Хранители Кодекса Люцифера - Рихард Дюбель

– Да, – услышал он собственный голос. – Я – Ланселот.

– М-м-м-м! – закричала Изольда и стала радостно скакать на месте. Затем она неуклюже раскланялась, но и это не обошлось без хихиканья.

Генрих резко поклонился, затем вывел лошадь из конюшни и принялся седлать ее, не ожидая прихода слуги. Наконец-то он четко понял, какими должны стать его последующие шаги. Ему нужно как можно скорее добраться до Праги.

Каким-то таинственным образом жизненные ситуации повторялись. Агнесс увидела себя двадцать пять лет назад: вот она стоит у окна и смотрит вниз на пражский переулок, мокрый от первого весеннего дождя. Себастьян Вилфинг пытается что-то внушить ей, но все, что он говорит, не трогает ее сердце.

Вспоминая об этом, Агнесс с трудом сдерживала слезы. Вот и сегодня она опустошенно смотрит в окно, за которым нежно начинается весна, слышит, как ей что-то говорит Себастьян Вилфинг, и отказывается понимать его. Киприан оставил ее. Она нервно сглотнула и стиснула зубы. Она должна попытаться прекратить плакать и снова начать жить – не ради себя, а ради своих детей и людей, которые зависят от нее. Ее будущее, может, и сгинуло, но это вовсе не должно означать, что оно сгинуло для Александры, Андреаса и маленького Мельхиора, а также для фирмы «Вигант, Хлесль и Лангенфель».

– …и поэтому мы отказались почти от всех венских торговых агентов, – хвастался Себастьян, сидевший за столом. в зале с бокалом вина и пытавшийся вести себя так, как будто он был всего лишь посыльным и доброжелательным другом из далекой Вены. Однако язык его жестов выдавал, что этот человек постепенно начинал чувствовать себя здесь как дома – Только то, что несколько лет существует торговый договор с Османской империей, который утверждает, что обе стороны. могут проводить торговые операции на территории противника, уже давно не означает, что мы, венцы, должны отсылать наши товары в Хайнбург, как хотелось бы министру финансов кайзера. Все же у нас нет повода, чтобы осмелиться проникнуть на территорию турок! До тех пор пока Венгрия будет считаться занятой, венгерские коммерсанты вынуждены будут оказывать нам огромную любезность и приезжать в Вену. С того времени как турки начали хозяйничать в Венгрии, Вена стала генеральным филиалом для немецкой и итальянской торговли с Востоком – так почему мы должны отдавать такую монополию?

Агнесс все-таки взяла себя в руки и повернулась. Она была рада, что Себастьян определенно не может рассмотреть ее лицо на фоне льющегося через окно света. Ведь ей так и не удалось сдержать слезы.

– Я думала, что в трудные времена, когда торговля повсюду не ладится, стоит сосредоточиться на открытии новых торговых путей, – заметила она. – Разве не будет дешевле доставлять товары с Ближнего Востока, если есть прямые торговые контакты до самого Константинополя, вместо того чтобы туркам приходилось торговать с венграми, а уже потом венграм – с нами? Насколько мне известно, этот окольный путь обходится почти так же дорого, как если бы товары везли через Венецию. Разве не лучше было бы подумать о создании восточной торговой компании, вместо того чтобы подливать масла в огонь предрассудков последних ста лет.

– Торговля через Венецию стала невозможна из-за войны, – ответил ей Себастьян. Его голос на последних словах превратился в писк – знак того, что он не готов выдвигать обоснованные контраргументы.

– С начала этого года между Венецией и империей царит мир. Если бы я была купцом, то предпочла бы действовать сейчас, пока венецианцы не начали опять тянуть торговлю с Востоком на себя, диктуя свои цены.

– Ах, – вздохнул Себастьян, – мы снова пришли к этому вопросу, не так ли?

– К какому вопросу?

Себастьян откашлялся и заглянул в свой бокал. Тот был пуст. Он осмотрелся по сторонам, пока его взгляд не наткнулся на кухонную девку, возившуюся с камином.

– Эй, – коверкая слова, обратился он к ней на богемском наречии, – ты еще вино мне, а? – После этого он поспешно улыбнулся Агнесс, как будто желая сказать: ты только глянь, как я умею! Глаза Агнесс сузились.

Служанка, вопросительно посмотревшая на Агнесс, даже не подумала сдвинуться с места. Улыбка Себастьяна уже не была такой широкой. Если он надеялся, что за последние четыре недели своего пребывания в этом доме прислуга приняла его как возможного нового господина, то, конечно, обманулся. Агнесс подумала было о том, чтобы проигнорировать его неудавшуюся попытку продемонстрировать свое право распоряжаться здесь и дать понять служанке, что она не должна исполнять желания гостя, но в последний момент решила, что это будет выглядеть как-то по-детски. Она кивнула, и девушка поспешила выйти из зала. Себастьян покачал головой.

– Какая нерасторопная девица, – заметил он. – Чувствуется отсутствие твердой хозяйской руки.

Агнесс прекрасно поняла, что он куда охотнее отпустил бы критическое замечание о том, как Киприан вел себя с прислугой, но не осмелился этого сделать. Он стал вращать бокал между пальцами.

– Наконец-то идет весна, – заметила Агнесс.

– Да, – кивнул Себастьян.

– Я рада, что ты не уехал домой сразу же после отпевания. Я бы очень волновалась за тебя. Но теперь дороги снова проходимы. Я благодарю тебя, что ты мне так долго помогал.

– Э… – произнес Себастьян, но для Агнесс это прозвучало как «Уи!». – Э… я вовсе не…

– Нет, я знаю, – согласилась Агнесс. Несмотря на всю скорбь, которую она испытывала, в ней начало расти чувство очень похожее на злорадство. – Ты хотел вернуться гораздо раньше. В конце концов, тебя ждут дела. Поэтому я так тебе благодарна.

Себастьян затаил дыхание. Пришла служанка с кувшином вина и наполнила его бокал, и то, что она снова, по собственной инициативе, забрала с собой кувшин, вместо того чтобы оставить его на столе, абсолютно ясно показало Агнесс, какого мнения она о Себастьяне. Можно наглядно продемонстрировать человеку, как к нему относишься, и при этом очень преданно себя вести. Себастьян, похоже, не заметил этого жеста.

– Э… – снова произнес он, – э… твой отец ставил, к сожалению, на то, что внешняя торговля с турками улучшится и баланс будет положительным. В результате он понес значительные убытки.

– Признаться, я еще ничего не слышала об этом. Он должен был бы сообщить нам о своих трудностях, ведь Киприан его партнер. – Агнесс прикусила губу и постаралась вновь обрести контроль над чувствами. Киприан был партнером Никласа Виганта. Но Киприана. больше нет. Партнерство только тогда перейдет к ней, вдове Киприана, если позолотить достаточное количество рук, если заявление поддержит местная гильдия, а также сам Никлас Вигант и его собственные деловые партнеры, которые должны дать на это согласие. Самый важный партнер Никласа сидел перед ней и пил вино. Она похолодела, когда ей стало ясно, насколько велики были проблемы, вытекающие из смерти Киприана.

– Да, – коротко произнес Себастьян, явно подразумевая, что Киприан должен был бы знать об этом, однако оказался слишком ленив, невежествен или необщителен, чтобы понять послание и сообщить об этом своей супруге. Агнесс изо всех сил пыталась подавить поднимающийся в ней гнев. – Твои отец уже подумывал о том, чтобы обратиться за кредитом к евреям, но, естественно, я выручил его.