Чужая воля - Джон Харт

– Ориентировка прошла десять минут назад. По всему городу. По всем отделам.

Френч мрачно кивнул.

– Уже слышал по радио.

– Хотя все еще хуже. Капитан Мартин распорядился объявить розыск по всей территории штата. БРШ[64], ФБР, дорожный патруль… Мне очень жаль, братан. Терпеть не могу приносить дурные вести.

Френч прищурился на яркий свет, заливающий улицы и здания. Переход на масштаб штата еще больше нагнетал ситуацию. Выходит, капитан Мартин решил, что его сын может удариться в бега. Но еще более крупной проблемой было то, что копы воспринимают розыск на уровне штата крайне серьезно, и существовала большая вероятность того, что при задержании Гибби придется жарко.

– А что Барклоу?

– Все еще отслеживает Мартинеса со Смитом. Для такого крупного малого он довольно неплохо справляется с ролью топтуна.

– А дамы по-прежнему с нами?

– Да ладно тебе, чувак! – Монро сверкнул белозубой улыбкой. – Ты же знаешь, что дамы тебя любят. Но что более важно, они любят мальца.

Это было как раз то, на чем и держалась не слишком густая сеть сторонников Френча: те, кто действительно знал его сына. Понятие «дамы» включало в себя секретаршу-помощницу капитана Мартина, двух старших смены диспетчерской службы и дежурного сержанта Ирен Дивайн, которая некогда качала Гибби на коленке. В отделе практически не происходило ничего такого, о чем не была бы в курсе хотя бы одна из них. План был прост: найти Гибби до того, как его задержат, подстрелят или еще как-то ухудшат ситуацию; держать Габриэлу в полнейшем неведении как можно дольше. Но первую часть нужно было осуществить быстро, прежде чем вторая не взорвалась прямо у него перед носом. Он искал везде, где мог только представить, сжег все возможные мосты.

– А о чем ты мне не рассказываешь? Ну давай же, Монро! Я вижу это по твоему лицу.

– Ладно, братан. Блин… – Монро нахмурился еще глубже. Стащил солнечные очки и показал серьезные безрадостные глаза. – Капитан Мартин созвал пресс-конференцию на семнадцать пятнадцать. Пойдет в прямом эфире. Он хочет показать лицо Гибби в шестичасовых новостях.

Френч сжал кулаки. Просто не смог удержаться.

Монро все понял.

– Он думает, что этим помогает тебе, что пресс-конференция – это лучший способ разыскать Гибби и обеспечить его безопасность.

Но Френч не разделял эту точку зрения. Чистое задержание требовало контроля, а пресс-конференция передавала этот контроль городу, полному неуправляемых раздолбаев.

– А где пресс-конференция?

– Как обычно.

Это означало – в отделе полиции, в помещении службы связи с общественностью. Тридцать посадочных мест. Хорошее освещение. Капитан очень этим местом гордился. Времени было шестнадцать тридцать семь. Тридцать семь минут до того, как откроют двери и журналисты с телеоператорами начнут вливаться внутрь.

– Мартинес со Смитом тоже там будут?

– А сам-то как думаешь?

Френч пожевал ноготь – старая привычка, с которой он расстался еще в двадцать с небольшим. Изучил улицу, здание отдела. Вести пресс-конференцию будет капитан Мартин, но роль главной звезды определенно отведена Мартинесу. Что за картину он там нарисует, вполне понятно. Очередное нагнетание.

– Ладно, дружище. Спасибо за информацию. Кстати, не хочешь куда-нибудь слиться по-тихому?

– Ты что-то затеваешь?

Френч ответил, что нет, но это была ложь, и оба мужчины это прекрасно знали.

– Может, устроишь себе небольшой выходной? Выпей стаканчик в «Данхилле» и скажи Мэри, чтобы записала на мой счет.

– Мне это не нравится.

Френчу тоже. Но его жена всегда смотрела шестичасовые новости.

– Ладно, пускай будет два стаканчика. Можешь прихватить с собой какую-нибудь симпатичную подружку, если хочешь.

– Ты уверен?

– Давай, проваливай уже.

– Ну, если ты так уж настаиваешь… – Детектив Монро опустил черные очки обратно на глаза. – Кстати, у меня и вправду есть симпатичная подружка.

Когда он ушел, Френч опять погрузился в свои мрачные думы, планируя предстоящие шаги и задавая себе трудные вопросы, насколько далеко он готов зайти.

Выехав из переулка, Билл немного покатался на машине по соседним кварталам, пока не нашел то, что требовалось, – трехэтажное здание в самом разгаре капитального ремонта, частично выпотрошенное. На стройплощадке все еще стояли с полдюжины грузовиков. Время поджимало, но Френч еще не видел строительные бригады, желающие поработать хотя бы минуту после пятичасового звонка. Эти работяги мало чем отличались от прочих. Ровно в пять они начали собирать вещички, а еще через семь минут на площадке уже никого не осталось.

Френч сосчитал до пятидесяти, чтобы убедиться, что никто не забыл судок для обеда или пояс с инструментами, а потом заехал за здание и остановил машину. Площадка здесь тоже была изрыта строительной техникой, что означало красную грязь у него под колесами и густой слой пыли на листьях деревьев. Имелись здесь и другие здания, построенные почти впритык. Кто-нибудь мог вполне заметить его, если бы выглянул из окна – это ничуть не исключалось. Но Френчу уже было на это совершенно плевать. Его жена любила смотреть новости по третьему каналу, и он так и представлял, как она сейчас сидит на диване, абсолютно ничего не подозревая.

«Шесть минут!»

Выбравшись из машины, Френч поднялся по заднему крыльцу и, не останавливаясь, выбил плечом дверь. Дверь была временная, фанерная и хлипкая, и шурупы вырвало с мясом. Внутри обнаружились лишь голые перекрытия и гипсовая пыль, но лестница оставалась нетронутой.

«То, что надо».

Вернувшись к машине, он выдернул футляр с винтовкой из багажника и неспешно, по-хозяйски, направился обратно к зданию. Внутри резко прибавил шагу, перепрыгивая через ступеньки – второй этаж, третий… «Это не ты», – послышался в голове чей-то голос, но Френч ответил этому голосу, что тридцать лет работы копом ни хрена не значат по сравнению с его женой и ребенком. На крыше он прикинул возможные линии огня, а потом упал на колено, расстегивая молнию чехла.

«Три минуты».

Репортеры уже наверняка выстроились перед дверью зала для прессы, технари внутри проверяют микрофоны и свет, а копы готовятся к выступлению. Френч мог представить и это тоже: капитана с его шпаргалками, Мартинеса, жующего губу, словно кусок бекона со сливочным маслом…

Винтовка была знакома, как старый друг, хотя ничего особенного – «Ремингтон 760» калибра 0.308 с четырехкратным оптическим прицелом «Бауш энд Ломб». Отнюдь не снайперская и даже не полицейской серии. А вот патрон 0.308 – это как раз то, что надо[65].