Тень с запахом гвоздики - Орлова

— Разумеется, ни один психически больной человек не признается в том, что он псих, даже если и осознает это, — в его голосе звучала усталость и какая-то безнадежность. После паузы он добавил: — Только я уже давно не человек.

На этих словах Алиса ощутила, как у нее что-то надрывается внутри. Ее лицо исказилось в какой-то нервной гримасе. Она спрятала лицо в ладони и ждала ту самую коронную фразу, которая станет завершением всего, которая поставит кровавую точку на ее последней надежде на логичное объяснение его поведения. Алиса снова ощутила приступ тошноты и ей захотелось тут же сбежать отсюда, проклиная себя за то, что она снова повелась и согласилась на этот разговор, надеясь на какое-то гребаное чудо! Ле́рон молчал. Алиса взяла себя в руки, подняла голову и с вызовом сказала:

— Да, ты не человек, я это уже поняла. Ты… ты вампир или как вы там себя называете! — она вскочила со своего места, размахивая руками, в одной из которых все еще был зажат нож. Сумка с глухим стуком упала на пол, на что Алиса даже не обратила внимания. — Можно было и не тратить время на этот разговор, я сама обо всем догадалась, спасибо! Мне пора…

Она начала вылезать из-за парты, но Ле́рон быстро перекрыл ей путь и сказал:

— Я не договорил. Да, я вампир, но не из тех сумасшедших, про которых тебе рассказывали. И не состою ни в каких людских сектах. Я из вполне реальных вампиров, которые владеют магией, могут превращаться в летучих мышей, долго живут и пьют кровь не для того, чтобы почувствовать себя живыми, как некоторые люди, а для того, чтобы действительно жить. Этот мир устроен совсем не так, как привыкла считать.

Выражение лица Алисы невозможно было описать. На нем отразились одновременно и осознание масштаба проблем Ле́рона с его башкой, и страх за себя, и отчаяние, и даже жалость к нему.

Ле́рон с каким-то понимающим сожалением смотрел на нее:

— Разумеется, ты не поверишь моим словам, что вполне логично. В принципе, мы постоянно над этим и работаем… Но я тебе покажу. Своим глазам ты должна поверить.

Он отошел на два шага назад, и Алиса сделала пару шагов в противоположном направлении. Она явно опасалась того, что может выкинуть Ле́рон. Тот же невозмутимо взглянул на нее, и в следующее мгновение раздался глухой хлопок, и Ле́рон исчез. На его месте в воздухе стала парить большая черная летучая мышь с размашистыми крыльями. Она быстро-быстро перебирала крыльями и висела почти на одном уровне. В следующую секунду снова раздался глухой хлопок, мышь пропала, а на ее месте возник Ле́рон. Алиса застыла на месте и невидящим взглядом смотрела на него. Перед ее глазами снова пронеслись кадры парня с окровавленной шеей и слова соседки Вадима. Тут же лавиной посыпались все остальные воспоминания: его внезапные появления и исчезновения, гипнотический дар, чтение мыслей. Вот почему он про всех все знал. Слух, речь. А сколько ему лет? И он никогда не ел при ней. А еще сон, в котором была очень похожая летучая мышь… Это был не сон? Он сказал, что пугал ее намеренно… Вмиг у Алисы в голове все встало на свои места, и реальный пазл сложился, только она не почувствовала никакого обещанного облегчения. Она ощутила еще больший ужас, чем в тот вечер в заброшенном дворе, чем за все эти дни.

Ле́рон расстроено смотрел на нее, будто он все-таки надеялся на другую реакцию. Сделав шаг вперед, он хотел что-то сказать, но Алиса шарахнулась от него, выкинув руку с ножом вперед, словно защищаясь, врезалась в заднюю парту, чуть не опрокинула ее. В ту же секунду она сорвалась с места и бросилась вон из аудитории, бросив нож на пол. Она неслась по университету, не глядя по сторонам и не обращая внимания ни на кого вокруг. В кого-то врезалась, на одной из лестниц чуть не упала, но продолжала бежать. Не остановившись даже на улице. В голове у нее не было практически никаких мыслей, лишь одно слово било по вискам: «Нет, нет, нет!». Она даже не заметила, как из глаз снова потекли слезы, горло сперло от сбивчивого дыхания и начало гореть.

Она бежала и бежала, пока ноги не подкосились, и она чуть не упала, едва не споткнувшись о какой-то камень. Только тогда она остановилась, осознавая, что находится на улице. Алиса скорчилась пополам, схватившись за горло. Она пыталась восстановить дыхание, хватая ртом огромные глотки воздуха, стараясь устоять на ногах, но горло пронизывала жгучая боль при каждом вдохе. Наконец она посмотрела вокруг и поняла, что ноги вынесли ее в некогда любимый парк. Она распрямилась, бросила взгляд назад и проковыляла к пруду, рухнув у края воды на землю совершенно обессиленная.

Ее тело снова сотрясли истеричные рыдания, и из груди вырвался вопль отчаяния. Она не хотела верить, что это все происходит с ней, сейчас, в реальной жизни. Лиса не понимала, за что ей все это, чем она заслужила такое. Ей отчаянно хотелось, чтобы оказалось, что она просто сошла с ума, ведь это все не могло быть правдой, просто не могло быть! Всего этого на самом деле не было, она ничего не видела, это все не с ней, это просто бред, полнейший бред! Она просто спятила, ей померещилось или она давно спит и видит кошмарный сон. Сейчас она проснется и не будет ни Ле́рона, ни всего, что происходило за весь этот год. Она снова окажется в кровати с сестрой, а на телефоне будут спасительные пропущенные от Темы.

Но она не просыпалась. Только еще больше осознавала, что вокруг все настоящее, и боль настоящая, и слезы настоящие, и паника… Через какое-то время слезы остановились, тело перестало сотрясаться от рыданий, но на смену пришла дрожь и дикая головная боль. Алиса наконец поняла, что выскочила на улицу без своего пальто, и сейчас сидела на холодной еще сыроватой земле, через которую только-только начали пробиваться травинки. Ее пробил озноб, и боль била в висках очень сильно. Алиса то хваталась за голову, то за колени, то начинала ощупывать свои руки, ноги, будто проверяя, не спит ли она на самом деле, то прятала в ладони лицо, размазывая по нему слезы вперемешку с потекшей тушью, то снова хваталась за голову. Ворох мыслей, нахлынувших следом, еще больше усугублял головную боль. Она не знала, как с этим справится и впервые жизни