Возвращение колдуна - Вольфганг Хольбайн

Не успел я отдышаться, как мои преследователи были уже за дверью и, громко ругаясь, ворвались в комнату. Не обнаружив ни другой двери, ни окна, через которые я мог бы убежать, я помчался наверх, на второй этаж, а после этого полез по шатающейся, наполовину сгнившей лестнице на чердак. Черт побери, какой же большой этот дом!

Чувствуя, что мои силы на исходе, я все же продолжал решительно лезть наверх. Полуразрушенная крыша местами провалилась, поломанные стропила и балки висели, как бледные кости жуткого громадного скелета, но здесь, по крайней мере, было немного света. И в первый раз с тех пор, как я оказался в лабиринте домов на Ван Денгстерштраат, мне снова светило солнце.

Я быстро затянул лестницу на чердак и закрыл за собой дверь. Когда до меня донесся шквал грубых ругательств, я приник к широким щелям между досками и увидел, как мои противники в беспомощной ярости сотрясают кулаками.

На какое-то время я обеспечил себе передышку.

И все равно мое положение казалось почти безнадежным. Преследователи, конечно, знали это здание как свои пять пальцев, поэтому я нисколько не сомневался, что они без труда найдут другой путь, чтобы тоже забраться на чердак. Признаться, я всерьез подумывал о том, чтобы залезть на крышу и оттуда спрыгнуть на соседний дом, но тут же отбросил эту мысль. Даже те балки, которые выглядели более-менее крепкими, рассыпались бы у меня под ногами. Так что и вылезать на крышу, и прыгать с нее было бы просто самоубийством.

С другой стороны чердака я обнаружил еще одну дверь и, стараясь быть предельно осторожным, направился к ней. Обломки черепицы хрустели под каблуками, брусья поскрипывали в такт моим шагам, и мне казалось, будто я брожу по дому призраков. Неосторожно ступив на сгнившую доску, я едва избежал стремительного падения вниз. Я остановился и глубоко вдохнул, пытаясь унять бешеный стук сердца. К несчастью, я чувствовал, что постепенно теряю самообладание. Сложившаяся ситуация казалась мне катастрофической. Я попал не просто в западню, а в какой-то сумасшедший дом.

Несмотря на это, я стиснул зубы и продолжил путь к двери. Позади меня кто-то начал колотить в дверь, через которую я вошел на чердак. Я услышал, как под мощными ударами затрещало дерево, а вслед за этим до меня донеслись грязные ругательства. Внезапно какой-то тяжелый предмет пролетел так близко от меня, что я даже ощутил легкое дуновение. А когда он попал в крышу, началось что-то вроде лавины из деревянных обломков и черепицы.

Сделав рывок в сторону второй двери, я почувствовал, как у меня под ногами задрожал пол, а гнилые доски, не выдержав моего веса, начали окончательно рушиться. Я оттолкнулся изо всех сил и прыгнул плечом вперед на закрытую дверь, успев краем глаза заметить, что позади меня почти одновременно с моим прыжком распахнулась первая дверь.

В спертом воздухе так сильно пахло гнилью, что поначалу мне показалось, будто я задыхаюсь. Кроме того, здесь было темно, и я не мог разглядеть даже собственную руку, которую поднес к глазам. Невольно обернувшись, я поискал дверь, которая упала за мной, но нащупал лишь холодные мокрые камни.

Медленно продвигаясь в кромешной тьме, я старался держаться поближе к стене и не отходить в сторону. Однако уже через несколько шагов что-то плоское и вытянутое преградило мне путь. Только спустя какое-то время я понял, что это был каменный гроб.

Как только мои глаза привыкли к темноте, я увидел зеленый фосфорический свет, который исходил от камней. Контуры стен резко выделялись в темноте, образуя низкий склеп, который был сооружен из огромных, грубо обтесанных камней.

На полу стояло шесть или семь дюжин каменных саркофагов, выставленных в ряды, как в солдатском строю. Во мраке склепа я смог разглядеть бледные кости и черепа мертвецов, которые, казалось, усмехались мне сквозь щелистые крышки гробов.

Какое-то время я смотрел на это печальное общество, в которое попал совершенно случайно, и пытался собраться с мыслями. Этот странный лабиринт с его живыми и мертвыми обитателями настолько запутал меня, что я просто не знал, что мне искать и чего добиваться.

Я понимал, что все мои усилия осмыслить окружающее меня безумие бесполезны, и в конечном счете готов был во всем винить самого себя. Говард достаточно часто предостерегал меня по поводу мастера животных в ордене тамплиеров, но я не слушал его. Какой же я дурак! Умирающему Девре удалось-таки заманить меня в ловушку!

Содрогнувшись от ужаса, который ледяной рукой прошелся по спине, я собрался с духом и побрел дальше, внимательно осматриваясь по сторонам. Пройдя всего несколько шагов, я увидел в одном из самых темных углов склепа крутую лестницу, которая наверху заканчивалась дверью, обитой железом.

Я быстро взбежал наверх и нажал на ручку. Но она не двинулась с места. Я мысленно проклял этот адский лабиринт и изо всех сил налег на дверь. С таким же успехом я мог попытаться пробить каменную стену рядом с дверью. Разочарованный, я вернулся в подвал и начал искать другой выход. Но здесь больше не было ничего, кроме камней, костей мертвецов и гнили.

Смрадный воздух и противный зеленый свет, вероятно, воздействовали на меня не лучшим образом, и я, как ни старался, не мог трезво мыслить. Неожиданно я подумал, что могу быть погребенным в этом склепе, и меня охватил леденящий душу страх. Я больше не мог совладать со своими нервами. Отчаявшись, я вновь взбежал по лестнице и изо всех сил начал колотить по двери как сумасшедший.

Я не знаю, как долго это продолжалось — наверное, несколько минут, не больше, — но мне показалось, что прошла вечность.

Затем — с той же непредсказуемостью, которая была свойственна этому странному окружению, — дверь поддалась и рухнула под моими ударами. Я споткнулся о нее, пролетел вперед из-за собственного напора и, потеряв равновесие, упал на колени.

Когда я встал, то увидел уже совсем другую картину. Передо мной была церковь, переполненная людьми. Насколько я мог судить, на твердых деревянных скамейках сидели не меньше трехсот человек и, полностью поглощенные своим делом, распевали радостные песни. Благостность и миролюбие, несмотря на их наигранность, должны были хотя бы немного успокоить меня. Но при одном виде этого высокого, холодного зала меня бросило в дрожь. Даже безвкусно украшенный алтарь с простым деревянным крестом излучал что-то холодное и чужое. Интуитивно я чувствовал угрозу, которая исходила отовсюду.

Первой моей мыслью было покинуть церковь как можно быстрее, но потом я решил пройти вперед вдоль пролета, чтобы в тихом углу переждать богослужение и никому не попасться на глаза. Когда я повернулся к главному порталу, из узких дверей рядом с алтарем вышел пастор в развевающейся сутане. Он бросил довольный взгляд на собравшуюся толпу и поднялся по каменным ступеням на церковную кафедру. Верующие замолчали и направили на него все свое внимание.

Едва я дошел до первых рядов скамеек, как обе половинки дверей главного портала с грохотом распахнулись. В лучах закатного солнца я сначала увидел лишь три угрожающие черные тени, но уже в следующее мгновение разглядел своих преследователей. Я тут же спрятался за одной из безвкусно украшенных колонн, возвышающихся рядом с поблекшей от старости исповедальней, которая, к сожалению, оказалась закрытой.