Излом зла - Василий Головачев

Он лежал на каменной глыбе среди тысяч таких же глыб, образующих гигантское поле скальных обломков преимущественно багрового, бурого и коричневого цветов. Небо над головой было глубокого сапфирового оттенка и казалось невероятно высоким и глубоким, притягивающим взор.

Рядом, всего в десятке шагов, торчало над скальным полем низкое пирамидальное сооружение со срезанной вершиной, сложенное из полупрозрачных стеклянных кирпичей фиолетового цвета, создающее мерзкое ощущение живого фасетчатого глаза. На его вершине спиной к спине стояли трое: двое мужчин и женщина в странных пластинчатых доспехах, с мечами в руках, напряженно вглядываясь в небо. Василий узнал Горшина, Парамонова и Ульяну.

Он встал на четвереньки, преодолевая студнеобразную рыхлость тела, обнаруживая, что на нем тоже надеты доспехи, только погнутые, прожженные, в дырах и заплатах. Рядом валялся необычной формы нож с двумя лезвиями, и он подобрал его, убедившись, что рукоять удобно легла в ладонь, словно была подогнана по руке. Собравшись с силами, Вася встал на ноги… и кубарем покатился по камням от удара, нанесенного сзади с невероятной силой.

Сознания на этот раз он, однако, не потерял, хотя удар оглушил его и лишил способности видеть, что происходит вокруг. Напрягся, поднимая в душе волну яростного желания увидеть обидчика и дать ему отпор. Зрение прояснилось. Не спеша подниматься, Василий слегка повернул голову и наконец увидел своего врага, которого до этого почему-то не замечал.

Пирамидальное строение окружала цепь гориллоподобных созданий, одетых в чешуйчатые балахоны и вооруженных пучками длинных гибких усов. Одна из «горилл» и врезала Василию по затылку этим пучком, имеющим массу и твердость кирпича. Она стояла ближе всех, готовая повторить удар, и бдительно следила за лежащим Балуевым.

«Ну, погоди, курва! – пообещал ей в душе Василий. – Ты у меня первый кандидат в покойники!..»

И вдруг что-то щелкнуло в его мозгу. Картина неизвестного мира исчезла. Вася осознал себя лежащим на бетонной плите площади недалеко от здания «вокзала», над ним угрожающе навис один из накачанных мальчиков Юрьева с автоматом в руке, прикладом которого он огрел Балуева. Сами Юрьев и Рыков, неожиданно прибавив в росте, кружили вокруг плотно стоявших спиной к спине Посвященных и метали в них длинные шипящие языки злого зеленого огня, искажающего очертания предметов. Посвященные отвечали ветвистыми голубыми молниями, которые гасли, не долетая до кардиналов Союза Девяти.

Затем в голове Васи снова «хрустнул сучок», и картина с полем камней, синим небом и пирамидой вернулась. Но одновременно у Василия родилось странное убеждение, что он уже переживал нечто подобное.

«Чует мое сердце, что мы это уже проходили, – пробормотал он про себя. – И называется сей фокус «трансперсональным восприятием»…»

– Эй! – позвал Василий отвлекшегося на секунду стража и, прежде чем тот замахнулся пучком усов, здорово напоминающих розги, прыгнул к нему и чиркнул ножом по горлу, обходя падающее тело. Вторая «горилла» подняла свое оружие, направляя его на Балуева, но было уже поздно: брошенный нож вонзился ей в шею, и выстрел (выглядело это в фантомном пространстве пси-боя так, словно розга-прут отделилась от пучка и полетела как стрела!) Василия не задел. Затем он подхватил выпавший из лапы «гориллы» «пучок розог» и ответил длинной очередью «стрел», одновременно падая за тело поверженного врага, которое и приняло на себя ответные очереди своих собратьев.

И тем не менее вряд ли ему удалось бы переломить ход схватки, если бы не вмешались ждущие своей минуты союзники Посвященных.

