Свет Старлинг - Виолетта Стим

гражданской войны? – спросила Деметра. – Ведь вас поддерживают не все. Найдутся те, кто станут держаться за традиции и законы Верховного Ковена!

Снисходительно взглянув на нее, Мия покачала головой:

– Кровь светлой волшебницы Кэрри и темного мага Коула, а также Вороны, Белый и Черный, помогут мне избавиться от всех несогласных.

– Они должны по-настоящему любить друг друга, – проговорила Деми. Хоть Мия и пыталась убедить ее в том, что не являлась сумасшедшей, все выглядело наоборот. – Иначе ничего не выйдет, и вы не сможете вернуть светлым силы.

– «Кровь светлой волшебницы и темного мага, связанных сильными чувствами», – по памяти процитировала Юфемия. – Я слышала, что Ортруна Рейвен запудрила всем мозги, и себе в том числе, будто чувства обязательно должны быть добрыми и хорошими. Но ненависть – тоже сильное чувство. Сработает и оно, если понадобится. С восемнадцатого века в этом мире ничего не поменялось… Съешь ты, или съедят тебя, таков уж высший свет Нью-Авалона.

– Таков только высший свет Старлинг! – выкрикнула Деметра. – Войной невозможно решить проблемы. Из этой идеи никогда ничего не получалось!

– Останемся при своих мыслях, – улыбнулась ей Мия. – Боюсь, у меня еще слишком много дел, чтобы тратить время зря. Спасибо, что заглянула.

Подав знак своим молчаливым сопровождающим, Юфемия отправилась вдаль по коридору. Вместе с ней камеру начал покидать и свет.

– Нет, стойте! – закричала ей Деми. – Вы не можете просто так уйти и оставить меня здесь!

Однако она даже не обернулась.

Последние надежды что-то узнать не оправдали себя, и Деметра, вновь чувствуя пустоту, села на каменную койку. Открывшаяся правда не укладывалась у нее в голове. Юфемии Старлинг было около двухсот лет – примерно столько же, сколько и Ортруне, но это удивляло не так сильно, как то, что проклятие можно было снять давным-давно – ненависти между темными и светлыми хватало. А она так и не нашла чертову печать. Все оказалось напрасным.

Деми осталась заперта в камере, как уже случалось когда-то… Только в этот раз не приходилось рассчитывать на то, что появится прекрасный принц и спасет ее. Как и надеяться, что амулет богини расщедрится и отворит замок решетки. Он почти не проявлял самостоятельности в последнее время.

Вопросов больше не было. Деми беспокоил лишь один.

Зачем же ей сохранили жизнь?

Устав думать, гадать и вконец вымотавшись, она вскоре задремала. А когда проснулась, то заметила в темноте, у решетки, чью-то фигуру.

Коул Ларивьер отпер камеру ключом, зашел внутрь и закрыл ее изнутри.

– Скажи мне, что ты чувствуешь… зная, что все твои друзья мертвы? – поинтересовался он, присаживаясь к ней на койку.

– С чего ты это взял? – уточнила она тише, чем хотелось бы, и, встав, отошла подальше, насколько позволяли размеры камеры.

Оставшись один на один с прежним врагом, в полумраке, она чувствовала страх. Его ангельская внешность и участливый тон могли обмануть любого, но Деми все помнила. Она помнила, как он тащил ее к отцу как на бойню. И помнила невинный, отчаявшийся взгляд, когда он уже умирал…

– Что тебе нужно? – спросила Деметра.

Коул смотрел на нее и насмешливо улыбался. Выдержав паузу, он подошел.

– Все твои друзья мертвы, – с чувством повторил он, склоняя к ней голову. – Не веришь мне? Я сам лично видел их трупы. Могу принести тебе чью-нибудь голову. Кого ты выберешь? Дерзкую сестру Рубину, милого Дрейка или красавчика Дориана?

– Принеси мне свою голову, будь добр, – выплюнула она ему в лицо. – Я не верю ни единому слову!

– Прежней власти на Нью-Авалоне больше не существует, – продолжил Коул, будто бы не слушая ее. – Мия говорит, что стоит публично казнить тебя на площади, как последнюю выжившую из Ковена… Но я считаю иначе.

Он со всей силой надавил руками на ее плечи, вынуждая опуститься перед ним на колени.

– Я уговорю ее, чтобы оставить тебя себе, как игрушку.

Коул вытащил из рукава куртки аутэм. Деми попыталась вырваться, но он крепко держал ее другой рукой. Прислонив лезвие кинжала к ее щеке, он оставил на ней длинный росчерк, обжегший дикой болью. Она закричала.

– И стану наблюдать, как ты годами будешь гнить в темнице, сестренка. Десятилетиями! Уверен, она не сможет мне отказать.

Полюбовавшись на результат своего труда, он ударил ее по лицу.

– И твой чудесный амулет тебе не поможет, – добавил он, срывая кулон и отбрасывая его в сторону дыры в полу.

Замахнувшись, Коул ударил еще раз, другой, а затем, когда она упала на пол, не в силах терпеть боль, пнул в живот.

Дыхание ее перехватило, как будто из легких вышибло весь воздух, мышцы скрутило, и она не могла даже кричать – только тихо застонала.

– Лучше убей меня, – выговорила она, отплевывая кровь и чувствуя, как с каждым словом рана на щеке раскрывается сильнее.

– Зачем же? – усмехнулся Коул, глядя на нее сверху вниз. – Я приду к тебе завтра, и послезавтра, и буду приходить каждый день, пока мне не надоест. А мне не надоест, я знаю.

Он уже направился к решетке, как показалось, будто вспомнил что-то и остановился. Повернувшись обратно, он щелкнул пальцами, и в его руке появилась книга, подписанная именем Уильяма Далгарта, которую Деметра нашла в хранилище.

– Совсем забыл, – проговорил он, улыбаясь. – Ведь я приготовил тебе подарок.

Книга загорелась ярким огнем, осветив всю камеру и капли крови, смешивающиеся с водой на полу.

– Нет, – выдавила Деми, глядя на то, как книга падает вниз и пламя охватывает все страницы полностью.

– Никто тебе не поможет, – проговорил Коул и вышел, оставив ее наедине со страхом и болью.

* * *

Кэрри Райнер находилась в «Хранилище № 2», когда услышала крики, доносившиеся снизу. Она сразу поняла, что Коул добрался до своей сестры. И это значило, что, возможно, хотя бы на одну ночь она сама останется в безопасности.

Однажды он уже ударил ее, накануне Самайна, когда Кэрри сказала, что не хочет никого убивать. Она пришла к Мие с синяками на лице, но та не сказала ей ни слова, будто вовсе ничего не заметив. Пришлось срочно залечивать их, чтобы иметь возможность присутствовать на празднике.

С появлением Коула она быстро усвоила, что все обещанные покровительницей привилегии были лишь приманкой. Если Кэрри отказывалась подчиняться, то ее заставляли делать это силой и угрозами.

И все же, уже ночью, она долго ворочалась на неудобной постели в одной из келий, понимая, что с Деметрой Лоренс произошло что-то страшное.

Им понадобилось бы несколько дней, чтобы вывезти из Ордена все ценное, пока Эмайн продолжали контролировать верные новой правительнице люди. После этого