Рубиновая комната - Паулина Петерс

Левая рука Виктории болела, словно все еще была обожжена пламенем. Она слышала цокот копыт по мостовой, чувствовала покачивание, словно ехала в движущейся карете. Чувствовала слабый запах курительного табака. Пиджак Джереми… Открыв глаза, Виктория увидела над собой его лицо. Голова ее лежала у него на коленях.

– У вас… у тебя очень болит рука? – спросил он.

– Адски… – Девушка попыталась улыбнуться, однако у нее не вышло.

– Я отвезу тебя к врачу, с которым дружен, а потом в Хемпстед, к Констанс и Луису.

– Откуда ты узнал, что Рэндольф?.. – Виктория снова услышала пронзительный крик, звон разбивающегося оконного стекла и задрожала.

– Сегодня днем я обнаружил тайник сэра Френсиса. Он был в его загородном поместье, под обрезанным тисом. Когда я увидел там шкатулку с фамилией Рэндольфа, картинка сложилась.

Виктория видела, как за окном кареты мимо проплывают яркие уличные фонари и фасады домов, окруженных высокими раскидистыми деревьями. Несмотря на боль в руке, а возможно, именно из-за нее, в голове было совершенно ясно. Девушка еще немного повернула голову, чтобы заглянуть Джереми в глаза.

– Джереми, я люблю тебя, – прошептала она, – но я не могу быть с тобой. Я влюбилась в человека, совершившего не одно убийство, – девушка судорожно сглотнула, однако почувствовала, что обязана признаться ему, – если бы не вмешался Хопкинс, их было бы гораздо больше. Кроме того, от Рэндольфа я узнала – он обнаружил документы в конторе Марчмейна, – что отец лгал мне о смерти моей матери. Она, будучи душевнобольной, жила вместе с нами, в квартире рядом с Холланд-парком. Это она была той загадочной женщиной под вуалью. Это она устроила пожар, и она же спасла меня. Я чувствую себя такой грязной из-за Рэндольфа, да еще и ложь отца… Я не могу доверять сама себе… И… Ах, Джереми, прости меня, пожалуйста, что я докучаю тебе своими чувствами. Может быть, ты вообще ничего не чувствуешь по отношению ко мне, – и Виктория смущенно умолкла.

– Конечно, стал бы я рисковать жизнью ради женщины, которая мне совершенно безразлична, возвращался бы в Лондон со всей возможной поспешностью ради того, чтобы спасти ее! И конечно же, стал бы драться с человеком, совершившим не одно убийство, ради женщины, которая ничего для меня не значит! – Джереми улыбнулся, и на миг от счастья Виктория забыла о своей больной руке.

– Я такая глупая… – пробормотала она.

– Иногда – да…

– Ты дашь мне немного времени?..

– Сколько потребуется… – с нежностью произнес он.

Усталая и счастливая, Виктория закрыла глаза, а когда Джереми взял ее за здоровую руку и погладил, их пальцы переплелись.

– Хотя я только что просила тебя дать мне немного времени, было бы здорово, если бы ты меня сейчас поцеловал, – прошептала она. – Иначе я не смогу осознать происходящее…

– Поверь мне, я люблю тебя…

Губы Джереми коснулись ее губ. Его поцелуй был нежным и одновременно страстным, знакомым и в то же время волнующим, заставив Викторию совершенно забыть о больной руке.

– Очень мило с вашей стороны, что вы пришли ко мне домой, – обратился Джереми к комиссару.

В его как обычно неубранной гостиной сэр Артур выглядел несколько неуместно, однако почему-то казался не таким строгим и сдержанным, как обычно, в нем было даже что-то человечное.

– Вы говорили с мисс Бредон, Райдер? – Комиссар опустился в кресло, с которого Джереми только что все убрал.

– Да, сэр.

Виктория отдыхала у Констанс и Луиса в Хемпстеде. Во время их разговора девушка сидела в отведенной ей гостевой комнате, в постели, облокотившись на подушки. Пока что она была еще очень бледна и несколько не в своей тарелке после опиума, который должен был облегчить боль, однако Джереми она все равно показалась очаровательной.

– Как мисс Бредон себя чувствует?

– Очень хорошо, не считая боли в обожженной руке. Как вы наверняка понимаете, она не согласилась с планом правительства замять историю о том, что герцог Монтегю был сыном проститутки и совершил несколько жестоких убийств.

Комиссар засопел, однако в этом звуке молодому человеку послышались одновременно удовлетворение и недовольство.

– Однако мисс Бредон готова пойти на сделку…

– На какую?

– Герцога официально объявляют убийцей сэра Френсиса. Например, можно сказать, что сэр Френсис шантажировал его в связи с тем, что тот жульничал в карты. Ведь это угрожало ему потерей чести.

– И чего же требует мисс Бредон взамен за то, что мы не станем сообщать о других убийствах Монтегю и обстоятельствах его рождения?

– Она хочет, чтобы мисс Кейтлин и других женщин, которые не участвовали в покушении на короля, выпустили из заключения. Кроме того, проституткам и другим женщинам должны выдать сумму, которая поможет им начать нормальную жизнь, если они того захотят. И еще посудомойке из Блейкенуэлл-манора – ее зовут Агнес – должны дать стипендию для обучения в Кью-Гарденс, чтобы она могла получить профессию садовника.

– Полагаю, убедить правительство выдать стипендию будет легче всего, – сухо заметил комиссар.

Немного помолчав, он спросил:

– Вы женитесь на мисс Бредон, Райдер? И не говорите мне, что ваши чувства меня не касаются.

Джереми окинул взглядом комнату. Его любовь к Виктории – это приключение. С его взлетами и падениями, прекрасными и болезненными моментами, но это именно то приключение, которое ему всегда хотелось пережить.

– Да, я женюсь на мисс Бредон, сэр, – произнес он, – если она того захочет.

Эпилог

Пройдя кованые ворота, Виктория оказалась на Хайгейтском кладбище и пошла по дорожке, ведущей между деревьями вдоль надгробий – каменных ангелов, крестов и урн, а также небольших мавзолеев. Вокруг могил не было оград, они стояли в высокой траве. Девушку всегда утешало, что все они находятся среди природы. Прошел дождь, и дорожка и трава были еще влажными, но теперь среди туч показалось солнце.

В сумочке у Виктории лежало письмо отца, которое она вообще-то должна была получить только в день своего совершеннолетия. Мистер Монтгомери вручил ей его заранее, поскольку пришел к выводу, что после всех этих ужасных событий минувших недель она стала достаточно зрелым человеком, чтобы прочесть его.

– Ваш отец, мисс Виктория, – подавленно произнес он, – наверняка согласился бы со мной.

Ее дедушка отозвал иск о передаче опеки. Для этого оказалось достаточно осторожного намека со стороны мистера Монтгомери насчет того, что ему известно о похождениях Изабель в Ист-Энде. Кроме того, ее семье еще предстояло пережить потрясение, связанное с тем, что Изабель была помолвлена с убийцей.

Правительство согласилось на сделку, предложенную Викторией и Джереми, обнародовав тот факт, что Рэндольф убил сэра Френсиса. Все остальные требования Виктории тоже были выполнены. Теперь девушка испытывала отвращение по отношению к Рэндольфу и ужас к его поступкам, а от того, что он лишил себя жизни, выпрыгнув из окна, она чувствовала лишь облегчение.