📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаМасоны. Как вольные каменщики сформировали современный мир - Джон Дикки

Масоны. Как вольные каменщики сформировали современный мир - Джон Дикки

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 99 100 101 102 103 104 105 106 107 ... 127
Перейти на страницу:

В целом, в большинстве стран мира, масонское сообщество всегда было и остается исключительно мужским, и из этой его особенности мы с вами можем вынести несколько важных и временами не слишком лестных уроков. Вполне возможно, что, если бы в масонских сообществах царило подлинное равноправие, миру никогда не пришлось бы сталкиваться с последствиями филистерства масонских лож Британской империи или страдать из-за попыток «П2» претворить свои извращенные «масонские» идеалы в жизнь. Впрочем, нельзя не заметить и того, что разнообразные фантазии о тайных планах масонских организаций также гораздо чаще рождаются в головах мужчин. Как говорилось в одном недавнем исследовании, «влечение к теориям заговора может рассматриваться как мужской аналог истерии». Пожалуй, даже к моей книге неплохо подошел бы какой-нибудь провокационный подзаголовок вроде «Франкмасонство, или Четыре столетия мужской эксцентричности».

С учетом всего сказанного особенную историческую значимость для нас приобретает одно событие, произошедшее в 2010 году. Именно в этом году впервые за свою почти 250-летнюю историю «Великий восток Франции» наконец открыл двери перед женщинами и начал принимать в свои ряды не только братьев, но и полноправных сестер, то есть смешанные ложи перестали восприниматься как нечто выходящее за пределы нормы. В замкнутом масонском мире это стало настоящей революцией — революцией, воплощенной в лице конкретной женщины. В сентябре 2019 года мне удалось посетить «Великий восток» и встретиться с ней лично.

Масоны. Как вольные каменщики сформировали современный мир

Из ресторана на седьмом этаже главного здания ложи открывается чудесный вид на Париж. Здесь подают блюда традиционной французской кухни, одно из которых — вкуснейшие андульеты с соте из картофеля, — я с удовольствием и заказал, невольно припомнив при этом куда более скромный (если не сказать «печальный») выбор угощений в лондонском Зале масонов. Напротив меня сидит архитектор Оливия Шомон. Ей за шестьдесят, она жизнерадостная, полная сил и весьма довольная своим положением в масонском сообществе. Оливия верит: ее ложа должна развиваться как прогрессивная светская организация, руководствующаяся лишь французскими республиканскими ценностями и свободная от религиозных догм. (Любопытно, что тот же «Великий восток Франции» упразднил основополагающую масонскую ландмарку о вере в Великого Архитектора Вселенной в 1877 году.) По оценке самой Оливии, ее «взгляды на мир можно назвать довольно либертарианскими». В масонских ложах Оливия всегда видела потенциал для реализации всеобщих ценностей «свободы, равенства и братства»; более того, долгое время она надеялась, что когда-нибудь ее либеральная ложа станет примером для всего остального мира.

В феврале 2010 года, став первой в истории ложи полноправной масонкой, Оливия была весьма обрадована тем, что «Великий восток» наконец начал воплощать в жизнь те принципы, которые, по ее убеждению, давно уже должны были стать для него основополагающими. Оптимизм ее был оправдан: всего несколькими месяцами позднее, в сентябре 2010-го, братья Оливии избрали ее первой женщиной — Великим мастером в истории. За прошедшие с тех пор годы по стопам Оливии последовали и многие другие женщины. «Сегодня ложа насчитывает пятьдесят четыре тысячи человек, и среди них уже около двух или, может, двух с половиной тысяч женщин. Это немного, но такой результат уже неплох». Многие из сестер Оливии благодарили за свои успехи лично ее: «Эти женщины давно уже мечтали войти в ложу, но не хотели присоединяться ни к одной, кроме “Великого востока”. Мои сестры часто присылают мне эмоциональные, трогательные послания. Многие говорят, что я изменила их жизнь». По мнению Оливии, эти изменения могли стать одной из причин, по которым у французской Великой ложи нет таких проблем с привлечением молодежи, как, например, у британцев или американцев. В день нашей с Оливией встречи я успел взглянуть на стенд с фотографиями кандидатов и кандидаток на инициацию, причем женщин было примерно 20 %. Моя собеседница заметила, что в среде масонов англоговорящих стран ситуация в последующие годы может стать только хуже:

Чем более эгалитарными становятся отношения мужчин и женщин в отдельном сообществе, тем чаще в нем начинают появляться мужские клубы, члены которых будут искать возможности предаваться маскулинным практикам в обществе себе подобных за закрытыми дверями. Для таких людей, как английские масоны, нахождение в обществе других мужчин — привилегия, и они ревностно охраняют эту привилегию… Еву они в свой райский сад не допустят.

Опасения Оливии подтверждаются и моими наблюдениями. Один из высокопоставленных членов ордена из Соединенных Штатов, например, однажды сказал мне, что франкмасонство для него — способ защититься от «феминизации культуры» и от «сугубо феминного» стремления современных людей к чрезмерной защищенности от всего на свете. Продолжая придерживаться подобных воззрений, масоны сильно рискуют: до тех пор, пока орден не перестанет полностью исключать женщин из своих рядов, его упадок, наблюдаемый сегодня во многих странах, вряд ли прекратится, а присущий его членам сексизм продолжит процветать. На протяжении веков масонские ложи оставались клубами для мужчин. Сейчас, в эпоху упадка, они имеют все шансы превратиться в клубы женоненавистников.

Оливия — феминистка. Она верит, что причина весьма распространенного в обществе пренебрежительного отношения к женщинам кроется в нездоровых способах формирования мужской гендерной идентичности. По ее мнению, распространение смешанных масонских орденов могло бы помочь исправить ситуацию: контролируемое создание новых «канонов поведения» внутри лож, как ей кажется, способно помочь масонам-мужчинам «освободить себя от мифа о мужественном герое». Таким образом, масонство сможет и дальше выполнять свою первоначальную функцию, продолжая «делать людей лучше» уже в новом историческом контексте — контексте равноправия.

Познания Оливии об особенностях формирования мужской идентичности не взяты из ниоткуда. Первые несколько десятилетий своей жизни она провела, пытаясь взрастить подобную идентичность в самой себе. В 1992 году, впервые вступая в ряды масонов, биологически Оливия была мужчиной. Продолжать существовать в мужском теле ее принуждала навязанная обществом уверенность в том, что иначе у нее будут лишь два жизненных пути: в артистки кабаре или проститутки. В 2002 году Оливия решилась на серию операций по смене пола. Ее превращение из биологического мужчины в женщину завершилось в 2007 году операцией в Таиланде. Сменить пол официально и получить новые документы она смогла двумя годами позднее, в 2009 году. Я заинтересовался причинами, по которым Оливия, всегда относившая себя к женскому полу, вообще решила присоединиться к тогда еще исключительно мужскому масонскому братству, и она справедливо заметила, что была далеко не единственной женщиной на свете, которой этого хотелось. Разница между ней и другими женщинами, которых привлекали масонские идеалы, заключалась лишь в том, что природа дала Оливии биологическую возможность «пройти контроль на входе». «Хоть раз в жизни мужское тело сослужило мне хорошую службу». Позднее, когда я упомянул в нашем разговоре шевалье д’Эона, проведшего первую половину жизни как мужчина, а вторую — как женщина, Оливия улыбнулась.

1 ... 99 100 101 102 103 104 105 106 107 ... 127
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?