Эона. Последняя заклинательница драконов - Элисон Гудман

– Пять. – Голос Киго звучал плоско, безэмоционально. – Шесть.

Перекрывать сырую боль – все равно что сдерживать таран голыми руками, но я чувствовала, что Идо дышит глубже и ровнее, напряжение, скрутившее его тело, ослабевает.

– Семь… восемь.

Боль просачивалась сквозь мой барьер, длинные иглы жидкого огня впивались в нашу хуа.

– Девять. Десять!

Я схватила Идо за ворот туники и отдернула от жаровни. И от своей защиты. Он рухнул на ковер, хватая ртом воздух. К горлу подкатила тошнота от вони горелой плоти и вида его обожженн ой руки. Я собрала в кулак всю ярость, бурлившую внутри.

– Не в том предназначение драконьей силы! – крикнула я Рулану. – Я покажу тебе настоящую мощь Зеркального дракона!

Я растопырила ладонь на груди Идо и одним вдохом вошла в разноцветный вихрь мира энергии.

Комната превратилась в кипящую массу хуа. Серебряная ярость неслась сквозь прозрачные тела окружавшей нас толпы, водоворот дикой энергии охватывал шатер и двумя спиралями взмывал к двум драконам в вышине. Синий зверь взвизгнул, когда их с Идо сила слилась, взрывной волной отозвавшись в моем сердце. Поврежденная рука заклинателя темным пятном смерти омрачила его энергетическое тело. Я воззвала к величию Зеркального дракона, и мой гнев столкнулся с потоком ее золотого сияния, объединяясь в целительную мощь. Наша хуа оплела руку Идо, восстановила кожу, плоть и обугленные кости. Мы услышали протяжный выдох избавления от агонии. Синий дракон перестал извиваться и распрямился, а Идо потянулся и схватил мою земную руку.

Но мы еще не закончили. Эти невежественные дикари должны были увидеть истинное великолепие Зеркального дракона и ее заклинателя.

– Сдерживай скорбящих зверей, – велела я, – как можно дольше.

Идо кивнул, и синий дракон широким кругом облетел алую пульсацию моего зверя.

Я встала, подошла к Рилле и Чарту и опустилась возле них на колени. Серебрянное благоговение и страх струились по их прозрачным телам.

– Эона! Что ты делаешь? – Голос Риллы дрожью отзывался в ее хуа.

Чарт съежился, когда я прижала ладонь к его узкой грудной клетке; точки вдоль его позвоночника вихрились жизненной силой. Золотая энергия ринулась вперед, потекла по жилам, отыскивая старые повреждения – врожденные, похороненные в памяти его роста, – связывая мышцы и кости, и даже глубинные энергетические нити, что тянулись от разума к телу. Наша сила раскапывала и разгадывала, перестраивала и сплетала. Золотое единство гудело в наших венах. Мы были хуа, мы были творцами.

«Они близко», – предупредил мысленный голос Идо.

Мы чувствовали зверей. Их вой отдавался в нашей энергии.

Я отдернула руки от груди Чарта, и вихрящаяся небесная плоскость ужалась до душного, зловонного и пораженно притихшего шатра. Связь с драконом оборвалась так резко – будто ледяная рука стиснула сердце. Я посмотрела вниз, на Чарта. Напряжение от борьбы за контроль над мышцами и сухожилиями ушло, а углы и линии сложились в знакомые черты лица в форме сердца.

Дыхание перехватило. То был облик моего старого мастера, человека, который нашел меня на соляной ферме и направил по этому пути власти. Чарт поднял руку и уставился на свои распрямленные пальцы. Ошеломленное непонимание в его глазах затушило последние искры моего праведного гнева.

Я наконец услышала рыдания Риллы. Сотрясаясь всем телом, она коснулась щеки сына.

– Леди Эона.

Я обернулась на голос Киго. Он протянул руку – якорь в бушующем море утрат и затухающей энергии – и поднял меня на ноги. Идо тоже встал. Связующая нас сила оставила небольшую улыбку на его лице.

Киго обвел глазами шатер.

– Вы видели мощь и решительность леди Эоны, – жестко произнес он. – Благодарите богов, что также стали свидетелями ее сострадания и сдержанности.

Рулан придержал для меня ветку, и я последовала за Киго меж низкорослых деревьев к месту, откуда открывался наилучший вид на лагерь Сетона. После демонстрации силы вождь племени и его люди определенно прониклись ко мне уважением. Я вытерла струйку пота, скользившую по шее, и дунула вверх, надеясь охладиться. Дневная жара достигла своего пика, а Киго шагал неумолимо быстро. Он был решительно настроен ознакомиться с ресурсами сопротивления и узнать, с чем нам предстоит столкнуться на равнине внизу.

Мне не выпало шанса увидеться с Риллой и Чартом и воспеть чудо исцеляющей силы моего дракона. Или рассказать Чарту о том, как эта сила повлияет на его волю. Я расправила плечи, пытаясь не представлять сей ужасный момент. Разумеется, радость друга не омрачит никакое разочарование. И он знал меня достаточно хорошо, чтобы понять: я исцелила его из любви, даже если все и выглядело так, будто я действую в гневе. Тогда нам не дали времени объясниться. Киго хотел, чтобы я присутствовала на официальных переговорах, а Чарт был слишком потрясен, чтобы что-то осознать. Но я по крайней мере пообещала навестить его, как только смогу.

– А ты чего ждал? Я же в кандалах. – Низкий голос Идо за моей спиной переполняло презрение. – Сними, если хочешь, чтобы я шел быстрее.

Юсо снова травил его, словно мангуст змея.

После утренних зверств я не ожидала, что Идо отправится с нами в разведку. Однако, если подумать, все логично. И ему, и мне нужно знать местность будущего сражения и степень оснащенности Сетона. Киго наверняка напомнил Рулану и прочим вождям, что Идо не только убийца и предатель, но еще и заклинатель и ключевая фигура в грядущей битве.

Юсо толкнул его в спину:

– Сомневаюсь, что ты когда-нибудь избавишься от оков, мой лорд. – Затем наклонился ближе, но я уловила его тихие слова. – И ты навсегда останешься послушной шавкой девчонки.

Лицо Идо исказилось яростью, хотя обычно он не поддавался на подначки капитана. Я с тревогой поняла, что и сама злюсь, но отогнала эти чувства прочь. Идо не нуждался в моей защите.

– Леди Эона, – позвал Киго, и я повернулась. – Взгляни.

Я двинулась дальше по поредевшей роще. Киго с Тозаем замерли под укрытием нависающих ветвей, разведчик присел у их ног. Все трое обозревали раскинувшиеся под обрывом земли. Когда я встала возле Киго, разведчик быстро поклонился.

Стоило глянуть вниз, и в затылке закололо. Армия Сетона расположилась посреди огромной равнины. Ряды палаток, военные машины, лошади, люди – всего так много, что не разобрать, где же край, он терялся вдали. Я думала, что готова к сражению, но холод, сковавший внутренности, утверждал обратное. Я не имела ни малейшего понятия, с чем нам предстоит столкнуться.

Тозай указал на пустое пространство между обрывом, на котором мы стояли, и передней линией лагеря:

– Сетон обозначил это полем боя. Но он не нападет, пока за нами преимущество высоты.

– И что он сделает? – спросила я.