📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаСпецслужбы СССР в тайной войне - Владимир Семичастный

Спецслужбы СССР в тайной войне - Владимир Семичастный

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 99 100 101 102 103 104 105 106 107 ... 132
Перейти на страницу:

Во многих цехах была приостановлена работа, заводские гонцы поехали на другие предприятия города в поисках поддержки.

Железнодорожная магистраль была перекрыта. Никого не впускали и не выпускали из города.

Тогда об этом доложили Хрущеву. Он вызвал в Кремль секретаря ЦК Шелепина и члена Политбюро Кириленко и приказал им срочно лететь в Ростов-на Дону, чтобы разобраться во все на месте.

Была создана комиссия во главе с Шелепиным.

В Ростове посланцев Хрущева встретил секретарь обкома Басов и доложил обстановку. Шелепин с Кириленко отправились в Новочеркасск, но в город их не пустили. Им пришлось остановиться в военном городке под Новочеркасском.

В Москве переполошились, и в Новочеркасск дополнительно направили Козлова, Микояна и моего первого заместителя Захарова.

В городе было объявлено чрезвычайное положение и отдан приказ о вводе войск.

Рабочие тем временем решили идти из Соцгородка в Новочеркасск, к центру города, а это шесть километров. Впереди толпы — портрет Ленина, в руках людей — красные знамена. В толпе много женщин и детей.

На подступах к городу безоружные солдаты, взявшись за руки, перегородили им дорогу. Хрущев приказал командующему военным округом генералу Плиеву оружие ни в коем случае в ход не пускать.

Николай Захаров постоянно докладывал мне об обстановке по телефону. Микоян из городского радиоузла обратился к населению, пытаясь успокоить возмущенных людей. Он обещал разобраться и навести порядок в ценах и тарифах, приглашал выделить делегатов для переговоров. Говорил, что действует от имени руководства ЦК КПСС и самого Хрущева.

Неожиданно во время его выступления толпы людей стали подступать к радиоузлу, и Захарову пришлось в спешном порядке эвакуировать Микояна.

Толпа прорвала оцепление, прошла к центру города, ворвалась в здание горкома партии, разгромила помещение, и всех, кто в это время находился в здании, стали выбрасывать со второго этажа в окна на тротуар. Пострадал при этом и приехавший в командировку в Новочеркасск заведующий идеологическим отделом ЦК партии Степаков — его тоже выбросили из окна. Захарову пришлось спасаться из горкома, спускаясь по водосточной трубе.

Какие-то лихие ребята добрались до телефона прямой связи и попытались дозвониться до Хрущева. На улице хулиганы принялись бить витрины и частные автомашины. Некоторые горячие головы напали на бронетранспортеры, выбросив оттуда экипажи, сели за рычаги управления, прорвали оцепление и двинулись к зданию милиции и КГБ: собирались, видимо, вызволять арестованных.

Когда и почему начали стрелять? Возможно, при осаде толпой здания милиции кто-то из милиционеров не выдержал и выстрелил. Началась пальба. На месте погибли 20 человек, и четверо скончались от ран в больнице.

До сих пор так и не выяснено, кто начал стрельбу. Но я могу еще раз подтвердить, что приказа стрелять по людям никто из руководства страны, города или штаба Северо-Кавказского округа не отдавал. Генерал Плиев вообще без энтузиазма отнесся к требованию Кириленко немедленно ввести войска. Он не хотел втягивать их в это противостояние.

В сложившейся обстановке очень агрессивно повел себя Козлов. Он требовал арестовать тысячу человек и расстрелять каждого десятого. Шелепин категорически воспротивился этому и стал звонить Хрущеву. Тот Козлова «отматерил».

Впоследствии мы восстановили всю картину возмущения рабочих, подогревавшегося подстрекателями. Помогло то, что все три дня чекисты снимали кинокамерами и фотографировали все, что происходило в толпе.

Арестовали и предали суду активистов. Одних судили за организацию выступления и антисоветские призывы, других — за бандитизм, третьих — за нападение на представителей властей. Интересно, что большинство активных «повстанцев» были судимы ранее, причем некоторые из них — не один раз.

Правда, часть обвинений — «кулацкое прошлое», «выходец из семьи казачьего атамана» — представляется мне притянутой за уши.

Убитые не были захоронены тайно, как это иногда говорят в наших СМИ. Погибшие были переданы родственникам, и те хоронили их по своему усмотрению.

Случившееся в Новочеркасске было воспринято как общее горе, общая беда и как предупреждение, что нельзя обращаться с людьми по-барски, как с бессловесной рабсилой.

Были сделаны выводы: лишились своих постов директор завода, руководители горкома партии и первый секретарь обкома.

К чекистам особых претензий не было.

После этого события у многих стало складываться убеждение, что от Хрущева стране дальше ничего хорошего ждать не приходится.

В конце 1963 года ропот и критические реплики уже раздавались и на высшем уровне. Не настолько, правда, громко, чтобы долетать и до ушей Хрущева, однако говорили уже не шепотом и не за закрытыми дверями, как раньше.

Критики Хрущева считали, что высший партийный и государственный руководитель все больше отклоняется от правильного пути. Он уже не прислушивался к окружающим, зазнался.

Те самые люди, которые с воодушевлением помогали ему вначале, славили его, ныне, наоборот, всеми силами старались его неутомимый натиск притормозить, и даже в моем присутствии они не замолкали.

Первыми из членов Политбюро стали обсуждать создавшееся положение второй человек в партии Леонид Ильич Брежнев и секретарь Центрального Комитета Николай Викторович Подгорный: с Хрущевым уже невозможно работать — таков был их вывод.

Однако перейти от слов к делу было не так просто.

Оба начали прощупывать почву вокруг себя. Будучи опытными людьми, они понимали, что, не обеспечив себе поддержку КГБ, им не удастся осуществить свой замысел — произвести замену главы государства и первого секретаря ЦК КПСС.

Когда в один прекрасный день я вошел в кабинет Брежнева, то сразу заметил, что Леонид Ильич чувствует себя более неуверенно, чем когда-либо раньше. Он пошел мне навстречу, пригласил сесть и начал разговор издалека. Очень осторожно и сверх меры мягко.

— Как ты сам понимаешь, чувствуешь и видишь, положение в стране трудное, — начал он на ощупь. — Запустили мы заботу о простом народе, забросили партийный актив; много проявлений несогласия, — признал он самокритично.

Отношения, которые сложились у нас с ним до той поры, были приятельскими, но в определенной мере и официальными, так, что идти прямо к сути дела он не мог.

Поэтому остановился именно там, где и намеревался: надо созвать пленум Центрального Комитета и освободить Никиту Сергеевича от его поста.

Я отреагировал так, как в тот момент считал правильным: по сути дела — никак. Сказал, что надо подумать, все взвесить, посоветоваться, а уже потом решать. На том мы и разошлись.

Однако мне самому для размышлений много времени не требовалось. Я понимал, о чем идет речь, и внутренне разделял стремление добиться перемен. Ведь никто не хотел вернуться к сталинским порядкам, а, наоборот, установить коллективные формы руководства и совершенствовать их.

1 ... 99 100 101 102 103 104 105 106 107 ... 132
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?