Ковчег спасения - Аластер Рейнольдс

Его рука была молочно-белой, очень изящной и тонкой.

– Почему? Боитесь проиграть войну? Так и так проиграете. Если отвлечете часть ресурсов, всего лишь проиграете чуть раньше.

– Но зачем нам это делать? – спросил Перо, снова натягивая перчатку.

– Победа в этой войне больше не является вопросом первостепенной важности для Материнского Гнезда. Важнее другое. Но сочленители не намерены прекращать боевые действия, поскольку не хотят, чтобы кто-либо заподозрил истину.

– Что за истина? – спросила Вой.

– Всех частностей я не знаю. У меня был выбор: остаться и узнать побольше или дезертировать, пока есть возможность. Решение далось нелегко, но я предпочел второй вариант.

– Не ходите вокруг да около, – попросил Жиль. – Расскажите все, что знаете, а уж мы сделаем выводы. Вы же понимаете, мы рано или поздно выясним все, что содержится в вашей голове. У нас тоже есть аппаратура для траления памяти – помедленнее вашей и, наверное, не такая безопасная, но эффективная. Уверяю, вы ничего не потеряете, если выложите все начистоту прямо здесь.

– Я вам все расскажу, но это будет совершенно бесполезно, если вы не решите действовать.

Клавэйн почувствовал, как шаттл меняет курс, направляясь к Глазу Марко – единственной большой луне Йеллоустона, чья орбита лежала сразу за границами пространства Феррисвильской конвенции.

– Так рассказывайте, – велел Жиль.

– Материнское Гнездо установило: существует внешняя угроза, затрагивающая всех нас. В космосе есть машиноподобные сущности, подавляющие всякую технологически развитую цивилизацию Галактики. Потому Галактика так пуста. Они вычистили все разумное. Боюсь, следующие в списке – мы.

– По мне, это досужие домыслы, – сказала Вой.

– К сожалению, нет. Наши экспедиции, отправленные в глубокий космос, уже повстречались с ними. Они не менее реальны, чем вы или я. И поверьте: они приближаются.

– Но до сих пор мы как-то жили, и никто не являлся нас вычищать, – заметил Жиль Перо.

– Их привлекли какие-то наши действия, какие именно – боюсь, не узнаем. Но это и не важно. Важно лишь то, что угроза реальна и сочленители осознали ее масштабы. Материнское Гнездо считает, что не сможет отразить ее.

Затем Клавэйн рассказал демархистам почти то же самое, что и Ксавьеру с Антуанеттой: об эвакуационном флоте, об «адском» оружии.

– А это гипотетическое оружие разве может причинить хотя бы малейший вред этим вашим сверхмогущественным пришельцам? – осведомилась Сандра Вой.

– Полагаю, если бы не могло, моя фракция не стремилась бы заполучить его во что бы то ни стало.

– И при чем здесь мы?

– Я бы хотел, чтобы вы добрались до оружия первыми. Для этого и нужен субсветовик. Можете оставить несколько пушек эвакуационному флоту Скади, но остальные… – Клавэйн пожал плечами. – Думаю, лучше такому оружию находиться под контролем обычных людей, не столь модифицированных.

– Ну вы и перевертыш! – проговорила Сандра с восхищением.

– Я пытаюсь не делать на этом карьеру.

Неожиданно шаттл дернулся. Клавэйн достаточно налетал на самых разных судах, чтобы понимать разницу между запланированным и экстренным маневром.

Что-то не так. От спокойствия демархистов не осталось и следа. Лицо Вой окаменело. Дрожащим голосом она обратилась по инфразвуковому каналу к капитану. Перо же шагнул к окну и крепко ухватился за прикрепленный к стене ремень.

Судно качнулось снова, кабину залила резкая синева. Перо отвернулся, сощурившись.

– В чем дело? – спросил Клавэйн.

– Нас атакуют, – ответил демархист, одновременно заинтригованный и испуганный. – Только что уничтожили один из катеров эскорта.

– Этот шаттл выглядит легкобронированным. Если бы атаковали нас, мы были бы уже мертвы.

Опять сверкнуло. Шаттл задергался, накренился, корпус задрожал – капитан выполнял маневры уклонения.

– Второй катер готов, – сообщила Сандра, стоявшая у иллюминатора по другому борту.

– Вы не могли бы выпустить меня из этого кресла? – осведомился сочленитель.

– Вижу приближающийся корабль! – объявил Перо. – Постойте… даже два! Без маркировки. Выглядят гражданскими. Но вряд ли они гражданские. Разве что…

– Баньши? – предположил Клавэйн.

Демархисты будто не слышали его.

– С этой стороны тоже что-то виднеется, – сказала Вой. – Начальник корабля понятия не имеет о происходящем. – Она посмотрела на Клавэйна. – Ваши могут подойти так близко к Йеллоустону?

– Могут, ведь им очень нужно меня вернуть. Однако это было бы против всяких правил.

– Да, возможно, это пауки, – подтвердила Вой. – Если так, они нарушили все договоренности.

– Отстреливаться можете?

– Не здесь. В пространстве Феррисвильской конвенции наше оружие заблокировано.

Перо отпустил ремень и заковылял к другому, на противоположной стене. Взглянул в иллюминатор.

– Так, последний катер поврежден – его слегка зацепили. Теряет газ и управление. Отстает. Вой, сколько осталось до военной зоны?

Глаза женщины снова остекленели, словно ее контузили на секунду.

– До границы четыре минуты, затем оружие деблокируется.

– У вас нет четырех минут, – указал Клавэйн. – Здесь, случайно, скафандра не найдется?

– Найдется. – Вой удивленно посмотрела на него. – Но зачем?

– Ясно же: им нужен я. Нет смысла умирать всем.

Его проводили в отсек, где хранились скафандры – все демархистского образца, с верхним слоем из серебристо-красного металла. По функциям они не уступали скафандрам сочленителей, но системы были устроены по-другому. Клавэйн не смог бы надеть его без помощи Вой и Перо. Когда защелкнулся, встав на место, шлем, перед глазами высветилась панель с множеством диаграмм и символов, абсолютно ничего Клавэйну не говорящих. Периодически тихий вежливый женский голосок шептал что-то на ухо. Большинство показателей светилось зеленым, а не красным, что, наверное, было хорошим признаком.

– Мне почему-то кажется, – процедила Вой, – что вы это запланировали с самого начала. Хотели попасть на борт нашего корабля, а с него перебраться на другой. Возможно, послали сигнал пиратам…

– Я рассказал вам правду, – возразил Клавэйн. – Не знаю, кто на нас нападает и что они хотят со мной сделать. Это могут быть и сочленители – но если и так, я их прибытия не планировал.

– Хотелось бы вам верить.

– Знаете, я восхищался той Сандрой. Надеялся, что память о ней поможет договориться с вами. Я искренне хотел – и хочу, – чтобы вы мне поверили.

– Если это сочленители… они убьют вас?