подкосил на месте, забрался с ногами на кресло и испуганно вжался спиной в спинку, аж жалобно скрипнула экокожа. Парень страшно вытаращил глаза на друга.

Образина так и рухнула на свою жертву, напоследок конвульсивно дернувшись. Из ран твари полилась зловонная зеленоватая жидкость.

Посетители, которые тоже застыли в нелепых позах, замерли и по открывали рты. Кто-то умудрялся молиться и креститься.

Симеон поставил на предохранитель пистолет, спрятал его под куртку из экокожи, в плечевую кобуру, и дальше продолжил пить чай. Про себя он отметил, что чай в этом кафе паршивенький, из дешевых, синтетических ингредиентов, скорее всего пакетированный. Симеон такой не любил, хотя не брезговал пить что дают. Но если была возможность, выбирал крупнолистовой, черный, байковый.

Дэн уставился на друга, как будто напротив него сидела ещё одна такая же образина, которая подцепила коготком кружку, сербала чай. Дэн походил сейчас на взъерошенного воробья перед, которым предстал черный кошак.

— Опепелеть можно! Ты… ты… Вообще боишься? — выдохнул, немного дрожащим голосом парень, не решаясь отлипнуть от "гнездышка".

— Да. — Ответил Симеон не задумываясь. — Людей! — И он посмотрел куда-то сквозь. В его взгляде загорелась какая-то мысль и тут же была погашена, как кощунственная.

— Почему? — удивился Дэн, поколебавшись. Он опасливо опустил ноги на пол, сдув упавшую прядь на нос и себе отхлебнул кофе, чтобы протолкнуть ком, застрявший в горле.

— Монстры даже самые безобразные и опасные, управляются тремя психологически-поведенческими правилами: голод, страх размножение. Зная это можно воссоздать модель поведения того или иного монстра. Люди создания непредсказуемые, каждый устанавливает свои правила допустимого уровня агрессии. Человек единственное существо, убивающее ради удовольствия. — Со спокойной задумчивостью проговорил Симеон, опустил голову, вглядываясь в темный омут кружки с уже переставшим источать пар напитком.

— А ты? Ты убил того монстра ради чего? Что испытал при этом? — Серьезно допытывался Дэн, складывая папки в черный рюкзак и изучающе поглядывая на друга.

— Потому что должен был это сделать. Но во мне нет радости ликования от убийства или пролитой крови. Я просто выполняю свое предназначение. — С ненавязчивой ноткой фатализма ответил Симеон, призадумавшись.

— Ага, а ты ли определил сам для себя это предназначение или его навязали? — повеселевшим тоном поинтересовался Дэн. Хотя взгляд его стал ещё холоднее и пристальнее, как у коршуна, что заметил крадущегося кота.

— Мне нравится помогать другим. Я ощущаю себя лучше при этом. — Ответил Симеон без тени пафосности, просто делясь мыслями.

— А мне кажется, ты хищник, и как всякой зубасто-когтистой вершине пищевой цепи, тебе нравится охотиться. Ведь я заметил, как загорелись твои глаза, когда ты прицеливался и выстрелит в ту тварь. Я видел когда-то подобное…к одного унсотовца. — Проговорил Дэн, голосом что, казалось, пробирался сквозь кожу и мышцы, добираясь до самой сущности.

— Я не такой как они! — возмутился Симеон.

И Дэн понял, что у них с другом оказывается много общего, чем могло показаться на первый взгляд. Парень хитро ухмыльнулся.

— Нет, ты не охотник, а именно хищник. — "Ободрил" Дэн друга.

Доселе ясное небо затянуло свинцовыми тучами, мрачная тень опустила полог на город, погрузившийся в обычные дневные хлопоты.

Оглушительный звук, похожий на взрыв прокатился по синеве неба. Распахнулся портал, что глотка голодного великана, от коего пошли радужные, круги, как маслянистое пятно нефти по чистой воде, иногда по кольцу портала блистали языки молний. Несколько молний удалило в громоотводы.

Из портала вывалилась необъятная, безобразная, рыхлая, пульсирующая туша. Она рухнула на несчастные людские строения, раскурочив их, словно те были подсохшим овсяным печеньем. От падения туши взметнулся воздух несметными стрелами, пронзая все на своем пути, поднимая обломки и швыряя их в машины, дома и людей.

Система оповещения об опасности заревела, и весь город вздрогнул. Людей в скором порядке начали эвакуировать, а к космиту подтягивались военные силы.

Завязалась битва с монстром, но она продлилась скоротечно, ведь, тварь изводила людей и управляемую ими технику ядовитыми испарениями, что исстрогала, из своего тела непонятной формы. Образина походила на морскую звезду, что накачали воздухом, того гляди взорвётся.

Даже средства защиты дыхательных путей и спец. костюмы не спасали. Тогда военные решили пожертвовать киборгами. Но Эски выдерживали подле твари всего двадцать минут, даже в спец. средствах. Так что зачастую киборги отправлялись в один конец.

Боевой ангел появилась внезапно, она сделала разведывательный круг над образиной, словно изучая и оценивая ситуацию. А потом Принцесса набрала высоту и ее губы произнесли слова на древнем языке, чуждому этому миру. Она словно, обратилась к самой Вселенной с просьбой исторгнуть из себя вражеского космита. И вселенная откликнулась. Над чудищем с неумолимой неотвратимостью расползлась затейливая пентаграмма, испещренная неизведанными, таинственными символами. Они вспыхивали, с ясностью звёзд на небосводе, создавая редкое, завораживающее зрелище. Пентаграмма воинственно засветилась, испустила поток света и энергии, который придавил, подобно бетонной плите образину. Монстра сплющило, а потом иссушило, его кожа вспузырилась, а потом растрескалась и рассыпалась, как пергамент, некоторые частички отделялись и взмывали вверх, как семена одуванчиков. Спустя несколько минут, которые обратились тягучей космической вечностью, незваного гостя не стало, лишь развалины домов являлись немым свидетелем его недавнего пребывания в этом мире.

Да только Принцесса ощутила, как из всех ее конечностей вытянули энергию, они безвольными плетьми повисли вдоль тела. Только крылья упорно держали хозяйку в небе. Она тяжело перевела дух, ощутив как между ребрами поселилась тяжесть голода, сжимающего внутренности в ледяной, болезненный узел. Принцессу трусило, как в горячке. Она решила улететь прочь, но ее внимание привлекла зовущая на помощь женщина, которую придавило обломком. Боевой ангел не могла пролететь мимо. Она приземлилась рядом, поднимая могучими крыльями пыль в воздух. Как только ноги Принцессы коснулись земли, сработал дивного строения механизм, треугольные стенки из прозрачного, матового материала поднялись из-под укрытия и сформировали стойкую стенку, вершины «треугольника» образовали крышу. Принцесса, пока не боялась, больше удивлялась тонкости и изобретательности работы. Она коснулась ладошкой прозрачного материала, и тот час оттянула руку, ведь в ладонь словно врезалось остриё ножа.