У вас один общий друг - Картер Бэйс

мужу. – Это правда? Тебе нельзя разговаривать?

Билл даже не помотал головой, потому что не был уверен, является ли невербальная коммуникация нарушением обета молчания, действовавшего в дневные часы, – потом нужно будет уточнить этот момент, – и только глазами сообщил Питтипэт: да, разговаривать нельзя.

В самолете из Лондона в Нью-Йорк, когда Питтипэт продумывала речь для возможной встречи с Биллом, она предполагала, как предполагает каждый, кто продумывает идеальную речь, что не придется ее произносить. Они встретятся, обменяются общими фразами, она заговорит, муж перебьет, собьет с мысли, разозлит или заставит снова в него влюбиться, или то и другое одновременно. Питтипэт не ожидала, что ей представится возможность произнести свою речь от начала до конца, без общих фраз, ссор, возражений и отступлений от темы.

Элис потихоньку пошла прочь, оставив их с Биллом наедине.

– Билл, – проговорила Питтипэт, – я собираюсь сказать тебе две вещи и не хочу, чтобы ты отвечал, пока я не договорю.

Так она придумала еще в самолете: надо сразу предупредить, чтобы он не перебивал.

– Во-первых, я тебя прощаю. За все. Я не хочу и не буду сердиться. Не могу понять, почему тебе потребовалось так поступить, но я понимаю, что этого не понимаю и не пойму. Дело не во мне, а в тебе. Это твой путь, и ты должен держаться его, если тебе так спокойнее. Я не стану просить тебя вернуться, не стану стыдить за то, что ушел, и не стану осуждать. Ты мне не нужен, Билл. Я люблю тебя, только не нуждаюсь в тебе. Со мной все будет в порядке. Я в порядке. Мы в порядке.

Билл плакал, однако по-прежнему молчал.

– Во-вторых, у меня будет ребенок, – проговорила Питтипэт, и весь Нью-Йорк затих. – А еще болезнь Крона, и это целая история, но именно так я выяснила, что беременна. По пути в Камерун меня всю дорогу выворачивало наизнанку, и… в общем, я беременна. Разумеется, ребенок твой. Я подумала, что ты должен знать, хотя ты не обязан ничего говорить, или делать, или кем-то быть. Просто уведомляю. У меня все хорошо. У нас все будет хорошо.

Когда подошли остальные монахи, Билл по-прежнему молча грузил коробки в фургон. Они не подозревали, что его молчание больше не подчинено обету. Это было молчание человека, переосмысливающего всю свою жизнь.

– Ты…

Элис не могла поверить.

За разговором они брели по Амстердам-авеню, мимо «Пекарни» и соседнего бара, где люди и роботы топили скорбь и поминали усопшую. Затем, без особого намерения, свернули на Сто десятую улицу, спустились по склону холма и оказались в Центральном парке.

– Да.

– Ни фига себе! Я стану тетей.

– Точно, – вздохнула Питтипэт. Солнце стояло высоко, согревая траву, листья и потрескавшийся асфальт у них на пути.

– Это ребенок Билла?

Питтипэт рассмеялась.

– Да, Билла. Надо же, я стану матерью-одиночкой. Не официально, мы же не разведены. Я даже не знаю, разведемся ли мы. Понятия не имею, как это делается.

– Будем надеяться, до этого не дойдет.

Питтипэт скептически взглянула на Элис.

– Может, он вернется.

– Посмотрим.

– Почему нет? Он стал монахом, потому что ему приказала высшая сила. Какая тут разница, если вдуматься? Ты не знаешь Билла так хорошо, как я.

– Неужели? Он мой муж.

– Он ушел, отправив тебе электронное письмо, пока ты принимала ванну. – Элис собиралась пошутить, но по глазам Питтипэт увидела, что шутка не удалась. – Прости, не хотела тебя расстраивать.

– Я не расстроилась.

– Просто хочу сказать, Билл тебя удивил. Возможно, он удивит тебя еще раз. – Некоторое время они шли в молчании. Потом Элис добавила: – Вопрос в том, готова ли ты к такому сюрпризу.

– Я просто хочу тихую, здоровую беременность, а там увидим, – не задумываясь ответила Питтипэт. – Мне не нужен развод. Я не тороплюсь стать свободной, но и не собираюсь полагаться на Билла, в том числе в финансовом плане. Я не буду трогать его деньги. Перееду в квартиру поменьше, найду работу. Может, займусь дизайном интерьеров. У меня это неплохо получается. Я справлюсь.

Они помолчали. Питтипэт заглянула Элис в лицо, чтобы понять, стоит ли продолжать, и решила продолжить.

– Думаю, мне понадобится помощь.

– Еще как понадобится, – отозвалась Элис, не понимая, о чем речь.

Питтипэт остановилась.

– Я вот к чему. Не сомневаюсь, ты успешно сдала тест.

– Завалила, но продолжай.

– Нет, не завалила. Однако если все-таки завалила… и тебе потребуется работа…

Она указала на свой живот, в котором рос младенец. Выражение лица Элис изменилось; Питтипэт видела, что до нее начинает доходить, и все же решила договорить до конца:

– Можешь жить у меня бесплатно. Я не буду жестить и приказывать, просто мы втроем с малышом станем наслаждаться жизнью, а вдобавок я еще тебе приплачу. Это никак не скажется на нашей дружбе.

– Не могу поверить, что ты просишь меня об этом. – Элис начала сердиться.

– Ты… ты же сказала, что не сдала тест, – растерянно проговорила Питтипэт.

– MCAT нельзя не сдать.

– Ну провалила или как там правильно сказать.

– Возможно, так оно и есть, но разве нельзя немного подождать и дать мне убедиться в этом окончательно, прежде чем набрасываться на меня, словно стервятник?

– Я не набрасываюсь!

– Набрасываешься!

– Не набрасываюсь! Я предлагаю тебе работу! Ты помогла мне в трудные времена, и я хочу тебя отблагодарить! – Питтипэт тоже начала выходить из себя. Ее голос дрогнул. – Почему ты злишься?

– Потому что! Я много работала и очень старалась, правда, моих усилий оказалось недостаточно. Или это вообще не мое. Я очень рада, что ты ожидаешь прибавления. Наверное, тебе кажется, что ты делаешь доброе дело, но твоя жалость – полный отстой, Питтипэт.

– А тебе не приходило в голову, что дело вовсе не в жалости? Может, это «прибавление» – не самый приятный сюрприз, а ты единственный близкий человек, которому я могу доверить своего ребенка. Короче, Элис, черт побери. Я скажу напрямую: помоги мне. Пожалуйста. Я заплачу за помощь, но могу и не платить, если так ты будешь чувствовать себя лучше. Просто… черт побери.

– Обожаю, когда ты ругаешься, – сказала Элис. Питтипэт рассмеялась, и напряжение между ними слегка ослабло.

– Так ты мне поможешь?

– Конечно. Просто я надеялась, что это лето закончится иначе.

– Посмотрим, вдруг ты все-таки сдала тест. Или набрала высший балл, или как там правильно.

Элис не хотелось говорить на эту тему.

– Может, пойдем домой?

– Да. Надо разобрать вещи. Видела, что стало с моим чемоданом? Он весь истрепался. Никогда не бери хороший чемодан в авиаперелет.

– Когда разбогатею, обязательно последую твоему совету, – ответила Элис. – Кстати, ты знаешь, как