Промис-Фоллс. Книги 1-4 + Отдельные детективы. 8 книг - Линвуд Баркли

сами все равно должны быть заинтересованы, чтобы мы схватили этого типа.

— Нам бы он ничем не смог повредить.

— Почему?

— Я его помню. Он расплачивался наличными.

— Наличными? — удивился Льюис. Кто, черт возьми, платит в наши дни наличными?

— Он купил насадки для баллончиков и, по-моему, какие-то карандаши и маркеры.

— Вы знаете, кто он такой? Бывал у вас прежде?

— Кто он, я не знаю, но к нам он раньше заходил. Впрочем, это он сам так сказал. Говорит, мол, каждый раз, когда бываю в городе, непременно к вам заглядываю.

— Значит, он не из Нью-Йорка?

— Похоже на то.

— А он не сказал откуда?

Тарек покачал головой:

— Нет, но я спросил, есть ли его электронный адрес в нашем списке рассылки, и он ответил, что есть.

— Могу я взглянуть на список?

— Боюсь, наш менеджер вам так просто этого не позволит. К тому же там многие сотни, если не тысячи имен и адресов.

— Зачем он покупал насадки для баллончиков? Для чего они используются?

Тарек задумался. Покрытая кольцами кассирша выжидающе смотрела на него.

— Он назвался художником-иллюстратором. Но, как вы, вероятно, догадываетесь, таких всего миллион в одном только Нью-Йорке. Правда, этот сообщил, что будет выполнять заказы одного газетного сайта в Сети.

— Какого именно, не уточнил?

— Нет, но сайт новый. Не могу сказать наверняка, но это что-то политическое, вроде «ХаффПо».

— Вроде чего?

Льюис, конечно, свободно ориентировался в Интернете, но все еще предпочитал читать обычные газеты, а не пролистывать их сайты.

Тарек пожал плечами:

— Как вам его описать? Там еще есть такая дама, которая говорит с акцентом. Ее иногда приглашают в шоу Билла Махера.

Льюис ненавидел и само шоу, и его ведущего — левака пустоголового.

— Но он говорил не об этом сайте? О каком-то другом?

Тарек вздохнул:

— Это все, что мне известно. Удачи вам.

Льюис занял столик в кафе за углом, заказал ломтик холодной говядины на ржаном хлебе с укропом и чашку кофе. Потом позвонил Говарду Таллиману.

— Вам знаком сайт «ХаффПо»? — спросил он.

— Разумеется, — ответил Говард. — А что?

— А слышали о новом сайте, который скоро появится и будет похож на него?

— Могу навести справки. Так в чем все-таки дело?

— Наведите справки и как можно скорее перезвоните мне.

Льюис еще не успел допить кофе, как его сотовый телефон ожил.

— Кэтлин Форд затевает такой проект, — сообщил Говард.

— Вы так говорите, словно я обязан знать, кто она.

— Ее все знают.

— Ладно. Просто есть вероятность, что нужный нам человек будет работать на нее.

— Ты выяснил фамилию?

— Пока нет, но выясню. У вас есть координаты этой женщины? Я имею в виду Кэтлин Форд.

Льюис достал блокнот и ручку и записал несколько телефонных номеров, продиктованных Говардом.

— А сами-то с ней знакомы?

— Да, мы знаем друг друга, — ответил Говард. — Но на мое имя лучше не ссылаться. Она относит меня к классу рептилий.

Когда Льюис отключил телефон, ему пришла в голову мысль, что эта Кэтлин Форд, похоже, неплохо разбирается в людях. Однако он не питал иллюзий, что к нему она отнеслась бы иначе.

43

Ей очень хотелось позвонить матери! Просто до боли хотелось!

Прошло уже девять месяцев, и Эллисон Фитч не верилось, что она смогла продержаться так долго. Неоднократно бралась она за телефон — не свой, разумеется; свой она выбросила через несколько минут после побега из квартиры — и начинала набирать номер. Однажды нашла сотовый, забытый кем-то на раковине дамской комнаты ресторана «Люббок», куда ненадолго устроилась на работу, и набрала все цифры номера матери, кроме последней, но передумала и положила телефон на прежнее место. Эллисон прекрасно понимала, что линию матери могут прослушивать, а за домом следить. Мобильного телефона у матери не было, но даже если бы и был, Эллисон догадывалась, что в него тоже легко могли установить «жучок». Она же видела, как это делается, в сериале про наркоторговцев из Балтимора.

Конечно, Эллисон не могла знать наверняка, прослушиваются ли телефонные переговоры матери. Но предположим, что их прослушивали. Неужели это все еще продолжается и сейчас, спустя столько месяцев? Ведь рано или поздно им придется бросить это дело, не так ли?

Эллисон сознавала, какие мучения доставляет сейчас матери. Она ставила ее в подобное положение и раньше, причем неоднократно. В девятнадцать лет буквально за несколько часов до посадки в самолет Эллисон информировала маму, что улетает на целый месяц в Уругвай со своим парнем. Да, с тем самым клавишником из рок-группы. И лишь на десятый день выяснила, что попала на самом деле в Парагвай.

Когда ей исполнился двадцать один, ее дядя по отцовской линии, Берт, подарил ей машину. Всего лишь ржавый от старости «крайслер-неон» (но кто бы жаловался!). И это немедленно подвигло ее отправиться в Малибу, до которого было две тысячи двести миль. Она быстро собрала в сумку кое-какую одежонку и двинулась в путь. Дней через пять Эллисон пришло в голову навестить свою кузину Поршию, которая жила в Альбукерке, как раз по дороге. И она свалилась родственнице как снег на голову. Но как только Поршия увидела