Первыми в бой вступили профессионалы-«чистильщики» из мейдера Горшина. Среди них были снайперы, огонь которых мгновенно нанес значительный урон вооруженным силам кардиналов, а четыре ракетных залпа из установки захваченного ими БТРа вдребезги разнесли ангар и повредили три из четырех бронеколпаков по углам летного поля.

По тому, что стрельба по Василию стала стихать, он сразу смекнул, в чем дело, предоставил горшинскому спецназу расправляться с «гориллами» и перенес огонь из «пучка розог» на пляшущих в смертельном танце кардиналов, заставляя их отбиваться на физическом плане и снизить пси-натиск на противника. Ответный удар выбил из него сознание, как пылинку из ковра, но яростно защищавший себя организм быстро очистился от «дыма» отрицательных энергий, и Вася снова вмешался в бой, заставляя Рыкова и Юрьева опять отвлекаться на защиту от его атак. И в тот момент, когда они ответили Балуеву в полную силу, вышибая его сознание в пустоту психического распада, в бой вмешался еще один союзник Посвященных – Вахид Самандар!

Сначала он взорвал микроавтобус у въезда на поле, вызывая панику среди солдат юрьевского манипула, затем вступил в бой на пси-уровне, заставив кардиналов уйти в защиту и ослабить натиск на быстро теряющих силы Посвященных.

Бой достиг наивысшего накала. Его равновесие мог поколебать в ту или иную сторону любой союзник каждой из противоборствующих сторон, и союзник не заставил себя ждать. Вернее, союзники. На помощь кардиналам пришел координатор Союза Девяти Бабуу-Сэнгэ, на подмогу Посвященным явились те, кого они уже не ждали, – Кристина и Матвей Соболев.

И снова картина боя, наблюдаемая только сражающимися людьми Круга, волшебно изменилась.

Исчезло поле каменных обломков, люди оказались на холмистой равнине в окружении древних развалин города Пауроподов – исчезнувших в веках разумных многоножек. Они медленно выстроились друг против друга и замерли – трое кардиналов Союза в блистающих сине-зеленых панцирях, напоминающих хитиновые покровы жуков, трое Посвященных – Ульяна, Иван Терентьевич и Самандар, одетые в белые, ниспадающие складками плащи, Горшин и Матвей с Кристиной, закованные в жидкий, как ртуть, металл. Ни у тех, ни у других оружия в руках не было, если не считать «медальона справедливости» на груди Бабуу-Сэнгэ. В данной виртуальной реальности оружием каждому из них служил эффектор Сил – «третий глаз».

Первым заговорил Соболев, глядя только на Бабуу-Сэнгэ. Голос его был спокоен и ровен, но каждое слово заметно искажало белые, будто кость, стены города Пауроподов:

– Вы хотели меня видеть, координатор, я здесь.

– Я увидел, – слегка поклонился настоятель храма Гаутамы с обманчиво благожелательным и миролюбивым видом. – Я проникся. Вы идущий, это заметно. Жаль, что мы не обратили на вас внимание раньше, удалось бы избежать ненужных конфликтов.

– Если ваше желание исполнилось, позвольте нам удалиться. Мы не желали воевать ни с кем.

– Мне хотелось бы поговорить с вами в другой обстановке, господин Соболев.

– Других встреч не предвидится, говорите сейчас.

– Хорошо. – Бабуу-Сэнгэ был само смирение. – Не хотели бы вы пополнить ряды избранных учеников Союза Девяти?

– Нет.

– А пройти досрочное Посвящение и стать равноправным кардиналом Союза?

– Нет, – твердо отказался Матвей.

– Вас не влечет идея коррекции социума? Власть над государством и людьми? Допустим. А если мы предложим вам пост Инспектора Союзов? Вы сможете корректировать деятельность Союзов Неизвестных, сообразуясь исключительно с личным понятием справедливости.