Ветер пыльных дорог - Марина Гилл

Аньес ещё минут десять ходила по комнате кругами, раздумывая, куда спрятать этот кулон до отъезда. В итоге она запихнула его под матрас и немного успокоилась. Да и чего она вообще так всполошилась? Дверь-то заперта… Но смутное предчувствие беды не давало ей потерять бдительность. Даже сон ушёл, и она ещё минут пятнадцать проворочалась в постели, придумывая, каким бы образом отомстить Дерби. Только когда мысли её перешли к Чарльзу, она расслабилась и, наконец, уснула.

– Вот мы и добрались!

Эти слова отозвались музыкой в сердце Матильды. Добраться наконец-то до Ренна, до цели своего долгого и полного опасностей пути, было невероятно радостным событием. Вот только радость эта всколыхнулась где-то в глубине души и там же осталась, никак не отразившись на её лице.

За те два дня, что они пробыли в пути, она настолько вымоталась, что сейчас мечтала лишь об одном: поскорее избавиться от сомнительной троицы и поспать. С того самого дня, как Герик сбежал, ей так и не удалось нормально отдохнуть. Ту злополучную ночь она провела без сна: первую половину рыдала, вторую – думала. И к утру пришла к выводу, что Герик не смог бы так жестоко поступить с ней.

Герик – её друг, всегда таковым был и не раз доказывал свою преданность. Он не бросил её в беде, которая так внезапно обрушилась на её плечи, не оставил одну, перенёс все тяготы пути вместе с ней, стараясь по возможности оградить от опасностей. Он всегда не доверял Пьеру и не уставал предупреждать её о том, что она должна быть осторожна. И он был прав! Она не могла не убедиться в этом, когда по вине Пьера, пусть и косвенной, они с Гериком оказались в подвале Рэндуилла. А потом стали узниками то ли Рэндуилла, то ли де Лура, то ли самого Пьера, а то и всех вместе взятых.

Герик не мог вот так бросить её. Ведь именно он подал идею устроить побег! Если бы хотел уйти без неё, то вообще не стал бы предупреждать о своём плане. А все его слова – о дружбе, о том, что всё будет хорошо, всё наладится – неужели они могли быть ложью? Матильда не могла в это поверить.

Скорее было похоже на то, что Герик решил вырваться на свободу хотя бы сам, а уж потом намеревался как-то помочь и ей. Возможно, и она бы поступила так же на его месте. Возможно, Герик даже не подозревает, что она могла расценить его действия как предательство. И не этого ли добивался Пьер? Он всегда хотел рассорить их с Гериком, посеять зерно раздора… Что ж, на некоторое время ему это удалось, но к утру Матильда была совершенно уверена в том, что Герик вернётся за ней.

Следующие дни в поместье де Лура прошли как в тумане. Матильда ходила по поместью, гуляла по саду, не переставая ощущать на себе взгляды и с каждой минутой убеждаясь всё больше в том, что она и впрямь пленница. Она хотела как-то подойти к конюшне, просто чтобы посмотреть на то место, где ждал её Герик в ночь побега, но возникший словно из-под земли Ратьян остановил её, заявив, что к конюшне подходить возбраняется.

Совместные ужины проходили так, словно ничего не случилось. О Герике не было сказано ни слова, Пьер продолжал вести себя как ни в чём ни бывало, де Лур являл собой образчик радушия, а Рэндуилл оставался всё таким же хмурым и озабоченным.

Только дней через десять граф объявил, что наутро они отправляются в Ренн. Как показалось Матильде, Гуго де Лур был несколько недоволен таким решением, но промолчал. А сама она, разумеется, чрезвычайно обрадовалась этой новости и стала с нетерпением ожидать утра.

Но, только выехав за пределы поместья, Матильда почувствовала смутные опасения, которые затем перешли в настоящий страх. Если Герик появится, то ему несдобровать, она была уверена в этом. Но, исходя из её недавних размышлений, получалось, что показаться он должен точно. И потому Матильда вздрагивала от каждого шороха, невпопад отвечала, если к ней обращались, и не переставала обводить окрестности внимательным взглядом.

За всем этим она даже забыла о подслушанном ею разговоре. В тех интригах, что плели Рэндуилл, де Лур и Пьер, она запуталась окончательно, да и разбираться в них желания не было. К чему, если в Ренне её оставят в покое? Ведь так ей обещал Пьер… Она всё же хотела ему верить хотя бы в этом.

С Пьером отношения оставались на прежнем уровне, разве что Матильда пыталась его не замечать. Получалось это у неё из рук вон плохо, потому что порой невозможно было промолчать, когда он начинал её подначивать или рассказывать что-нибудь настолько забавное, что она не выдерживала и прыскала со смеху. Пьер же вёл себя так, словно ровным счётом ничего не случилось на той лестнице, словно и не он разлучил их с Гериком. И Матильда, в общем-то, была ему даже благодарна за это. Лучше уж так, чем выяснять отношения и ругаться.

А Герик… Герик так и не появился. В те долгие дни, что провела у де Лура, она и не ожидала его увидеть. Как бы он пробрался в дом? Да и стоило ли рисковать, когда с таким трудом удалось выбраться? Но почему-то она полагала, что, только покинув поместье, получит какой-нибудь знак от него. И хоть её и должен был снедать страх, ведь ничего хорошего Герику не сделают, если он покажется, но на деле присутствовали в большей степени недоумение и обида. Почему он не появлялся? Куда подевался? Во время кратких остановок, Матильда гуляла по полянам, не отходя далеко от остальных путников, и украдкой с надеждой всматривалась в зелёную стену леса. Был ли Герик где-то рядом? Её чувства молчали на этот счёт.

И вот теперь Матильда прибыла в Ренн. И хотя ни Беатрис с Тристаном не нашла, ни с отцом не связалась, чувствовала себя уже безмерно усталой. А ещё – невероятно одинокой.

– Ну что ж, здесь наши пути расходятся, – вновь заговорил Пьер.

Они чуть отъехали от городских ворот, их кони медленным шагом шли по главной улице.

– Да-да, – согласился де Лур. – С вами, Пьер, мы ещё встретимся при дворе, и с вами, Рэндуилл, разумеется. А вас, дорогая леди Матильда, мне будет крайне не доставать, – с искренним сожалением обратился он к ней.

Матильда постаралась доброжелательно улыбнуться.

– Мне тоже жаль, сэр.

Де Лур поклонился и свернулся направо, медленно удаляясь с горсткой своих слуг. Рэндуилл последовал сразу за ним, попрощавшись с Пьером и с Матильдой без лишних слов. Поцелуй руки, наклон головы, короткое «до встречи» – и след графа Рэндуилла, а вместе с ним Ратьяна и Дарьена, простыл. Матильда вздрогнула, от всей души надеясь, что «до встречи» относилось лишь к Пьеру.

– А ты куда? – спросил Пьер.

Они оба соскочили с коней и пошли прямо по дороге, ведя их в поводу.

Матильда понятия не имела, куда направиться для начала. И денег-то у неё при себе не было совсем. Но просить помощи у Пьера она не собиралась. Её терзало нетерпение поскорее остаться одной, почувствовать себя окончательно свободной.

– Тебя это не касается, – заявила она. – И не такая я дура, чтобы говорить тебе, где остановлюсь. Ещё не хватало, чтобы ты пришёл меня навестить.

– А что такого? Навестить друга – не вижу в этом ничего плохого, – рассуждал Пьер, забавно жестикулируя. – Будет очень приятно как-нибудь заглянуть к старой знакомой и разделить с ней трапезу.