Хранители Кодекса Люцифера - Рихард Дюбель

– Помните, что я именно тот, благодаря кому кардинал Хлесль не сможет причинить вам вред. Если бы не я, то Александра…

– Кардинал Хлесль, – перебила Геника хозяйка Пернштейна и посмотрела на него как на насекомое, – больше не представляет опасности. – И она отвернулась, переключив внимание на Филиппо.

– Как прикажете это понимать?

Женщина в белом снова проигнорировала Геника. Она сделала приглашающий жест рукой.

– Подойдите ближе, – сказала она, обращаясь к Филиппо. – Подойдите и посмотрите на то, что вы искали все эти годы.

Библия дьявола была раскрыта на страницах, тесно усеянных письменами. В начале главы стояла раскрашенная заглавная буква: синий, красный и зеленый цвет, маленькое художественное произведение, заключенное в форму одной-единственной буквы Филиппо ожидал увидеть украшенные золотом и серебром буквицы, которые бы блистали во всем своем великолепии на девственно-чистом листе, и блеск этот отбрасывал бы отражения на противоположные стены. На самом деле буквица была относительно скромна. Шрифт, мелкий, тесный и равномерный, тянулся на обоих листах, которые он рассматривал, располагаясь в четырех симметричных блоках из взлетов и спадов и уплотненных кривых старого унициального шрифта. Он догадался, что правый лист был перевернут только что: рядом с переплетом образовалась выпуклость, которая прямо-таки приглашала просунуть палец под страницу, перевернуть ее назад и посмотреть, что откроется взору на следующих двух листах. Филиппо, диафрагма которого дрожала, а глаза были не в состоянии сфокусироваться, словно в трансе смотрел на письмена. В следующее мгновение он в ужасе отшатнулся и натолкнулся при этом на Геника, который шагнул за ним и, кажется, подглядывал через плечо Филиппо почти вопреки своей воле. Невольно правая рука Филиппо поднялась ко лбу, чтобы перекреститься, но он вовремя спохватился: здесь для этого было неподходящее место.

– Каким будет ваш взнос? – услышал он голос Геника.

Филиппо выпрямился. Он почувствовал, что не может отвести взгляд от изображения дьявола. Какое-то мгновение ему казалось, что высоко поднятые когти вот-вот вырвутся из бумаги, схватят его и утащат в Книгу. Сердце его бешено стучало.

– Вы смогли расшифровать код? – спросил он срывающимся голосом.

Поскольку ответа не последовало, он обернулся. Ему с трудом удалось оторвать взгляд от Книги и блистающего на раскрытой странице князя тьмы. Геник криво ухмылялся. Женщина в белом смотрела на Филиппо с улыбкой. Но она не отвечала.

– Я прочитал об этой книге все, что только смог найти в Ватикане, – признался Филиппо. – Папа Урбан исследовал ее, и я нашел почти все его записи.

– Дальше, – только и сказала она.

– Думаю, я могу расшифровать код.

Ее улыбка не изменилась. Не сводя глаз с Филиппо, она спросила:

– Удовлетворит ли вас такой взнос… партнер?

– Черт бы побрал этого священника! – прорычал Геник.

Филиппо снова повернулся к Кодексу. Он осторожно провел рукой по странице с изображением дьявола. У него возникло ощущение, что пергамент противится этому. Прикосновение, к нему было неприятно, но в то же время действовало возбуждающе. Внезапно у Филиппо возникло видение. Он представил, себя возле церкви Санта-Мария-ин-Пальмис перед воротами Рима. Он был один. Воздух на улице дрожал от жары, в складках почвы блестели лужи из отраженного солнечного света и притворялись водой, небо было почти белым. Почти незаметно дрожащий воздух стал принимать некую форму, сгустился тенью, которая порывисто, будто в танце приближалась к нему, пока неожиданно он смог разглядеть в ней человеческие черты. Филиппо сглотнул и выпрямился. В нем поднялась болезненная уверенность в том, что теперь ему придется оправдываться. К его изумлению, приблизившееся видение оказалось его любимой сестрой Витторией. Она окинула Филиппо невыразительным взглядом. Он медленно протянул к ней руку – и почувствовал, как кто-то схватил его за запястье. Филиппо моргнул и вновь вернулся в прохладную старую капеллу Пернштейна. Прямо перед своим лицом он увидел синие глаза Геника, которые, кажется, пытались прочитать его мысли.

– Не обещай слишком много, попик, – тихо произнес молодой человек. – В этом месте за несдержанные обещания расплачиваются кровью.

Филиппо его почти не слышал. Его взгляд искал Поликсену фон Лобкович, но он был один на один с Геником и Книгой. Он не слышал, как она вышла из помещения.

– Это не тот человек, с которым я познакомился в Праге, – прошептал Филиппо. – У этой женщины две души.

Напряженные черты лица Геника немного смягчились. Он отпустил запястье Филиппо.

– Действительно? – удивился он. – А я-то был уверен, что у нее нет ни одной.

Филиппо пристально посмотрел на него. Через мгновение Геник похлопал его по плечу и повернулся, тоже собравшись уйти.

– Удачи тебе, попик, – сказал он. – Ты не первый, кто пробует себя в этом. Я с удовольствием скормлю твой труп свиньям. – Уже у двери он резко обернулся и добавил: – Но возможно, ты тоже сдерживаешь свои обещания, не так ли?

Филиппо не обратил на него внимания. То, что ему привиделось, заставило его сердце биться учащеннее. В последний момент, прежде чем Геник прогнал фантом, лицо Виттории превратилось в лицо Поликсены, и она открыла рот, как если бы хотела задать ему вопрос. Он мог представить, как звучал этот вопрос: Quo vadis, domine?

Это походило на движение волн. Впереди, у входа в церковь, первые ряды присутствующих упали на колени, за ними последовали другие, и с небольшой задержкой волна подкатилась к сапогам, цокающим в задних рядах, у самого алтаря. Агнесс растерянно смотрела на новоприбывшего.

Это был король Фердинанд.

Никогда в жизни она бы не подумала, что король Богемии (а в скором времени – император Священной Римской империи, если верить последним известиям) явится на отпевание Киприана. Никогда в жизни она бы не подумала, что король догадывается, что есть еще кто-то с такой фамилией, помимо старого кардинала. И вот теперь Габсбург прибыл к мессе.

Король уже почти подошел к Агнесс, когда проснувшийся инстинкт приказал ей выйти на шаг из ряда, в котором она стояла. Она увидела невысокого, округлого человечка с плотно прилегающими к черепу волосами и выступающей нижней челюстью, который направлялся к ней, и склонилась перед ним в книксене. Она нерешительно попыталась обрести контроль над своим голосом, чтобы поприветствовать его.

Король Фердинанд оторопел, неловко обогнул склоненную фигуру и направился к алтарю. В нефе церкви раздался бурный шепот. Агнесс повернулась и проследила за ним взглядом; у нее не было сил подняться. Хор умолк, и Dies Irae закончилось невнятным бормотанием. Кардинал Хлесль был слишком озадачен, чтобы хотя бы наклонить голову в приветствии. Король остановился перед алтарем. Оба мужчины старались не смотреть друг на друга. Затем король точно так же угловато повернулся и поднял обе руки. Шепот, который становился все громче, затих.