Возвращение колдуна - Вольфганг Хольбайн

— Ван Денгстерштраат — там, — процедил он сквозь зубы и указал пальцем вперед.

Сердито кивнув, я отряхнул насколько мог пальто и брюки и вышел на берег. Нис молча подождал, пока я расплачусь с ним, затем оттолкнулся от берега и налег на весла с такой силой, что даже ручки прокрутились. Он не просто отплывал отсюда — он бежал прочь.

Я стоял в задумчивости, оглядываясь по сторонам. Ван Денгстерштраат была похожа на крепость с бойницами, которые гигантским мечом вырубили в этих каменных стенах. Темная и грубая, с острыми линиями, словно вырезанными в неистовом раже, улица казалась невыносимо мрачной. Когда же я попытался найти над собой хоть кусочек голубого неба, мои усилия были напрасны. Я будто бы попал в адский туннель, который вот уже столетия не освещался солнечными лучами.

С большинства домов осыпалась штукатурка. У некоторых зданий старые стены из бутового камня обрушились под собственным весом и были отремонтированы ровно настолько, чтобы не завалился весь дом. На улице возвышались кучи мусора. Воняло человеческими испражнениями и гнилью, а возле одной стены я заметил полуразложившийся труп тощей собаки.

Только теперь я начал понимать, почему никто, кроме Ниса, не захотел везти меня сюда. Это улица была не только сильным испытанием для глаз и носа, но и настоящим раем для уличных грабителей. Я даже пожалел, что вместе с отцовской тростью не прихватил револьвер. Но сейчас думать об этом было слишком поздно. Я покрепче сжал трость со шпагой и решительно подошел к первой же двери. Хотя Девре перед смертью назвал улицу, номер дома он не указал. Не говоря уже о том, что именно я должен был там искать.

Впрочем, на такой улице не могло быть слишком много жителей — я сразу понял это по черным тараканам и крысам, попадавшимся на каждом шагу.

В ответ на мой стук в глубине дома раздался какой-то шум. До меня донеслись хриплые, шипящие голоса, затем что-то разбилось и человек начал гневно ругаться на языке, которого я не понимал. Но никто мне не открыл.

Я заглянул сквозь изорванную бумагу, которой кое-как залепили окно, и мне показалось, что внутри комнаты что-то мелькнуло. После все стихло. Удивленный, я постучал еще раз, а после направился к соседнему дому.

Результат был тот же.

С каждой минутой мои надежды таяли. Я брел по Ван Денгстерштраат, все время переходя с одной стороны улицы на другую, чтобы не пропустить какой-нибудь двери. Гнев на Девре рос. Возможно, он мне просто солгал и специально назвал этот адрес, чтобы меня убили воры и убийцы, которых, без сомнения, здесь было пруд пруди. Именно таким образом он смог бы отомстить за свою смерть.

Наконец я подошел к дому, который казался не настолько безобразным, как другие развалюхи, красовавшиеся на Ван Денгстерштраат, что, конечно, вовсе не означало, что он был в хорошем состоянии.

Дом находился в самом конце улицы и, немного накренившись, прислонился к серо-коричневым руинам соседнего здания, как будто у него больше не было сил стоять самостоятельно. Честно говоря, после того как я безрезультатно стучался во все двери подряд, у меня почти не осталось надежды, что здесь мне повезет.

Несмотря на это, я понимал, что должен продолжать поиски. Как-то незаметно для себя я все больше стал верить, что Девре перед смертью сказал правду. И то, что я искал, было здесь, на этой улице, в одном из отвратительных крысиных гнезд, которые когда-то были домами, где жили нормальные люди.

Я не знал только одного: что именно мне нужно было найти?..

С неясным предчувствием я стоял перед широкой парадной лестницей из белого каррарского мрамора с позолоченными перилами. Над первой ступенью изгибалась арка ворот из двух змей, сплетенных друг с другом. На верхнем конце лестницы красовалась дверь, отделанная филигранной бронзовой чеканкой.

Этот громоздкий аристократический дом, построенный в старинном голландском стиле, на фоне убогого окружения выглядел так же неуместно, как юнга в благородном английском клубе. Раньше этот дом был великолепной виллой, и оставшиеся здесь следы былой роскоши наверняка сохранятся еще несколько десятков лет. Весь его вид вызывал ощущение вечности, несмотря на облупившуюся краску и потрескавшиеся ставни, которые болтались на заржавленных петлях. Темные стекла окон, словно помутневшие глаза, не отсвечивали на солнце, а, наоборот, впитывали его свет.

Я увидел дом неожиданно, когда подошел к нему почти вплотную, и совсем не помнил, как оказался возле него. Я не сомневался в том, что не сворачивал ни в один из переулков на Ван Денгстерштраат, но напрочь забыл, какой дорогой пришел сюда. Растерянно обернувшись, я посмотрел на канал. Улица вела точно к мостику, на который меня высадил Нис, причем настолько прямо, будто по линейке.

Снова загадка, которая, однако, не делала это жуткое место привлекательнее. Приблизившись к двери, я почувствовал внутреннее сопротивление, тем не менее решительно поднялся и постучал дверным молоточком. Возможно, именно здесь я наконец-то найду людей, которые помогут мне отыскать дом, в котором, как я предполагал, была тайная квартира тамплиеров.

Уже через несколько секунд я услышал приближающиеся шаги. Дверь распахнулась, и из-за нее выглянул лакей в ливрее.

— Чем могу служить? — вежливо спросил он.

Я был настолько поражен этим неожиданным успехом после стольких разочарований, что вначале немного запинался, прежде чем смог вразумительно объяснить, что я от него хочу.

— Извините за беспокойство, — сказал я. — Я… я ищу одного знакомого, который живет где-то на этой улице. Но я, к сожалению, не могу найти его дом.

Я назвал имя погибшего тамплиера и постарался описать его внешность как можно подробнее. При этом я внимательно следил за лакеем. Однако его гладко выбритое лицо оставалось совершенно бесстрастным. (Либо он действительно никогда не слышал имени Девре, либо обладал недюжинным актерским талантом?)

Слуга немного подумал, а затем, склонив голову, пригласил меня в дом.

— Пожалуйста, господин, подождите минутку в холле. К сожалению, хозяина сейчас нет дома, но я уверен, что хозяйка поможет вам!

Пол в холле был покрыт дорогими коврами, а мебель и шелковые обои могли украсить замок любого герцога. Но даже аромат роз, которые стояли во всевозможных вазах по всему дому, не мог заглушить запах гнили и разложения, который доносился из каждого угла. У меня сложилось впечатление, будто я нахожусь в музее, в котором два или три поколения подряд не нанимали уборщицу.

Лакей провел меня в комнату, где стены были обшиты деревянными панелями, а с потолка свисала тяжелая люстра из богемского хрусталя. И хотя на ней горело несколько сотен свечей, мне показалось, что я попал в темную шахту. Что-то невидимое, мрачное висело в воздухе и впитывало весь свет. Даже весело полыхающий огонь в камине не мог прогнать ни темноту, ни холод, от которого можно было превратиться в ледышку.

Я подошел к камину и протянул руки к пламени, пытаясь согреться. У меня в голове мелькнула мысль, что нужно побыстрее выбираться отсюда. Долгое пребывание в столь мрачном доме не могло означать ничего хорошего. Невольно я снова вспомнил о странном поведении извозчика, которого хотел нанять у гостиницы, и страх, отражавшийся в его глазах…