Не выходи из дома - Сьюзен Льюис

– Ты будешь сидеть с ней в одной комнате…

– …и слушать ее объяснения и извинения? Да, почему бы и нет? Конечно, она не раскается, но нужно, чтобы ее хотя бы заставили это сделать.

Дженна рассердилась, но в то же время не смогла сдержать улыбку. Она сказала:

– Ну, похоже, она не хочет, так что пока это маловероятно.

Пейдж просто пожала плечами, а через некоторое время во взгляде появилось то же напряжение и грусть, как совсем недавно, когда мать рассказывала про Оливию.

– Позор, что Оливия не хочет встречаться, но я не знаю, что бы я ей сказала, если бы она согласилась. Просто ужас, через что ей пришлось пройти. Ну, мы всегда думали, что у них родители малость с приветом, никогда ни с кем не разговаривают, никого не приглашают в гости. Ты думаешь, у них в доме было какое-то специальное место, где они все это творили?

– Я не в курсе деталей, да и не нужно их выяснять. Достаточно просто знать, что такое происходило и что эти ужасные люди поплатятся за свои преступления.

Пейдж еле заметно кивнула.

– Я теперь понимаю, почему она сказала, что ее мама умерла. Она хотела, чтобы так было. – Она посмотрела на Дженну. – Забавно… то есть, конечно, грустно, что она выбрала меня, потому что считала нашу семью идеальной. Папа тогда еще не ушел, иначе у нее не возникло бы подобных иллюзий.

– Она, скорее всего, не понимала, – заметила Дженна, – что все семьи далеко не так идеальны, как кажутся внешне. У всех свои проблемы.

– У Шарлотты довольно сплоченная семья. И у Каллума.

– Каллум пару лет назад потерял маму, – напомнила Дженна, – и я случайно узнала, что они непросто переживали ее уход.

– Ричард рассказал?

– Да.

– Он кажется приятным человеком.

– Да.

Пейдж снова задумалась, погрузившись в свои внутренние переживания.

– Значит, остается только Шарлотта, – подытожила она.

Дженна криво улыбнулась:

– Ну, не постоянно же нужно бороться с проблемами, а если посчастливится, то они и вовсе обойдут нас стороной.

– Значит, нам не посчастливилось.

– В последнее время не везло, но все изменится. На самом деле, если хочешь, я могу поделиться с тобой одной новостью, думаю, тебе будет интересно.

Пейдж осторожно посмотрела на мать, она еще была слишком раздавлена своим опытом, чтобы позволить себе позитивный настрой.

– Вообще-то новостей две, – исправилась Дженна. – Первая тебя не особо заинтересует, но вот она. По дороге домой я говорила со своим агентом. Похоже, одна американская компания хочет купить права на «Поэзию чувств».

Пейдж нахмурилась:

– Что это значит?

– Значит, они хотят экранизировать книгу, если найдут финансирование.

У Пейдж округлились глаза.

– Это круто! Господи! Значит, мы поедем в Голливуд?

– Было бы чудесно! – засмеялась мать.

– Думаю, надо изучить книгу и решить, кто нам подходит на главные роли.

Дженне понравилось, как это прозвучало. Она крепко сжала дочь в объятиях и, подозревая, что лучший способ преподнести вторую новость – это сделать вид, что в ней нет ничего особенного, начала выгружать посуду из посудомойки и как бы мимоходом сообщила:

– Второй звонок был от Оливера Прайса. Он спрашивал, можно ли заехать проведать тебя.

У Пейдж заколотилось сердце. Она в шоке смотрела на мать, не веря своим ушам. Дженна притворилась, что ничего не замечает, и продолжила обыденным тоном:

– Я велела приехать около пяти. Нормально?

– Что? Мама?! Что ты сказала?

Дженна с невинным лицом повернулась к дочери:

– Хочешь, чтобы я отменила?

– Нет! Но ведь тогда уже дома будут Джош и двойняшки…

– Не будут. Папа ведет их в кафе.

При упоминании об отчиме лицо Пейдж затуманилось, но лишь на миг.

– Господи! – ахнула она, пытаясь понять, что делать. – Мам, ты хоть знаешь… Ну, я тебе никогда не говорила, но он…

– Все хорошо. Я знаю, – улыбнулась Дженна.

– Как? Откуда?

– Я твоя мама. А мамы все знают.

Глаза Пейдж сузились.

– Это было бы очень подозрительно, если бы я не знала, что это так.

Дженна рассмеялась:

– У тебя есть час, чтобы привести себя в порядок.

– Не так уж много.

Пейдж понеслась вверх по лестнице, а за ней вприпрыжку помчался Пончик, Пейдж практически пришлось выталкивать его, пока она в спешке болтала с Шарлоттой по видеосвязи, параллельно красилась и придумывала, что ей, черт возьми, надеть, а ведь надо еще и что-то сказать!

Без пяти пять Пейдж снова появилась на кухне. Ее макияж был столь безупречен, словно косметику наносил профессиональный визажист, она впервые после покупки надела джинсы с вытертыми коленками и топик с рюшами. Пейдж так нервничала, что едва не задушила в объятиях бабушку, когда Кей появилась в дверях и спросила, не сын ли Ричарда ошивается возле дома.

– Он уже тут? – ахнула Пейдж.

– Ему явно не терпелось тебя увидеть, – прокомментировала Дженна.

– Молчи! – отрезала Пейдж. – Просто молчи!

Дженна подняла руки вверх.

– Ты отлично выглядишь.

– Да? Я не могла решить, надеть этот топ или тот красный, который мы купили в «Нью-Лук», но в этом я чуть более… ну, ты понимаешь.

– Определенно, – заверила Дженна.

– А ты как считаешь, бабушка?

– Еще как! – согласилась Кей. – Более чем просто более!

Поскольку бабушка редко шутила и почти всегда не смешно, то Пейдж даже не уловила шутку.

– Мне его позвать внутрь?

– Думаю, да, – ответила Дженна.

– А где мы можем поговорить без посторонних?

– Здесь только мы с бабушкой, – заметила Дженна. – Но если настаиваешь, мы можем выйти и посидеть в машине.

– Ма-а-ам! – простонала Пейдж, снова не уловив иронии. – Господи, как я нервничаю! Что я ему скажу?

– Почему бы тебе не спросить у него про хобби?

Пейдж уставилась на нее.

– Ой, что ты делаешь? – запротестовала она, когда Дженна начала подталкивать ее к двери.

– Он ждет, – напомнила мать. – Мы с бабушкой посидим на кухне. Если ты хочешь, то проводи его через парадный вход в гостиную.

Через пару минут, мечтая провалиться под землю, Пейдж с пунцовыми от смущения щеками стояла, уставившись на Оливера, не зная, что делать или говорить. Он прислонился к машине, уткнувшись в телефон, то ли писал кому-то, то ли просто рылся в телефоне и не заметил ее, а как только заметил, то спрятал мобильник.