Тень с запахом гвоздики - Орлова

встретила. У нее появилась надежда, что ему абсолютно наплевать на нее и к Лизе он подходил, чтобы поинтересоваться, не в больнице ли она, забеспокоившись о том, насколько сильно он ее ударил. Но выйдя с последней пары, Алиса увидела его, стоящим у окна. Все ее нутро тут же скрутило болевым спазмом.

Несмотря на то, что вид у Ле́рона, как всегда, был совершенно невозмутимым и спокойным, ее сердце учащенно забилось, и тело предательски затряслось. Увидев, как он двинулся по направлению к ним, Лиса схватила Машину руку, сильно сжала и, ускоряясь, потащила ее к лестнице. Маша с удивлением посмотрела на нее, потом бросила взгляд на Ле́рона, но послушно поддалась. Они не успели дойти даже до края лестницы, как Ле́рон преградил им путь. Алиса испуганно обернулась на одногруппников: ребята продолжали расходиться, проходя мимо, но с любопытством поглядывая на них.

— Мария, могу я вас попросить оставить нас наедине с Алисой? — Ле́рон смотрел на Машу.

— Нет! — вырвалось у Алисы. Маша растерянно посмотрела на нее, потом снова на Ле́рона.

— Я настаиваю, — с нажимом сказал он, не отрывая взгляда от Маши. — Мы просто побеседуем с Алисой, а вы идите домой и ни о чем не беспокойтесь.

— Хорошо…, — каким-то странным голосом сказала Маша, обернулась на Алису и добавила: — До скорого…

Она помахала рукой подруге и под ее ошеломленные взгляды быстро ускакала вниз по лестнице. Лиса настолько была растеряна этим, что вовремя не смогла ее остановить, а при попытке броситься следом, Ле́рон схватил ее за локоть.

— Отпусти меня! — испуганно выкрикнула она.

— Алиса, нам нужно поговорить, — Ле́рон изменился в лице и смотрел на нее странным, почти умоляющим взглядом.

— Я закричу…, — прошептала Алиса.

— Не закричишь, — Ле́рон держал ее крепко за локоть, но не давил. — Алиса, пожалуйста, не ради меня, ради себя. Я тебе все расскажу, как есть, ты перестанешь себя накручивать и успокоишься.

— Убери руки! Если ты меня еще хоть раз тронешь, я заявлю на тебя за нападение!

— Нападение? — недоуменно поднял бровь Ле́рон, но руку не убрал.

— У меня огромные синяки на плечах, по всей спине!

— Что? — растерянно произнес он, на секунду нахмурился. Потом его взгляд прояснился, словно он о чем-то припомнил. — Черт… Мне очень жаль, прости…

Его слова прозвучали как-то потерянно, а обеспокоенный взгляд скользнул по плечам Алисы, скрытым свитером, однако ее локоть он так и не выпустил. Потом он снова посмотрел на нее и серьезным тоном произнес:

— Мне правда жаль, но твои угрозы не имеют реальной силы. Я только что отправил Марию домой, заставив бросить тебя. Что мне сможет сделать полиция? Алиса, включи обратно голову, прошу тебя, и дай мне все объяснить.

— Мне не нужны никакие объяснения… Давай сделаем вид, что ничего не было и просто все забудем? Я больше не буду тебя преследовать, я все поняла, отпусти, пожалуйста, — взмолилась Лиса, теряя свой пыл. Она снова оглянулась, но все ребята уже разошлись.

— Алиса, я понимаю, что испугал тебя и, похоже, причинил сильную физическую боль, прости. Мне очень жаль, повторюсь. Но ты сейчас сплошной комок нервов. Я хочу помочь тебе выйти из этого состояния, дай мне эту возможность. Ради себя. Обещаю, я больше не трону тебя.

Ле́рон отпустил руку. Первой мыслью Алисы было тут же убежать, но что-то в его взгляде ее остановило. Не в словах, именно во взгляде. Это больше не был циничный уверенный Ле́рон, он будто и переживал и … ему тоже было больно?

— Мне не нужны объяснения, правда. Я все уже поняла…, — неуверенно повторила Алиса.

— Ты все поняла неверно, и я вижу, как тебя это убивает. Я тебе расскажу, как все обстоит на самом деле и тебе станет легче, обещаю.

— Я не могу…, — Алиса попыталась сказать, что после вчерашнего она не может ему довериться, но не смогла. Хотя на ее лице явно все и так было написано.

— Так, ладно. Я понимаю, что сильно запугал тебя. Давай сделаем так: я не буду к тебе прикасаться, буду от тебя на расстоянии. И ты в любой момент сможешь уйти. Но после того, как выслушаешь меня до конца. А чтобы ты чувствовала себя в большей безопасности, я дам тебе это.

Ле́рон вытащил из сумки большой складной нож из матовой черной стали и протянул Алисе. Она удивленно уставилась на него, но взяла протянутое оружие.

— Ладно, хорошо, — наконец сдалась она. — Говори.

— Не здесь, зайдем в аудиторию. Ты теперь все-таки с ножом, ну и разговор должен быть абсолютно приватным.

— Туда могут прийти…

— Здесь не будет сейчас занятий, я смотрел.

Ле́рон отошел на шаг назад и кивнул на аудиторию, из которой она только что вышла. С полным чувством безысходности Алиса зашла внутрь, проскользнула к одной из парт через ряд от входа, села на стул, крепко сжав сумку и нож у груди, и замерла в ожидании, не сводя взгляда от Ле́рона, который вошел следом и закрыл за собой дверь. Подойдя к преподавательскому столу, он развернулся к нему спиной, оказавшись полубоком к Алисе. Руки его машинально сжали край стола, а взгляд уперся в пол. Какое-то время он в задумчивости стоял так, не глядя на Алису, которая, напротив, очень внимательно и нетерпеливо сверлила его. Ее лицо было очень напряжено, а челюсти крепко сжимались. Наконец Ле́рон поднял на нее глаза.

— Я предполагаю, какой вывод ты обо мне сделала, — мягко начал он. — Ты решила, что я психопат, и я вполне понимаю, почему. К сожалению, я сам подвел тебя к такому выводу. Намеренно. Я хотел, чтобы ты перестала искать возможности общаться со мной, поэтому отстранился. Однако, ты не сдавалась. А потом я увидел, как ты испугалась меня, и решил, что этим можно воспользоваться. Решил заманить тебя в свою квартиру и показать некий спектакль. Да, это был не сон, — добавил он, увидев замешательство на лице Алисы. — Решил, так скажем, добить тебя по горячим следам, чтобы совсем отбить у тебя желание искать общения со мной. И это почти сработало. Однако, я совершил огромную ошибку. И в заброшенном здании я действительно вышел из себя. Впервые… за много лет…Но я не психопат.

Алиса непроизвольно передернула плечами, вспомнив свой сон, который не мог быть не сном. Это был какой-то бред. «Нет, ты точно псих. Никто никогда не признается в том, что он психопат», — решила она, но не стала высказывать эту мысль вслух. Она покосилась на дверь и, видимо, ее мысли сразу отразились на ее лице, потому