Происшествие - Линвуд Баркли

Она лежала совершенно неподвижно, устремив взгляд в потолок.

Пол с подогревом. Вода закоротила провод, и Салли убило током.

Это происходит, если используется ненадлежащее оборудование или плитка положена кое-как.

Тео. Мастер электрификации. Да благословит тебя Бог.

С большим трудом я поднялся. Мои ботинки, вся одежда промокли насквозь. Когда свет погас, я понял, что выбило рубильник, поэтому можно было спокойно выйти из ванны.

Покачиваясь, я побрел на кухню, прислонился к ящику разделочного стола и умудрился достать нож. Будь я трезвым, на то, чтобы разрезать изоленту, мне хватило бы пары минут, но у меня ушли все десять: я то и дело ронял нож на пол, пальцы с трудом меня слушались.

Освободившись, я подошел к телефону и сделал пару звонков. Во вторую очередь я позвонил в службу «девять-один-один». В первую — на мобильный Келли.

— Привет, солнышко, — сказал я. — Все хорошо, но у Салли дома случилось небольшое короткое замыкание и я задержусь.

Я провел держателем с клейкой лентой по большой картонной коробке и попросил Келли:

— Пригладь рукой и проверь, хорошо ли приклеилось.

Келли прижала обе ладошки к куску изоленты и потерла ее несколько раз.

— Все отлично!

— Ты точно не возражаешь? — спросил я.

Она посмотрела на меня и кивнула. Ее глаза были полны грусти и уверенности.

— Думаю, мама нас поддержала бы, — сказала Келли. — Она любила помогать людям.

— Верно, — согласился я. — Этого у нее не отнять. — Я заглянул в почти пустой шкаф. — Полагаю, это последнее. Лучше вынести все за дверь. Мне сказали, машина приедет между десятью и двенадцатью дня.

Я отнес коробку вниз и поставил около входной двери рядом с четырьмя такими же. Сначала я думал сложить все вещи в мешки для мусора, но затем решил, что это будет неправильно. Я хотел, чтобы они были аккуратно упакованы и не перемешались, когда коробки достигнут места назначения.

— Как ты думаешь, бездомная леди из Дариена получит что-нибудь? — спросила Келли.

— Не знаю, — ответил я. — Возможно, и не получит. Но они наверняка достанутся нуждающимся из Милфорда. И если бы мы однажды не увидели ту женщину и не пожалели ее, люди, кому туго живется в нашем городе, ничего бы не получили.

— А как же та леди?

— Может быть, кто-то из Дариена увидит нуждающегося человека из Милфорда, Нью-Хейвена или Бриджпорта и отдаст на благотворительные цели что-нибудь из своей одежды, которая и достанется той женщине.

Я видел: мои слова не убедили Келли.

Мы вместе вынесли все пять коробок на крыльцо нашего дома. Когда мы закончили работу, Келли нарочитым жестом вытерла лоб.

— Я могу покататься на велосипеде? — спросила она. Последнее время я сильно опекал ее и требовал, чтобы она всегда находилась рядом.

— Только по нашей улице, — предупредил я. — Чтобы я тебя видел.

Она кивнула, пошла в гараж, двери которого были открыты, и выкатила оттуда велосипед.

— Папу Эмили выписали из больницы, — сообщила она.

— Я слышал.

— И они все-таки переезжают. У папы Эмили есть родственники в Огайо, они поедут туда. Огайо — это далеко.

— Не близко.

Келли не понравились мои слова.

— Бабушка придет сегодня?

— Она обещала. Думаю, мы вместе пойдем куда-нибудь поужинать.

Фиона тоже переехала. Но не в Огайо. Она купила квартиру в Милфорде, чтобы быть поближе к нам. По крайней мере поближе к Келли. После того кошмара она не захотела возвращаться домой и поселилась в отеле. Фиона выставила дом на продажу и наняла грузчиков, чтобы те перевезли все ее вещи. Даже переступать порог дома ей не хотелось. В то же время она начала бракоразводный процесс против Маркуса, которого по выписке из больницы перевезли в надежную камеру, и следователь предъявил ему обвинение в убийстве Энн Слокум. Пока никто не изъявил желания внести за него залог.

Против Фионы так и не выдвинули обвинения в нападении на Маркуса, и я сомневался, что это произойдет. Но в любом случае у нее было достаточно денег, чтобы нанять самого лучшего адвоката. Маркус лгал, когда говорил, будто она потеряла большую часть средств в той гигантской финансовой пирамиде. Он просто не хотел, чтобы Келли стала жить с ними, и решил убедить меня в несостоятельности Фионы, в том, что она не сможет послать Келли в частную школу, надеясь таким образом воспрепятствовать затее жены.

Келли надела шлем, села на велосипед и покатила по нашей подъездной дорожке. Затем она свернула налево и яростно закрутила педали.

Она была истинной дочерью своей матери. Это она предложила пожертвовать вещи Шейлы в агентство, раздающее одежду бедным. Но кое-что мы решили сохранить на память. Драгоценности Шейлы, если их так можно назвать. Она не любила бриллианты, хотя если бы я чаще их ей дарил, возможно, ее отношение к ним изменилось бы. У нее был красный кашемировый свитер, к которому, по словам Келли, всегда приятно было прижиматься щекой, когда они лежали вместе на диване и смотрели телевизор. Келли оставила его себе.

Но она не хотела хранить сумки Шейлы.

Келли вернулась в школу, и теперь дела у нее пошли на лад. Газеты и выпуски новостей сыграли в этом не последнюю роль. Когда стала известна вся правда, особенно тот факт, что Шейла не была виновна в смерти Уилкинсонов, дети оставили ее в покое. А Бонни Уилкинсон отказалась от иска в пятнадцать миллионов. Впрочем, у нее просто не осталось оснований для обвинений. Я отвел Келли к психотерапевту, чтобы помочь ей справиться с пережитыми трагедиями, и, похоже, это помогло, хотя я до сих пор спал на полу в ее комнате.

Сняли обвинения и с Дуга Пинтера, который теперь снова работал на меня. Бетси осталась в доме матери, а Дуг арендовал теперь двухкомнатную квартиру на Голден-Хилл. Они начали бракоразводный процесс, но особенно яростной схватки между ними не предвиделось.

Не знаю, удастся ли мне загладить свою вину перед ним. Я обвинил его в том, чего он никогда не делал. Не поверил, когда он заявлял о своей невиновности. Я попытался хотя бы отчасти искупить свои прегрешения, оплатив для него услуги Эдвина Кэмпбелла деньгами, спрятанными в стене моего кабинета, и добился его освобождения.

Но больше всего меня мучило то, что Дуг простил меня. Когда я попытался рассказать ему о том, как сильно переживал за него, он лишь отмахнулся: «Да не волнуйся ты, Гленни. Когда ты в следующий раз полезешь в горящий подвал, я сначала куплю себе пива».

Но у меня еще оставались незаконченные дела. Мне предстояла схватка со страховой компанией по поводу дома Уилсонов. Я настаивал на том, что это была не халатность, а я стал жертвой преступления. Эдвин мне помогал доказать свою правоту.