Потомок Одина - Сири Петтерсен

Торье приблизился к Римеру и взял слово. Молодой воин понял, что внезапно стал новой гирей на весах наставника воронов. Союзником в борьбе. Северянин дрожал от праведного гнева по поводу того, что счёл убийством.

– Совет уже выдал свою последнюю ложь! За кровь платят кровью!

– Подожди! – Ример схватил его за руку. – Не сейчас. Вы ничего не можете сделать, пока идёт Ритуал. Слухи – совсем не слухи. Слепые свирепы, и имлингам нужна вся защита, которую они могут получить.

Ример мог представить себе Маннфаллу под властью слепых. Опустошение. Бессилие. Место без Потока и без жизни. Он никому не мог позволить покинуть Маннфаллу, не получив защиты. Только не теперь, когда ему было известно, что все слухи правдивы. Собравшиеся в комнате неуверенно смотрели друг на друга и на Рамойю. В его словах был смысл.

Хирка спрыгнула с потолочной балки. Девушка склонила голову набок. Её глаза были полны удивления.

– А как они защищают имлингов? В день моего Ритуала я не почувствовала никакой защиты. Но я ощутила Поток.

– Ты можешь чувствовать Поток? – Лея широко раскрыла глаза. Ример спрятал улыбку. Они действительно ничего не знают о Хирке. Если бы он решал, то всё так и осталось бы. Так было бы безопаснее для неё.

– Она чувствует Поток, – подтвердил он.

Торье по-прежнему был настроен более скептично, чем остальные, но охотнее делился своими сомнениями. Возможно, он судил слишком быстро, но говорил то, что думает. Ример почувствовал зачатки уважения к явлению, с которым он так редко встречался в жизни.

– Не так много имлингов, даже с древней кровью способны чувствовать Поток. Ты врешь, девочка!

Хирка фыркнула ему в ответ.

– Я не могу чувствовать его в таких трусах, как ты! Но я ощущаю его, когда он силён. В Римере. В Ворононосице. В Урде, – она содрогнулась. – Когда Ворононосица защищала нас на Ритуале, Поток казался холодным. И так же было, когда Урд убил пленника, который… Ванфвринн убил его. Потоком! Он возложил руку заключённому на голову, и я почувствовала, как Поток наполнил шахту. Наполнил меня. Не так, как Поток Римера. Это было больно, опустошительно. Это было знакомо, но в то же время чуждо. Трудно объяснить. Весь Поток стянулся к телу пленника. Оно тряслось. Его глаза… – Ример увидел, как она сглотнула. – Его глаза вращались. И он упал. Появилась кровь. Изо рта. Он лежал… – Хирка посмотрела на свою руку, как будто это она сотворила всё, о чём рассказывала. – Урд прислонился к стене. Он тяжело дышал. Я хотела…

За спиной Римера раздалось всхлипывание. Рамойя обхватила себя руками и была готова упасть на колени. Воин подхватил женщину до того, как она рухнула. Она втягивала в себя воздух короткими вдохами.

– В-Ветле… Во имя Всевидящего… – она уткнулась головой в плечо Римера. Подошла Лея и демонстративно оторвала от него Рамойю, как будто его близость могла причинить ей вред. Ример едва обращал на них внимание. Он смотрел на Хирку. Она чувствовала Поток одинаково хорошо, когда её защищали и когда Урд убивал. Он вспомнил отзвук разговора, подслушанного в Куполе.

Не следует ли отменить все Ритуалы, когда слепые на свободе?

Почему нет? Почему нет?!

Потому что Ритуал никогда никого не защищал.

Ример почувствовал, как похолодел. На него обрушилась лавина. Знание, безудержно катящееся вниз. Ужасное. Сносящее всё на своём пути. Ледяное.

– Они никогда никого не защищали. Они забирали Поток у имлингов, – слова Римера заставили всех замолчать. Сидевшие встали. Потом раздались выкрики. Но Ример их не слушал. Ему надо подумать. Додумать мысль до конца. Сложить кусочки мозаики. Это знание слишком велико, чтобы уложиться в голове. Слишком велико. – На протяжении многих поколений не рождался имлинг с сильными способностями к слиянию, по крайней мере, за пределами двенадцати семей. Конечно, нет! Они никого не защищают. Никогда не защищали ничего, кроме собственной власти.

Ример упал на стул у окна и схватился за столешницу. Он таращился на неё. Тёмное дерево. Порождение Потока. Состаренное Потоком. Сила в каждой прожилке. В каждой дыре от сучка.

– Мы забирали Поток у имлингов. Чтобы быть сильнейшими. Чтобы никогда не впустить в свой круг другие семьи.

Он посмотрел на остальных. Они были взволнованы, как будто у них на глазах его одолела болезнь. Даже Торье. Казалось, их стало больше. Или же у него двоится в глазах?

– Мы выжгли Поток из всех них, – он посмотрел на Хирку, на опухшие глаза Рамойи. Ветле никогда не был силён в слиянии с Потоком, хотя должен был. Теперь он знал почему.

– Как долго?

Ему никто не ответил. Рамойя опустила руку ему на плечо. Хирка растерянно переводила взгляд с одного на другого. Для наставников это знание тоже было слишком велико и могло свалить их с ног. Юноша не мог позволить им упасть.

Поднимайся, Ример!

Ример огляделся, но голос мастера Свартэльд шёл изнутри. В мире мастера не существовало слабых. Тело не властвовало над мыслью, только мысль над телом.

Это твоё собственное проклятое тело! Поднимайся!

Ример встал.

– Я знаю, что Совет шатается. Если вы хотите увидеть его падение, то сейчас самое подходящее время. Подобного не происходило на протяжении многих поколений, – сказал он. – Но вы должны подождать.

– Даже не пытайся, Ан-Эльдерин, – возмутился Торье. – Возможно, всё это такая же новость для тебя, как и для нас, но от этого наше дело становится значительно сильнее.

– Торье, делайте то, что должны, но мне для начала нужны ответы.

– Никто не даст тебе ответов, Ример, – произнесла Рамойя с облегчением. – Всю свою жизнь я надеялась получить ответы. Всю жизнь Ветле. Никто не даст тебе того, что ты хочешь. И никто не назовёт веские причины для этого.

Хирка сделала шаг вперёд.

– Он может, – сказала она.

– Кто? – спросила Рамойя. Хирке не надо было отвечать, за неё это сделал Ример.

– Всевидящий…

Хирка подошла к Римеру. В её взгляде удивление сменилось уверенностью. Он осторожно улыбнулся. Она поняла. Он видел, что она поняла. Торье фыркнул, и Ример услышал, как остальные натянуто рассмеялись. Ример не отводил взгляда от Хирки, а она – от него. Он должен объяснить всё остальным.

– У Всевидящего есть ответы. Он знает. Он знает почему.

Лея всплеснула руками.

– Никто за пределами Совета никогда с Ним не разговаривал. Очевидно, что даже ты. А ведь ты – ребёнок, которого Он спас от мертворождения. Ребёнок Ан-Эльдеринов.

Торье поддержал её:

– И даже если ты Его разговоришь, что заставляет тебя думать, что Он даст тебе ответы? Совет – это рассадник лжи и жадности! И он ведь тоже создан по Его распоряжению?

Многие собравшиеся сделали знак ворона. Это удивило Римера. Презрение к Совету должно было распространиться и на Него, на Всевидящего, да и на самого Римера, но этого не произошло.