Стеклянный трон - Сара Маас

«Я должен это остановить», — сказал себе Дорин.

Кэйн взмахнул мечом. Селена попыталась отступить, но ей не хватило скорости. Она вскрикнула, когда лезвие распороло ткань камзола и полоснуло ей по бедру. На панталонах разрасталось красное пятно. И все же Селена встала. На ее лице не было ничего, кроме безудержной ярости.

«Я должен ей помочь!»

Принцу все же хватило здравого смысла не вмешаться, иначе у короля появился бы прекрасный повод объявить Кэйна победителем. И потому Дорин, задыхаясь от ужаса и отчаяния, смотрел, как Кэйн нанес Селене удар в челюсть.

У нее подкосились ноги, и она упала.

Когда Селена подняла окровавленное лицо и посмотрела на Кэйна, внутри Шаола что-то прорвалось, и его начала захлестывать тревога.

— Я ожидал от тебя большего, — с издевкой бросил Селене Кэйн.

Она стояла на коленях, все еще сжимая в руках бесполезный обломок посоха, и шумно дышала ртом. Из нижней губы струилась кровь. Кэйн разглядывал ее лицо, будто читал там невидимые знаки и слышал слова, недоступные Шаолу.

— А что бы сказал твой дорогой отец, если бы увидел свою никудышную доченьку?

В глазах Селены мелькнул не то страх, не то замешательство.

— Заткни свою пасть, — огрызнулась она, дрожащим голосом произнося каждое слово.

Но Кэйн продолжал смотреть на нее, и его ухмылка становилась все шире.

— А это ведь все оттуда тянется. Ты построила на этом стену и успокоилась. А оно лезет из-под стены. Я это хорошо вижу.

«Что такое он говорит?» — думал Шаол.

Он с трудом сдерживался, чтобы не броситься внутрь круга и не вцепиться Кэйну в горло. А торжествующий Кэйн поднял меч и неторопливо провел пальцем по кромке лезвия, вытирая следы крови. Ее крови.

— Расскажи-ка, каково тебе было проснуться между родителями, когда оба они лежали холодненькие, а ты — вся в их крови. Испугалась?

— Заткни свою пасть! — снова произнесла Селена, царапая пальцами пол.

Ее лицо перекосилось от гнева и боли: телесной и душевной. Есть раны, которые не заживают, а лишь покрываются коркой. Похоже, Кэйну удалось содрать корку.

— Мамочка-то твоя была совсем еще молодая и даже красивая, — не унимался Кэйн.

— Заткнись!

Она попыталась встать, но покалеченная нога не позволила. Селена судорожно хватала ртом воздух. Откуда Кэйн мог знать такие подробности о ее прошлом? Сердце Шаола бешено колотилось, но Селене он сейчас ничем помочь не мог.

Со стоном, который прорвался даже сквозь ветер, она все-таки поднялась на ноги. Боль перелилась в ярость, и Селена бросилась на меч Кэйна, размахивая обломком посоха.

— Хорошо, — похвалил Кэйн, вонзая меч в дерево. — Но мало.

С этими словами он оттолкнул Селену. Спотыкаясь, она попятилась. Кэйн ногой ударил ее по ребрам. Удар был настолько сильным, что Селена взлетела в воздух.

Шаол не помнил, чтобы кто-то падал с таким оглушительным грохотом. Ударившись о плитки веранды, Селена несколько раз перекувырнулась. Возможно, ее понесло бы и дальше, если бы на пути не оказалась Часовая башня. Селена ударилась головой о черный мрамор. Шаол стискивал зубы, чтобы не завопить во все горло. Ему оставалось лишь смотреть, как Кэйн уничтожает Селену по частям. Но почему этот поединок почти сразу превратился в бойню?

Дрожа всем телом, Селена поднялась на колени. Одной рукой она держалась за бок. Ее рука по-прежнему сжимала обломок посоха Нехемии, словно он был скалой посреди бурного моря.

Нет ничего противнее вкуса собственной крови. Эта мысль мелькнула у Селены, когда Кэйн вновь схватил ее и поволок по полу. Она не пыталась отбиваться. Кэйну сейчас предоставлялась прекрасная возможность в любой момент приставить меч к ее сердцу и закончить поединок. Но это был не поединок, а казнь. И никто не делал ни малейших попыток вмешаться и прекратить медленное убийство Селены. Они боялись, что при полной силе она победит Кэйна, и потому опоили ее. Это было нечестно, но кого в королевском окружении заботит честность?

Солнце слепило глаза. Преодолевая боль, Селена извивалась, пытаясь вырваться из хватки Кэйна. А вокруг перешептывались и пересмеивались зрители. Еще бы — такого зрелища никто из них не ожидал.

Потом все загородил подбородок Кэйна. Кэйн рывком поднял ее на ноги и буквально вмял в холодный гладкий мрамор. Первым удар приняло ее лицо. Селену окутала знакомая тьма. Голова раскалывалась от боли, но крик замер у Селены на губах, когда она открыла глаза и увидела перед собой… мертвеца.

Это был мужчина, бледный, наполовину сгнивший. Его глаза горели красным огнем. Скрюченный палец указывал на нее. Острые зубы мертвеца были настолько длинными, что торчали изо рта.

Куда исчез внешний мир? Должно быть, у нее начались галлюцинации. Потом ее ослепила вспышка света. Кэйн опять куда-то ее тащил. Нет, не куда-то, а к меловому кругу.

Чья-то тень загородила солнце. Все кончено. Она либо умрет прямо здесь, либо будет отправлена в Эндовьер. Все кончено. Она проиграла.

Селена увидела пару черных сапог. Кто-то присел над нею на корточки.

— Вставай, — прошептал Шаол.

Она не отваживалась взглянуть ему в лицо. Все кончено.

Кэйн принялся хохотать. Он расхаживал вдоль мелового круга, и каждый его шаг молотом отдавался у нее в голове.

— На этом твои удивительные способности кончились? — крикнул он, предвкушая скорую победу.

Селену затрясло. Окружающий мир снова заволокло туманом, и в надвигающейся тьме зазвучали голоса.

— Вставай, — повторил Шаол, уже громче и требовательнее.

Селена тупо смотрела на меловую линию, обозначавшую границу арены.

Все, что говорил Кэйн… откуда он мог это знать? Значит, он это увидел в ее глазах. А если он знает о ее прошлом… Селена всхлипнула, ненавидя себя за слабость. Но ей было не удержать слез, и они полились, смывая кровь с лица и капая на пол. Все кончено.

— Селена, — с непривычной нежностью произнес Шаол.

Она увидела его пальцы у толстой меловой черты.

— Селена, — шепотом повторил он, и в этом шепоте сплелись боль и надежда.

Его протянутая рука и надежда… обещание чего-то лучшего, ожидавшего ее по другую сторону меловой черты. Все, что у нее осталось.

Селена пошевелилась, и от боли из глаз сразу посыпались искры. Но она протянула свою руку навстречу его руке. Теперь их ладони разделяла лишь толстая полоса мела.

Посмотрев на Шаола, Селена увидела, что его лицо подернуто серебристой дымкой.

— Вставай, — снова потребовал он.

Его лицо — только оно сейчас еще имело для нее какой-то смысл. Селена хотела привстать, и ее тело сразу же отозвалось волной боли, вынуждая лечь. Она всхлипывала от собственного бессилия, но продолжала смотреть в золотисто-карие глаза Шаола. Его плотно сомкнутые губы прошептали: