Прячась от света - Барбара Эрскин

Суббота, утро

Тони Джилкрист и Майк сидели в пабе и смотрели на огонь в камине. Помещение было наполнено шумом и веселым многоголосием. Рядом с ними разместился солидный пожилой господин. Его не менее солидный спаниель привалился к ноге хозяина. Шумно вздохнув, пес явно готовился к тому, что ждать, пока хозяин утолит жажду, придется довольно долго.

– Так о чем ты размышлял все это время? – спросил Тони, после того как они сделали по глотку из стаканов, и откинулся на высокую спинку деревянной скамьи. – Не молился?

Майк нахмурился:

– Размышлял, да, – тихо сказал он.

– О чем же?

– О... Об Эмме Диксон.

Тони удивился:

– Я ожидал другого ответа.

– Я сам ожидал, что отвечу иначе. Я не знаю, что происходит, Тони. Она все время мне снится. Но я – это не я! В снах я – другой человек! Хопкинс, тот самый тип, которого все ненавидят! Он живет где-то в моем сознании и борется... борется с Сарой, только в моем сне Сара – это Эмма! – Майк прикусил губу, пристально глядя вдаль. Там, над рекой, солнце вышло из-за набежавшего на него облачка, на мгновение отразилось в воде, но тут же вновь скрылось за тучкой. В одной из лодок, пришвартованной к деревянному настилу у берега, кто-то включил насос. Струя белой пенистой воды потекла в реку.

Тони сделал еще глоток из стакана:

– Расскажи мне об Эмме.

– Она порядочная женщина. Вдова...

– Эмма? – переспросил Тони.

Майк покачал головой и вздохнул:

– Прости, я ошибся. Эмма не вдова. У нее кто-то есть, но, похоже, дело идет к разрыву. Ее... парень живет в Лондоне. А Эмма ненавидит Лондон. – Майк снова вздохнул.

– А что она вообще за человек? – спросил Тони.

– Она... обаятельная. И какая-то растерянная. Ведь она в одиночку приехала в провинцию. Она даже не очень понимает, почему так поступила. Она интеллигентная и очень приятная женщина.

– Привлекательная?

Майк улыбнулся:

– О да, весьма.

– Она ходит в церковь? – спросил Тони.

– Нет. – Майк покачал головой.

– Это тебя огорчает?

– Разумеется!

– «Разумеется».

– Ну, я должен надеяться на прибавление мой паствы.

– А среди твоей паствы есть привлекательные – с твоей точки зрения – женщины?

Майк улыбнулся:

– Думаю, не настолько привлекательные.

– А ты мог бы пренебречь тем обстоятельством, что мисс Эмма Диксон не ходит в церковь? – спросил Тони.

– Нет. Не могу.

– Уверен, а, Майк? Будь честен перед собой. Ведь ты потерял невесту, когда стал священником. Быть может, теперь тебе простится, если ты захочешь уточнить, насколько ты можешь сблизиться с хорошенькой женщиной... теперь, когда ты стал священником?

– Я придумал такой психологический трюк: если Эмма... ну, не для меня, я могу мысленно считать ее ведьмой, чтобы как-то оправдать тот факт, что она не может быть моей, – сказал Майк и отпил немного пива.

Тони наклонил голову:

– Возможно, это не лишено смысла. Да, было бы весьма удобно приравнять Эмму к архетипу. Конечно, она – не старая ведьма с крючковатым носом, но она могла бы оказаться красивой и коварной соблазнительницей. И ты от нее еще больше отдалишься, если будешь смотреть на нее как бы глазами другого мужчины.

Майк допил пиво.

– А что ты скажешь о магазине Баркера? Или там все сверхъестественно?

– Может быть. – Тони встал и взял в руки стакан Майка. – Позволь мне заказать тебе еще пол пинты, пока ты ломаешь над этим голову.

Майк наклонился вперед, пристально глядя в окно. В его сознании образовался какой-то провал. Куда пропал этот настойчивый, упрямый, благочестиво-рассудительный голос? Здесь, в пабе, он больше не слышал его. Майк вздохнул, почувствовав некое странное удовлетворение. Оттого ли, что Тони прав? Оттого ли, что все происходящее можно объяснить воображением, неким способом самозащиты против ощущения, что Эмма очень привлекательна и явно предназначена не для него, Майка?

Тони вернулся, поставил на стол два стакана, достал из кармана два пакетика жареного арахиса и сел.

– А теперь рассмотрим другой сценарий, – сказал он. – Допустим, ты одержим духом Мэтью Хопкинса... – Майк нахмурился, а Тони продолжал: – Он проник в твою душу, возможно, с твоего бессознательного согласия, и теперь использует тебя в своих мстительных целях. Хопкинс борется с некой Сарой. Быть может, твое подсознание наделяет Сару обликом Эммы. Может быть... – Тони задумался, – да, может быть, Эмма каким-то образом связана с этим. Ты говорил мне, что Эмма живет в доме одной из тогдашних жертв Хопкинса? Она родственница и современной ведьмы, этой Линдси. Каким-то таинственным образом Эмму завлекли в эти места, и она сама не понимает, как именно. – Тони надорвал свой пакетик с арахисом и положил в рот несколько орехов.

– Ты думаешь, все действительно так? – Майк снова помрачнел.

Тони пристально посмотрел на Майка:

– А ты сам скажи.

– Не могу.

– Можешь! Спроси у своего сердца. И помолись. Майк, ты же – человек Божий. На твоей стороне любое оружие. – Добрый, понимающий друг словно пропал куда-то, и лицо Тони сделалось суровым. – Если одержимость в принципе возможна, Майк, ты сможешь победить ее, только будучи сильным. Я не могу изгнать из тебя духа. И епископ, и архиепископ, и даже все двенадцать апостолов не смогут это сделать для тебя! И еще: Хопкинс думает, что он сражается на стороне правых сил. И если он теперь в каком-то виде пребывает на земле, то технически не может попасть в ад. И он осуждает некую Сару...

Майк взял свой стакан, пошел на террасу и взглянул на реку. Рыбацкая лодка с мотором двигалась к середине канала, слышался слабый шум двигателя, заглушавший гомон чаек.

Тони сидел и пил пиво, посматривая на Майка в окно. Прошло целых десять минут, прежде чем Майк вернулся к столу.

– Я думаю, одержимость – это что-то вполне реальное, – внешне спокойно произнес он, – слишком уж много всего произошло. С другими было так же, как и со мной: с Эммой, с Линдси, с магазином Баркера, да вообще – со всем городом. Билл Стэндинг, работник при моей церкви, человек старой веры, брал меня с собой на «прогулку» с молитвой по городу. Он хотел объяснить мне, как именно я должен выполнять мою работу. Он убежден, что вокруг города собираются силы зла, что выползает какое-то древнее зло. И Билл уверен – я недостаточно подготовлен, чтобы с ним бороться.

Тони повел бровью:

– А ты сам думаешь так же?

Майк пожал плечами. Потом, в первый раз за все время беседы, он улыбнулся: