Горбун лорда Кромвеля - К. Дж. Сэнсом

— И больше вам нечего добавить? .

— Поверьте мне, нечего. Если бы я мог хоть чем-то помочь вам, чтобы раскрыть эти ужасные преступления, клянусь Богом, я бы это сделал.

Пристыженный своим признанием настолько, что едва мог это вынести, он, скрючившись, прислонился к стене. От сознания того, что след, по которому я шел, вновь оказался ложным, меня охватил приступ бессильного гнева.

— О Господи, — издав громкий вздох, яростно воскликнул я. — Брат Габриель, выходит, вы водили меня за нос! Я думал, что убийца — это вы.

— Да, сэр. Я знаю, вы хотите закрыть монастырь. Но умоляю вас только об одном. Не используйте в этих целях то, что я вам только что сказал. Не допустите того, чтоб причиной конца Скарнси стали мои прегрешения.

— Бог мой, вы слишком преувеличиваете тяжесть своих грехов. Ваш порок не настолько страшен, чтобы за него преследовать даже в судебном порядке. Если монастырю суждено прекратить свое существование, этому будут совсем иные причины. Единственное, что меня до чрезвычайности огорчает, — это то, что человек может тратить свою жизнь на подобное идолопоклонство. Впрочем, вы не глупее любой другой твари под этими небесами.

От стыда он закрыл глаза. Потом поднял их, и по движению его губ я понял, что он читает молитву. Вдруг он удивленно открыл рот, а глаза его, обращенные к небу, распахнулись с недоумением. Озадаченный этой странной метаморфозой, я придвинулся ближе. То, что произошло в следующий миг, случилось настолько быстро, что я не имел возможности даже опомниться. Повернувшись ко мне, Габриель раскинул в стороны руки и, исторгнув громкий крик, бросится на меня.

Все что случилось потом, моя память запечатлела столь отчетливо и ярко, что даже сейчас, когда я пишу эти строки, мои руки начинают трястись. Габриель яростно толкнул меня в грудь, и я тотчас рухнул на спину, столь сильно ударившись о камень, что из меня чуть было не вышел весь дух. На какой-то миг я подумал, что он сошел с ума и решил прикончить меня одним ударом. Когда я поднял глаза, то успел увидеть лишь его безумный взор, потому что в следующее мгновение произошло непоправимое. Откуда-то сверху, со свистом разрезав воздух, на то место, на котором только что стоял я, приземлилась огромная каменная статуя, похоронив под собой брата Габриеля. До сих пор у меня в ушах стоит этот страшный грохот бьющегося камня, смешанный с жутким треском ломающихся костей.

Я приподнялся на локтях и, открыв рот, тупо уставился на обломки статуи святого Доната, страшной грудой засыпавшие тело ризничего. Из-под камней видна была лишь рука брата Габриеля да лужа расплывающейся по полу ярко-красной крови. Отвалившаяся от статуи голова лежала у моих ног и взирала на меня своими благочестивыми и исполненными печали глазами, под которыми виднелись нарисованные белой краской слезы.

Потом раздался истошный крик Марка:

— Прочь от стены!

Я поднял глаза вверх. На высоте пятидесяти футов прямо над моей головой раскачивался на краю навесной дорожки постамент — тот самый, на котором стояла статуя святого Доната. Я сумел лишь разглядеть, что за ним прячется какой-то человек в монашеском облачении. И едва я успел отползти, как на то место, где я только что лежал, рухнул камень. Бледный как смерть Марк бросился ко мне, чтобы помочь встать.

— Скорей поднимайтесь! — кричал он.

Я проследил за его взглядом. Мрачная фигура мчалась по галерее, направляясь к алтарю.

— Он спас меня. — Я уставился на груду обломков, потом перевел взор на лужу крови. — Он спас меня!

— Сэр, — порывисто произнес Марк, — убийца в наших руках. Он сейчас наверху. На навесной дорожке. Из нее только два выхода — по одной из двух лестниц. Тех, что находятся с двух сторон от крестной перегородки.

Пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли, я скользнул взглядом по каменным ступенькам.

— Да, ты прав. Случайно не видел, кто это был?

— Нет. Обыкновенная фигура в сутане с поднятым капюшоном. Если мы с вами поднимемся по разным лестницам, то сможем его окружить. Он в наших руках. Другого пути вниз нет. Вы в состоянии это сделать, сэр?

— Да. Только помоги мне встать.

После того как я поднялся на ноги, Марк поспешно вытащил меч. Я же, схватив свою трость, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться и утихомирить бешено колотящееся сердце.

— Будем двигаться в одном направлении, но вдоль противоположных стен храма. И держать друг друга в поле зрения.

Поспешно кивнув, Марк кинулся к лестнице, что располагалась по правую руку от нас. Насилу оторвав взор от останков Габриеля, я бросился к той, которая находилась слева.

Я поднимался наверх медленно. Сердце мое так сильно билось, что я ощущал пульс даже в горле, а перед глазами плыли белые круги. Пришлось скинуть с себя тяжелый плащ и бросить его на ступеньки. Едва я это сделал, как холод пробрал меня до костей, зато у меня появилась большая свобода движений, чтобы взбираться по лестнице.

Ступеньки вели к узкой площадке, сделанной из железной крученой сетки и пролегающей вдоль стен храма. Взглянув вниз, я увидел перед алтарем и гробницами святых мерцающие свечи, гору обломков и красную лужу крови Габриеля. Навесная дорожка, по которой я ныне двигался, была не более трех футов шириной, и ее единственным ограждением являлись железные перила. Впереди небрежной кучей валялись инструменты каменотеса и веревки, державшие корзину мастеровых, которая была прикреплена к противоположным стенам храма и свободно раскачивалась в воздухе. Проклиная про себя скудное освещение, я, прищурившись, вгляделся в полумрак, однако никого не увидел, хотя чутье мне подсказывало, что кто-то там есть или, по крайней мере, должен быть. Осторожно, чтобы не потерять равновесия, я наклонился и начал пробираться под веревками.

Впереди меня находился помост семи футов шириной, который касался верхнего края крестной перегородки и простирался от одной стороны нефа до другой. На нем стояли статуи, которые прежде я видел только снизу. Оттуда они казались совсем маленькими, теперь же, когда я взирал на них в непосредственной близости, выяснилось, что они имеют натуральную величину.

Крепко держась за перила, я миновал крестную перегородку. Каждый мой шаг отзывался скрипом металлического ограждения. Однажды я не на шутку напугался, ощутив, как оно сильно задрожало под моей рукой, но тут же постарался успокоиться, убедив себя, что площадка, на которой я нахожусь, вполне безопасна, поскольку каменотесы на ней уже работали. Правда, я также знал, что обрушившиеся камни могли расшатать перила, и от этой мысли мне снова становилось не по себе.

На противоположной стороне храма, вытянув вперед руку с мечом, двигался по навесной дорожке Марк. Мы подступали к преступнику с двух сторон. Теперь ему было от нас не уйти, он угодил в ловушку. Предвкушая долгожданную встречу, я взмахнул тростью и еще крепче сжал ее в руке. Ноги у меня дрожали, и я усилием воли пытался успокоиться.

Вглядываясь в полумрак храма, я продолжал идти вперед. Ничего. Ни единого звука. По мере приближения к верхней части церкви дорожка изгибалась полукругом, и через некоторое время, стоя у противоположных стен алтаря, мы с Марком в недоумении уставились друг на друга. Нас разделяло не более пятидесяти футов, тем не менее между нами никого не было. Мой юный приятель глядел на меня изумленным взором.