Жнец у ворот - Саба Тахир

– Еще до начала атаки карконов уехали в Серру, – говорит Маркус. – Она руководила их эвакуацией.

Да… И хранитель сокровищницы согласился встретиться с ней, несмотря на то, что она некогда убила его сына. Должно быть, она рассказала ему о том, что вскоре должно случиться. Наверное, обещала спасти его семью в обмен на перевозку сокровищ Империи в безопасное место.

И Архивный Чертог. «Архивный Чертог как раз собрался переезжать…» Это говорил мне Харпер, когда по моему приказу собирал информацию о Коменданте.

Просто тогда мы не понимали, что это значит.

Керис знала, что город падет. Она сама это спланировала прямо у меня под носом.

Небеса, мне следовало убить ее. И неважно, что подумали бы плебеи, был бы свергнут Маркус или нет. Мне просто уже давно следовало убить эту дьяволицу.

– Легионы из Силаса и Эстиума, – начинаю я.

– Они не придут. Она подделала приказы.

«Так не должно было произойти, Кровавый Сорокопут. Запомни это. Пока игра не закончена».

Маркус не говорит, что это моя вина. Нет нужды произносить это вслух.

– Антиум падет, – тихо продолжает он. – Но Империя выживет. В том числе стараниями Керис, хотя она старается не для того, чтобы мой сын остался в живых и правил. Останови ее, Кровавый Сорокопут. Посади моего сына на трон, – он протягивает ко мне руку. У него еще достаточно сил, чтобы стиснуть мою руку до боли, до крови. – Поклянись клятвой крови, что ты сделаешь это.

– Клянусь, – отвечаю я. – Клятвой крови и кости.

На меня снова накатывает жажда исцелить его. Пока я борюсь с ней, он снова подает голос.

– Сорокопут, – говорит он. – Слушай мой последний приказ.

Исцели меня, – ожидаю я услышать. Магия откликается мне, готовая к использованию, несмотря на то, что мне омерзительна, ненавистна сама мысль о его спасении. Как я могу исцелять его – демона, который убил моего отца, мучил меня, истязал и бил мою сестру?

Огонь стремительно приближается. Беги, Сорокопут! Спасайся!

Маркус отпускает мою руку и пытается нащупать кинжал на поясе. С трудом вытащив его из ножен, он вкладывает его мне в ладонь.

– Удар милосердия, Кровавый Сорокопут. Это мой приказ. Я знаю, что не заслужил милосердия. Я не хочу его, но все же сделай это. Потому что ты хороший человек, – эти слова он словно выплевывает мне в лицо. – Поэтому тебя любил мой брат.

Наши взгляды встречаются. Как всегда, его глаза полны гнева и ненависти. Но в них я вижу что-то еще, чего не видела за все пятнадцать лет, которые знаю Маркуса Фаррара – покорность судьбе.

– Сделай это, Сорокопут, – шепчет он. – Он ждет меня.

Я думаю о малыше Закариасе, о том, как чист и невинен его взгляд. Должно быть, когда-то глаза Маркуса были такими же. Может быть, когда его брат-близнец Зак смотрел на него, он видел именно это – не чудовище, которым Маркус стал, а брата, каким он когда-то был.

Я вспоминаю, как умер мой отец, мать и сестра Ханна. Лицо мое совершенно мокро от слез. Когда Маркус заговаривает снова, я едва слышу его слова.

– Сорокопут… прошу тебя.

– Император умер, – голос мой дрожит, но я обретаю силу в своей серебряной маске и говорю более уверенно, без всяких эмоций. – Да здравствует Император!

Я перерезаю ему горло кинжалом и не отвожу взгляда, пока в глазах бывшего Императора не угасает последний свет жизни.

Кольцо не спешит истаять.

Я не позволяю себе даже взглянуть на него, пока не выбираюсь из казарм Черной Гвардии. Я прячусь в какую-то нишу возле конюшен, удачно избежав встречи с Императором Маркусом. Ребенок силен и здоров, сестра Кровавого Сорокопута тоже в порядке. Я на прощание шепнула ей на ухо рекомендации держать себя в чистоте, чтобы избежать заражения. Но она видела мое лицо перед тем, как вошел Маркус. И все поняла.

– Беги, – прошептала Императрица, когда я наклонилась к ней. – Возьми стопку полотенец, как будто хочешь отнести их на место.

Я сделала, как она сказала. И заодно прихватила кольца с края ванной. Это было проще простого. Никто даже не взглянул в мою сторону.

Я взяла оба кольца, не зная, какое из них кольцо Кровавого Сорокопута, а какое – фамильная реликвия клана Аквилла. И вот я останавливаюсь посреди пылающего Антиума и с надеждой рассматриваю их.

«Только призрак сможет уцелеть после побоища. Наследница Львицы да завладеет гордостью Мясника, тогда гордость истает как дым, и кровь семи поколений исчезнет из мира до того, как Король снова станет искать отмщения».

Кольцо должно было истаять, исчезнуть. Почему этого не произошло? Я надеваю его на палец. Но оно кажется обычным кольцом, плотно сидит на руке. От него нет таких ощущений, какие были у меня от браслета. Обычная полоска металла.

Я напрягаю разум, пытаясь вспомнить, не упустила ли я чего-нибудь в пророчестве. Может, следовало сделать что-то, чтобы кольцо истаяло? Например, бросить его в огонь или разрубить серрийским клинком? Я оглядываюсь в поисках оружия. Может быть, что-то есть у мертвого солдата.

Волосы у меня на голове поднимаются, и я сразу понимаю, что кто-то рядом. Это чувство за последние несколько месяцев стало привычным для меня.

На этот раз наблюдатель появляется сразу, не таясь.

– Прости меня, Лайя из Серры, – спокойно говорит мне Князь Тьмы, но скрытое насилие пульсирует в его голосе, прорываясь сквозь свист снарядов и крики умирающих. – Я просто хотел взглянуть на твое лицо в тот момент, когда ты осознаешь, что все твои труды, страдания и надежды были напрасны.

– Они не напрасны, – отвечаю я. Не может такого быть.

– Напрасны, – качает он головой, приближаясь ко мне. – Потому что предмет, который ты держишь в руке – вовсе не осколок Звезды.

– Ты лжешь.

– Лгу ли я? – Он стремительно преодолевает расстояние между нами и выхватывает оба кольца у меня из рук. Я кричу, но он просто сжимает их в кулаке и у меня на глазах раздавливает в порошок.

Нет. Невозможно…

Выражение любопытства на его лице даже хуже, чем если бы он просто злобно торжествовал.

– Каково это, Лайя из Серры, – спрашивает он, – узнать, что ты ничем не можешь остановить грядущую войну и разрушение? Войну, которая уничтожит весь твой народ.

Он играет со мной, как кошка с мышью.

– Зачем ты спас меня? – спрашиваю я. – Зачем отбросил от снаряда?

Он медлит с ответом, а потом передергивает плечами, как большой кот.

– Беги к своему брату, Лайя, – говорит он. – Найди корабль, который увезет вас обоих далеко отсюда. Поверь, тебе не стоит видеть то, что совсем скоро должно произойти.