Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Камни! — Джагул, прижав уши, недовольно рявкнул. — В Сфене Воздуха копать камни! Ты с ними говорил? Хоть с кем-нибудь? Ты им сказал?

Гедимин мигнул.

— Уезжаем, — бросил он, поднимая тяжёлую связку. Помрачневшие Джагулы перебрались на загривок зверя. Гедимин, затягивая тросы на выступах брони, чувствовал их угрюмые взгляды.

— Чего ты, Урджен? — спросил Вепуат, устраиваясь на холке; он мечтательно ухмылялся и только что не насвистывал. — Что-то снилось?

— Эррх! — Джагул недобро ощерился. — Что увидишь, когда будят⁈

Он резко провёл поджатыми пальцами по загривку и отвернулся.

…Сааг-туул успел проесть вдоль ручья заметную борозду — и, видимо, насытился. Он остановился по приказу погонщиков, но остался стоять, к чему-то принюхиваясь, и к еде больше не притронулся. Ветер притих; подвески ещё качались, но уже не вытягивались параллельно земле. Гедимин пересчитал бусины и пластины и сгрёб всё в охапку. Вепуат, привстав на пальцах, отцеплял тросики от арки.

— Я всё занёс на карту, — сказал он, вынимая из «ворот» замыкающий элемент. — В другой раз мимо не проедем. Руда вроде мягкая — филки её легко добудут. Но я бы им поискал жилы поближе к поверхности. Ломать пятнадцать метров лавы — замаешься.

— Не так замаешься, как с переработкой, — отозвался Гедимин. Перед глазами стоял лук с натянутой вместо тетивы полосой волокна; привод поршневой машины дёргал её туда-сюда, протаскивая сквозь частый гребень. «Нужна хоть какая-то механизация. Не камнем же дробить руду…»

…Сааг-туул ускорил шаг. Он уже почти не припадал на задние лапы и бежал сам, не обнюхивая каждое дерево и не пытаясь улечься. Вепуат, устроившись на его загривке, тихонько что-то насвистывал. Джагулы смотрели на него исподлобья и тут же отворачивались; Урджен был мрачнее всех — видимо, не выспался.

— Вот что интересно, — Вепуат, перестав свистеть, повернулся к Гедимину. — Вся вода стекается в свой Сфен, так? Тогда там в водоёмах должна течь смесь всех вод Равнины. А ведь это не так — мы же проверяли. Куда-то оно всё девается.

Гедимин сузил глаза. Думать о трансмутациях местной материи ему не хотелось.

— Похоже, оно всё-таки преобразуется, — продолжал Вепуат. — Что-то вроде ядерной реакции. Атом в атом… В Сфене Земли — в свои атомы, в Сфене Воды — в свои. Тогда… Я вот не знаю. Если оставить воду из Сфена Воздуха надолго без экрана — она преобразуется или нет? Надо бы предупредить Альгота. Воды из Сфена Земли у нас и так с избытком!

— В ядерный могильник такие преобразования, — пробормотал Гедимин, стараясь не думать о выделении частиц и квантов, неизменно сопровождающем ядерные трансмутации. «Может, поэтому Равнина и фонит, как проклятая… А, hasu! Куда ни ткнёшь — везде какой-то бред…»

… — На занятия — в обычное время! — крикнул Вепуат, хватая связку волокна за трос и разворачиваясь к Джагулам. Погонщик что-то буркнул и огрел животное трещоткой. После третьего удара сааг-туул нехотя начал разворачиваться. Массивный хвост просвистел над зданием цеха, разминувшись с крышей на пару метров.

— Я донесу, — буркнул Гедимин, отбирая у Вепуата трос. — Иди к Альготу. Предупреди насчёт экранов… хотя — он, наверное, уже в курсе.

Руда, хоть и была обёрнута защитным полем, по дороге растрепалась; внутри кокона россыпью лежали игольчатые обломки и обрывки волокна. Гедимин с вязанкой на плече кивнул на ходу озадаченному жрецу и огляделся, высматривая удобное место. «Здесь,» — он расстелил волокно вдоль стены. «Пусть лежит. Я пока продумаю молот и протяжное устройство. И чесало… гребни лучше сделать из рэссены.»

— Asa’antha⁈ — потрясённо выдохнули за спиной. Сэта, просунув раскалённую руку сквозь остатки защитного поля, щупал тёмное волокно.

— Чёрный камень… Чьи это копи? В трёх городах я такого не видел.

— Наши, — буркнул Гедимин. — Нашли в соседнем Сфене. Пригодятся.

Сэта зашипел. Его грива поднялась языками пламени. По пальцам Гедимина хлестнул жар, и сармат недовольно сощурился.

— Равные Куэннам… Да, кто может быть доссстойнее? — жрец склонил горящую голову. Его пальцы судорожно сжались на зеркальной подвеске.

— И вы будете его добывать… вы сами сделаете волокно, и нити, и ткань? — его взгляд стал неприятно цепким. Гедимин пожал плечами.

— Будем. Может, с кем-нибудь поделимся. У нас ведь есть союзники. Те же Джагулы…

Огненная грива побагровела.

— Джагулы⁈ Кочевники — не безумцы. Asa’antha убьёт их. Они знают. Только мы, Сэта, можем, но даже нас…

— Да он не убивал бы, — Гедимин досадливо сощурился, — если бы с ним обращались с умом. Зачем столько пылить⁈ Если бы пыль не гнали вверх мимо рабочих, а сбивали и смывали, а чистый воздух…

Не договорив, он махнул рукой и вышел за дверь. Что-то с той стороны ударилось о закрытую створку, обдав пальцы сармата жаром. Гедимин поморщился, но оборачиваться не стал. «Монополисты, has— sulesh… Зря я с ним заговорил. Пусть бы общался Вепуат, он в традициях разбирается…»

…Двое филков, поделив между собой молотки, колотили по растянутым на болванках листкам металла. Остальные, доделав заготовки для миниатюрных ёмкостей, припаивали к ним ушки и крутили ручки из толстой мягкой проволоки. Гедимин думал, кому и зачем могла бы понадобиться такая ёмкость из легко окисляющейся ульсены, но решил, что тренировочным изделиям смысл и назначение, в общем-то, не нужны.

Вепуат, обойдя филков и убедившись, что все заняты делом, остановился рядом с Гедимином и оглянулся на закрытую дверь склада.

— Что сегодня с Кут’тайри? Кто-то сильно его разозлил.

Гедимин досадливо поморщился.

— Я сказал, что асбест могут добывать не только Сэта.

Вепуат мигнул. Сказать он ничего не успел — один из филков громко выругался. Сдёрнув заготовку с болванки, он смотрел на порванный посередине лист металла.

— Ерунда, — сказал ему Вепуат, повертев дырявый котелок в руках. — Твоё дело — потренироваться. Доравнивай края, а это запаяешь.

Гедимин, подобрав молоток, провёл пальцем по округлому бойку и недоумённо хмыкнул. «Думал, тут зубец, или кожа содралась.