Кровавая Роза - Николас Имс

Роза устремила взгляд на восток. Сердцеед беспокойно всхрапывал, будто вторя волнению своей всадницы.

– Вот прямо сейчас все можно кончить, – пробормотала Роза.

Брюн с Кьюрой встревоженно переглянулись.

– Как это? – спросил шаман.

– Попробуем убить Астру, прежде чем орда ворвется в город. Прежде чем сюда явятся летучие гады и Симург. – Роза заморгала, будто развеивая ужасающие картины разрушения, возникшие перед ее мысленным взором. – Спасем тысячи жизней…

– А сами сложим головы? – фыркнула Кьюра. – Нет, ее надо заманить в ловушку. Ты же сама это придумала. Сейчас соваться к Астре – чистое самоубийство.

– Да, я знаю, – ответила Роза. – Но Астра это тоже знает. Она хочет, чтобы мы спрятались под защитой внутренних стен.

– Стены строят для того, чтобы за ними прятаться, – напомнила Кьюра.

Брюн, ослабив шарф на шее, уточнил:

– Значит, ты предлагаешь забыть о разработанном плане?

– Да.

– И вместо этого хочешь устроить дерзкую и совершенно дурацкую вылазку в самую гущу войска Зимней Королевы?

– Верно.

– Типа отруби змею голову, пока он нас не проглотил?

– Точно.

Брюн пожал плечами:

– Что ж, я не против.

Кьюра не стала возражать против непродуманного и рискованного изменения отчаянного плана, а просто вскинула руки, будто сдаваясь:

– Тьфу на вас! Уболтали.

Все трое посмотрели на Тэм, которой наконец-то представилась возможность ввернуть заготовленную фразу:

– Кто хочет жить вечно?

Ответная улыбка Розы была прекрасна, как обнаженный клинок убийцы.

– Может, возьмем с собой подкрепление? – спросила Кьюра. – Мы, конечно, лихие бойцы, но всему есть предел.

Роза помотала головой:

– Нет, если у нас ничего не получится, то, может, остальным что-нибудь удастся.

Чародейка презрительно поморщилась: если «Сказ» зомбируют, то у защитников Контова не будет ни единого шанса уцелеть.

Пришпорив коня, Роза подскакала к стражнику у клеток:

– Открывай!

Стражник, судя по всему промышлявший охотой в Кромешной Жути, неторопливо раскурил трубку.

– Без приказа Кровавой Розы не открою.

Роза, не откидывая капюшона, показала скимитары, скрытые полой плаща:

– Я и есть Кровавая Роза. И это мой приказ.

Стражник всмотрелся в лицо под капюшоном, пытаясь увидеть прославленные алые пряди, но удовлетворился жестким взглядом наемницы.

– Да-да, будет сделано.

Он выбил трубку и отправился исполнять приказание.

Роза вывела Сердцееда в середину полукружья клеток, в которых сидело не меньше трех тысяч монстров, включая крошечных кобольдов, встревоженно гомонивших в ямах.

– Я всю жизнь сражалась с чудовищами! – выкрикнула Роза. – Если бы я встретила вас на арене, то убила бы. А если бы вы поймали меня одну в Жути? То я тоже вас убила бы.

Гиеноголовые гноллы в одной из клеток мерзко захохотали, но остальным почему-то было не смешно.

– Я никогда не питала ненависти к монстрам, – продолжила она, дожидаясь, когда стражники отцепят ключи от пояса и направятся к клеткам. – Но мне внушали, что мы с вами враги. И вам наверняка говорили то же самое. Я думала, что, убивая чудовищ, делаю мир лучше. Я была не права.

Бронтайд сокрушил очередной участок стены, и жеребец под Розой встревоженно загарцевал.

– Я не в силах изменить прошлое. И не могу обещать вам будущее. Потому что сейчас нам с вами грозит общий враг, который жаждет одного – истребить все живое. – Роза выхватила из ножен Шип и указала на Престольную заставу. – И сейчас этот враг стоит у ворот!

Из клеток послышалось сердитое рычание. В ямах завыли гоблины, кобольды и гибберлинги. Огромная самка горилиафа, яростно визжа, едва не выломала решетку клетки, а купа скованных древеев гневно задрожала, роняя листву с крон.

– Зимняя Королева вас обманула! – объявила Роза пленникам. – Внушила вам напрасную надежду и оставила подыхать. Использовала вас ради своих целей, а потом предала. И сейчас она стоит у ворот!

Стражники, напуганные зловещим рычанием, замерли у клеток.

– Она сделала Бронтайда безвольным рабом! Она обрекла на смерть ваше воинство, а потом воскресила ваших товарищей и превратила их в зомби. И сейчас она стоит у ворот!

Монстры взбешенно взвыли. Стражники едва не выронили ключи.

– Я обещала вам свободу! – выкрикнула Роза. – И теперь вы свободны!

Лязгнули замки, клетки распахнулись, в ямы опустили помосты, разомкнутые оковы отшвырнули в снег.

– Я обещала вам возмездие! – Роза воздела Шип над головой. – Вперед, за мной!

Сердцеед взял с места в карьер, будто у него земля уходила из-под копыт.

Монстры с ревом рванулись следом.

Кьюра локтем пихнула Брюна в бок:

– Иди уже! Только постарайся не убить Астру раньше времени. Мы с Тэм тебя догоним.

– Придется вам поторопиться, – фыркнул шаман и, в клочья разодрав кожаный доспех, превратился в волка.

Когда Тэм с Кьюрой добрались до Престольной заставы, там уже собралась толпа: вопили орки, тявкали гноллы, трясли гривами конеглавые ишилы. Тэм едва не споткнулась о хвост какого-то ящера, верещавшего, как летучая мышь на рассвете.

Между ними сновали сотни коротконогих гремлинов, гоблины, кобольды и тощие гибберлинги в запаянных железных шлемах. Впереди неслись быстрые кентавры, тяжело переваливались огры, размашисто – один шаг к пяти человеческим – шествовали древеи, а во главе чудовищного воинства наконечником копья мчалась Роза. Она, в развевающемся алом плаще, вскинув скимитар над головой, устремилась в самое сердце орды.

«Жаль, что нет барда, – подумала Тэм. – Отличная песня пропадает!»

Самым омерзительным в воинстве Астры был не внешний вид мертвяков, не их смертельная бледность, не раззявленные рты, не отвисшие челюсти и не белое пламя, полыхавшее в выклеванных глазницах. Ужасали не топоры, торчавшие из расколотых черепов, не стрелы, пронзавшие окровавленные тела, не копья в развороченных животах и даже не мертвенное молчание, хотя оно по-прежнему вызывало невольную дрожь.

Нет, больше всего Тэм досаждал запах.

Примерно таким же духом веяло на равнине к югу от Серого дола, но тогда вонь смешивалась с дымом пожаров и кисловатым запахом свежей крови. С тех пор орда зомби изрядно подгнила. Тысячи смертельных ран сочились гноем, плоть превратилась в мерзкую слизь, сбилась комками, будто масло в маслобойке, так что руки и ноги раздулись пузырями, будто бурдюки, полные ядовитой сукровицы.