Масоны. Как вольные каменщики сформировали современный мир - Джон Дикки

Итак, влияние имперского масонского наследия на Индию, пожалуй, можно назвать скорее позитивным. Во многих других бывших британских колониях сражение с тенями прошлого обходится масонам гораздо дороже. Едва ли не самым печальным примером этого стала Австралия, коренные народы которой понесли серьезные потери из-за бесчеловечного отношения белых, начавших прибывать сюда в 1788 году. Колонисты не брезговали даже захватом местных захоронений, которые, согласно верованиям аборигенов, связывали их с родной землей. Отголоски этих событий раздаются и сейчас: местные жители до сих пор продолжают поиски и перезахоронение похищенных останков предков. В 2002 году после амнистии масоны передали Мельбурнскому музею большое количество неопознанных костей, «в основном черепов, рук или ног», извлеченных когда-то из традиционных мест погребения коренных народов. Долгие годы масоны штата Виктория использовали «эмблемы смертности», украденные из местных могил. Одного из членов Совещательного комитета по коренным народам при Мельбурнском музее эта ситуация приводит в ужас:

Все эти материалы попали к нам без каких-либо указаний на место, откуда они были извлечены, или на цель, с которой это было сделано. Тот факт, что масоны удерживали у себя останки наших предков, да еще и в таком количестве, вопиющ и сам по себе, так ведь они еще и не могут сказать, где взяли все эти кости! Как мы вообще должны их перезахоранивать, если не можем определить даже, кому они принадлежали?

На роль ложи в колонизации материка недавно попытались обратить общественное внимание видные австралийские художники. Одна из их работ — картина Дэни Меллора «От устава до ритуала» (From Rite to Ritual), на которой изображены масонская ложа и ассоциируемые с ней символы вроде колонн, раскрашенного под шахматную клетку пола, гроба, черепа и скрещенных костей, — завоевала престижную награду и теперь выставляется в Национальной галерее Австралии. В работе Меллор использует те же оттенки синего, которые можно увидеть на «китайском» расписном фарфоре, запущенном в производство в Британии в конце XVIII века в очередной попытке удовлетворить запросы потребителей, населявших империю как раз в те годы, когда масонские ложи активно распространяли свое влияние по свету. На этом китчевом фоне художник разместил совершенно не сочетающиеся с ним цветные изображения австралийских животных вроде коал, кенгуру и краснокрылых попугаев. В центре помещения с «шахматным» полом расположились призрачные фигуры австралийских аборигенов, исполняющих церемониальный танец. Картина напоминает зрителю о том, что ложе частенько доводилось прикрывать собственные неприглядные поступки вроде уничтожения наследия местного населения и захвата его земель складными напыщенными историями.

При всем этом о внутренних противоречиях, преследующих ложи, Дани Меллор осведомлен прекрасно. Он и сам когда-то называл себя масоном, а среди его предков были не только коренные австралийцы, но и выходцы из Европы. По его словам, «инклюзивность обществам масонов все-таки свойственна. Когда я еще был членом ложи, мне казалось, что общество масонов и правда опирается на идеи толерантности и единой человеческой семьи. Картина «От устава до ритуала» заставляет задуматься не только о противоречиях, но и о немногочисленных и хрупких общих чертах масонства и традиционных австралийских культур, таких, к примеру, как передача знаний посредством церемоний или взгляды на смерть как центральную идею в жизни человека.

Нельзя сказать, что масоны и аборигены неизменно враждовали. В конце концов, к числу масонов принадлежали даже некоторые весьма известные коренные жители, такие как сэр Дуглас Николлс, популярный игрок в австралийский футбол, общественный активист и борец за права, в середине 1970-х занимавший должность губернатора Южной Австралии. И, как быстро станет ясно любому, кто хоть мельком заглянет в австралийскую прессу, его пример далеко не единственный. Да, на протяжении своей истории масонские ложи не раз присваивали символы других культур с целью использовать их в собственных церемониях, но они также раз за разом доказывали, что представляют собой идеальную площадку для межкультурного диалога.

История всегда была крайне важна для масонов. Но, как я не раз уже старался подчеркнуть, многим из них также была свойственна привычка прятать объективные исторические факты за цветистыми повествованиями о жизни особо выдающихся братьев. Как и Дэни Меллор, я верю, что истории, рассказываемые масонами, куда более соответствовали бы ценностям ложи, если бы внимания масонской гармонии в них уделялось поменьше, а социальным вопросам — побольше. В конце концов, на черно-белую шахматную клетку походит не только традиционный для зданий лож плиточный пол, но и общее масонское прошлое.

Даже те из нас, кто никогда не мечтал пройти инициацию, могут вынести из истории ордена кое-какие уроки. Глобализация и развитие интернета подталкивают нас к переосмыслению одной из фундаментальных нужд человека — потребности в принадлежности к сообществу. Быть может, именно сейчас всем нам настала пора еще раз поразмыслить над трагикомической историей одного из человеческих сообществ, которое родилось на заре эпохи глобализации и с тех пор не оставляет попыток воплотить в жизнь ценнейшие из своих идеалов.

Я очень надеюсь, что читателям этой книги будет так же приятно ее читать, как мне было над ней работать. И больше всего мне нравилось следить за масонами в тех регионах и в те эпохи, о которых я как историк и писатель почти ничего не знал. Позволить любопытству прокладывать путь — это и опасно и увлекательно. В книге, я уверен, подстерегавшие меня опасности себя выдадут, и только я один несу ответственность за возможные просчеты. Могу только попросить бдительных читателей помнить о риске, на который я пошел. Тем не менее очень многие помогли мне прийти к правильным решениям и избежать подводных камней, и эта книга просто не была бы возможна без их щедрого вклада. Перечисляемым мной масонам, коллегам по учебе и друзьям, старым и новым, я должен гораздо больше, чем можно погасить жестом благодарности, а ведь я только и могу, что привести здесь их имена. Но я чувствую, что должен особенно отметить двоих людей, которые сделали особенно много. Мартин Черри и Сьюзан Снелл из Музея масонства в Лондоне — с такими библиотекарями и архивистами мечтает познакомиться каждый ученый. Их коллеги из Музея масонства, а также сотрудники Британской библиотеки и других библиотек и архивов, где я работал, также заслуживают особой похвалы.

Адриен Флеминг

Айван Скотт

Алессиа Кандито

Алтон Дж. Раундтри

Бенедетта Тобаджи

Боб Джеймс

Брент Моррис

Бхарат В. Эпюр

Вахид Фоздар

Гаджендра Сингх

Ганшьям М. Патель

Гарет Вуд

Гаэтано Пачи

Гильермо Мира

Дани Меллор

Дейрдре Лиск

Джеймс ван Зел

Джеймс Р. Морган III

Джеки Рэнстон

Джессика Н. Харленд-Джейкобс