Тело Папы - Агостино Паравичини - Бальяни

Между «Отсрочкой» и тем, что о продлении жизни писал Бэкон, существуют серьезные различия. Но важно уже то, что не прошло и одного поколения, как он воплотил представленные в этом сочинении представления о теле в удивительно смелом и цельном «богословии тела»[939].

Изложим его основные тезисы. Чтобы достичь пределов жизни, положенных Богом и природой, человек может воспользоваться чудесными возможностями астрономии, алхимии и оптики (perspectiva). Бессмертие человека связано не только с Воскресением Христовым, оно – в природе вещей и относится как к душе, так и к телу. Во благо телу, объясняет Бэкон, «человек по природе своей бессмертен, а смерти подвержен лишь в силу греха; после же воскресения мертвых бессмертными станут все, как святые, так и осужденные». Бессмертен по природе весь род людской, поэтому неудивительно, что тело так же бессмертно, как разумная душа. Даже после Грехопадения человек естественным образом мог жить тысячу лет, как показывает пример праотцев-долгожителей. Лишь позже жизнь постепенно сократилась так, что, по словам псалмопевца, дни наши не превосходят семидесяти лет. «Некоторые сильные мира сего достигают восьмидесяти, но это лишь увеличивает их тяготы, как мы можем убедиться по достоверным сведениям». Разложение, ведущее к смерти, противоестественно. И впрямь, «поспешность смерти», festinatio mortis, следует искать не только в грехе, но и «в ошибочном отношении к собственному здоровью». Разложение вызвано тем, что человек, изгнанный из земного рая, не соблюдал «правила здоровья», regimen sanitatis. «Отцы не следили за мерой в питании и питье, во сне и бодрствовании, в движении и покое… Меры не знал никто из смертных, ни врачи, ни богачи, ни даже бедняки». Из-за этого с самого начала и разрушилась «комплекция» уже у отцов, у них стали рождаться больные дети, в свою очередь слабевшие из-за неправильного поведения и рождавшие еще более больных детей. Одно за другим, каждое поколение «ускоряло и умножало разложение и укорачивало жизнь», как это «можно видеть и в наши дни». Однако и того и другого можно избежать, чтобы люди доживали до установленных Богом и природой пределов, ведь «не Бог, не природа и не наука привели к разложению, но глупость человека». Средства для остановки старости Бэкон видит в «опытных» знаниях: астрономии, оптике и алхимии. Именно они «могут исправить ошибки в заботе о своем здоровье, которые каждый из нас совершает с рождения».

Астрономия и оптика помогут сделать правильные расчеты и собрать чудодейственные лучи звезд и солнца на драгоценных камнях, целебных травах, еде и питье, выставленных на столе или где-то еще. Астрономическое наблюдение вкупе с оптикой позволяют соединить со звездами пищу, напитки, специи, лекарства, камни и травы, которыми пользуются люди, достойные крепкого здоровья и продления жизни. Это быстро исправит ошибки в медицинском распорядке, defectus regiminis, совершаемые с детства, отсрочит тяготы старости или хотя мы смягчит их. Алхимик «прокаливанием и плавкой» готовит золото для использования в еде и питье, и тогда оно, войдя в человеческую природу, изгоняет всякую хворь, укрепляет здоровье, продлевает жизнь, в особенности, если его приготовили под лучами солнца и звезд: тогда оно впитывает их силы. Благодаря алхимии, прежде всего, питьевому золоту, тело обретает совершенную гармонию, которую Бэкон называет «уравновешенной комплекцией», equalis complexio. «Экспериментатор идет дальше и приказывает алхимику приготовить ему тело уравновешенной комплекции»[940]. Такое совершенное равновесие достигается тем, что все элементы обладают равной силой, ни один не властвует над другими, как то бывает у холериков с огнем, сангвиников с воздухом, флегматиков с водой и меланхоликов с землей. Тело, состоящее из уравновешенных соков, не подвержено никакой порче, non potest corrumpi aliquo modo. Достичь такой телесной гармонии, equalitas, «неразложимости», incorrputio, по мнению Бэкона не только возможно: если привести комплекции в равновесие, это остановит постепенное разложение, затормозит, если не прекратит вовсе, неминуемое старение тела. Это состояние «неразложимости» тела идентично золоту, материи с максимально «гармоничной комплекцией». В золоте тоже ни один элемент не главенствует над другими, более того, под действием огня оно «становится совершеннее». Тело, которое достигнет такого равновесия, освободится от разложения.

Стремиться к гармонии в теле, для Бэкона, значит не только продлить физическую жизнь, но и подготовить его к вечной жизни: из праха мертвых Бог сделает гармоничное тело, из которого в момент воскресения составятся тела всех людей; как осужденные, так и спасенные воскреснут и не будут подвержены тлению. «Гармония», equalitas, не просто технически возможна для людей, но и необходима в перспективе спасения человечества. Омоложение, продление жизни с помощью опытных знаний и питьевого золота ведут к тому гармоничному состоянию, которое мешает постоянному разложению организма, вызванному Грехопадением и несоблюдением правил здоровья. Обрести это состояние – непременное условие для того, чтобы приблизиться к нетленности воскресшего тела, тела, обретшего молодость в потустороннем мире, чтобы стать как Адам, человеком «уравновешенной комплекции», потенциально бессмертным.

Вся эта рефлексия Бэкона основана на «Отсрочке» и «Тайной тайных». Она интересна не новой информацией, а тем, что представляет систему мышления, возникшую из сознательной переработки материала, пришедшего на Запад поколением раньше. Исходя из этого нужно пересмотреть то, что говорилось в науке в связи с Бэконом и проблематикой продления жизни. Он переосмыслил миф prolongatio vitae, показав, что человек не просто отвечает за свое тело, но обладает властью над природой. В этом он использует для своих нужд современную ему находку средневековой культуры: представление о том, что «наука» дает человеку средства управлять силами природы. Алхимия дает человеку ключи от природы, позволяет лечить заболевания с помощью «эликсира», elixir. И это слово вошло тогда в обиход.

Мировоззрение оксфордского францисканца в некоторых своих чертах вызывает ассоциации с даосизмом, поэтому ученые задавались вопросом, не были ли его идеи о продлении жизни результатом прямых контактов с Дальним Востоком, контактов, которые в середине XIII века действительно возникли[941]. Гипотеза о прямом влиянии Китая на Бэкона все же несостоятельна: его источники информации – «Отсрочка» и «Тайная тайных», а свое «богословие тела» он вполне мог выстроить в рамках культурных ориентиров западного христианства.