Возвращение в Чарлстон - Александра Риплей

– Что значит «защищалась»?

На следующий день, когда Гарден вышла погулять, Френсис Фабер уже был на прогулочной палубе. Он приподнял шляпу:

– Доброе утро, ученица. Гарден пошла с ним рядом.

– Я, должно быть, надоела вам вчера своими вопросами. Извините.

Фабер засмеялся:

– Вы даже не представляете, какая это роскошь – так много говорить. В моей профессии все время приходится слушать других. Задавайте любые вопросы, умоляю вас.

У Гарден был один-единственный вопрос: как заставить мужа снова полюбить меня? Но задать его она не могла. И к тому же подозревала, что Фабер не сможет на него ответить.

– Как вы стали психиатром? – спросила она вместо этого.

История, рассказанная Фабером, оказалась длинной. Они успели погулять, покурить, еще погулять и поесть в опустевшем баре, с шампанским и сигаретами. Это была история бедности, тяжелой работы, учения и посвящения себя целиком страждущим.

– Так долго, – сказала Гарден, когда история была закончена. – Так много времени прошло, пока вы стали врачом. – Она была поражена, что кто-то мог работать так много и так долго, но не сдаться, не опустить руки.

– Да, на это ушло немало времени. Мне было уже за сорок, когда я получил первую ученую степень. Теперь мне пятьдесят, и я еду в Вену, чтобы начать учиться заново.

Пятьдесят! Он мог бы быть ее отцом.

– Что вы будете делать в Вене? – вежливо спросила она, едва не добавив «сэр».

В этот день Фабер предложил поужинать вместе.

– Я ем в одиночестве на балконе, – сказал он, – и сверху вижу, как вы тоже одна сидите за своим столом. Это так обидно, мы же можем прекрасно поужинать вместе. Я могу сам зажигать ваши сигареты вместо четырех официантов, которые сталкиваются, стараясь опередить друг друга.

Гарден подумала. Это было бы неплохо, но…

– Нет, – ответила она. – Нас могут неправильно понять. Вы же знаете, что говорят о происходящем на пароходах.

– Ну что ж, очень благоразумно. Меня это огорчает, но согласен. Однако не вижу причины, почему бы нам не встретиться после ужина в ночном клубе. Выпьем бренди и потанцуем. Здесь очень неплохой оркестр.

Так они и решили. Гарден слышала музыку, когда возвращалась после ужина к себе.

– С удовольствием, – ответила она.

– Как вы хорошо танцуете, доктор Фабер.

– Как вы хорошо льстите, миссис Харрис. Я знаю всего-навсего одно па. И просто безнадежен в чем-нибудь более современном, чем фокстрот.

Гарден подумала о мисс Эллис и своих уроках танцев.

– Почему вы улыбаетесь такой очаровательной задумчивой улыбкой? – тихо спросил Фабер.

Гарден рассказала о мисс Эллис и о том, какой бездарной ученицей оказалась она сама.

– Не могу поверить. – Они идеально танцевали вместе, их тела с безупречной координацией двигались в такт «Кто теперь?».

– Это правда. А потом было еще хуже. Знаете, я один раз попала под машину и, когда увидела, что она на меня едет, подумала только: «Слава Богу, теперь мне не надо идти на ту вечеринку…»

– Бедняжка. – Он крепче прижал ее к себе, чтобы лучше выполнить вращение. И потом уже не отпускал.

Гарден этого даже не заметила. Она была целиком занята новой мыслью.

– Если правда, что ничего случайного не бывает, я имею в виду – с точки зрения психологии, как вы думаете, может, я нарочно шагнула тогда на тротуар?

– Случайно нарочно?

– Да. Мне интересно. Господи, меня же могли убить. Как глупо! – Она увидела, что широкое плечо Фабера оказалось совсем близко от ее щеки. «Мне хотелось бы прислониться к нему головой, – подумала она, – закрыть глаза и танцевать всю ночь». Было так хорошо – музыка, движение их тел, ощущение сильной руки у себя на талии. Она резко остановилась. О чем только она думает? Ее нога споткнулась о ногу Фабера.

– Простите, – сказал он. – Я наступил вам на ногу?

– Нет, нет, это я виновата. Мне надо идти.

– Непременно? Я все-таки наступил вам на ногу?

– Нет, нет, не наступили, честное слово. Мне просто пора уходить.

– Разумеется. – Он провел ее к столику.

Гарден захватила сумочку и перчатки, а Фабер взял ее накидку. Около выхода он накинул ее Гарден на плечи.

– Позвольте мне проводить вас, – сказал он. – Я хочу быть уверен, что вы не хромаете. – Он предложил ей руку.

Гарден взяла его под руку.

– Пойдем по палубе? От морского воздуха вы будете крепче спать. – Не дожидаясь ее согласия, он направился к выходу на палубу. Увидев их, слуга поспешно распахнул дверь.

– Наконец-то, – сказал Фабер. – Завтра мы наконец увидим синее небо.

Луны не было. Зато звезды казались такими же большими и близкими, как висящие на верхней палубе фонари.

– Как красиво, – произнесла Гарден.

– Вы никогда не видели звезд на море? Идемте, посмотрим.

Они прошли мимо светящихся окон кают на нос корабля. Ощущение было такое, словно они плывут в звездном небе.

Вдруг плечи и голова Фабера загородили звезды, когда он обнял ее и прижался губами к ее рту. Его губы шевелились, а сильная теплая рука скользила вниз по спине, прижимая Гарден.

Сердцу Гарден стало тепло, по рукам и ногам забегали мурашки. Руки потянулись к его плечам и обняли за шею. Она ответила на поцелуй со всем жаром изголодавшегося по любви сердца.

Накидка упала. Губы Фабера скользили по ее горлу, по плечу.

– О Боже! – воскликнула Гарден. Она изогнулась в его объятиях. – Что я делаю? Пустите меня!

Фабер поднял голову, отпустил ее и взял пальцами за запястье.

– Не бойтесь, – успокаивающе произнес он. – Доверьтесь мне. Для мужчины и женщины это самая естественная вещь в мире – хотеть друг друга.

– Я люблю Ская. И только Ская.

– Так и должно быть, милая. А в данный момент вы хотите меня. Это ничего не отнимает у вашего Ская. Его же здесь нет. А я есть. И мы можем доставить удовольствие друг другу.

– Нет, я не верю в это. Это неправильно. – Гарден вырвала руку и бросилась бежать по палубе. Фабер поднял накидку и двинулся было за ней, но остановился. Он сунул накидку под мышку, достал сигарету и закурил. Вспыхнувшая спичка осветила его улыбку.

– Такие модные, – пробормотал он, – так уверенно излагают свое неправильное понимание Фрейда. И так пугаются, когда сталкиваются с ним вплотную. – Он бросил спичку за борт. – А все же жаль. Эта девушка, должно быть, необыкновенна в постели.