S-T-I-K-S. Цвет ее глаз - Аля Холодова

Зараженный выскочил оттуда в последний момент. Это было так неожиданно, что я даже разглядеть его не успела, только увидела несущуюся на нас тень и услышала нехорошее слово, громко произнесенное полковником.

Значит, не одну меня застали врасплох, господин Лазарь без веской причины ругательствами не разбрасывается.

На крыше громыхнуло так сильно, что я поняла – мертвяк, от которого мы так и не отделались, и которого сочла самым опасным из встретившихся за все время сумасшедшей поездки – просто лапочка в сравнении с новым непрошенным пассажиром.

Этот, еще не начав ломиться, прогнул крышу – слишком большой вес и слишком тонкая броня. Она немногим прочнее обычной автомобильной жести, конструкторы не озаботились надежной защитой с этого направления.

Оценив пару вмятин, проделанных при столкновении со ступнями чудища, я поняла, что мы крупно влипли – эта тварь долго церемониться не будет, легко порвет хлипкий металл, а затем и нас. Ни вооружения нет, ни огненную завесу не поставить – совершенно незащищенная машина. Ситуация из тех, когда самое время начинать паниковать, но я держалась с ледяным спокойствием.

Нет, дело не в том, что именно так должна вести себя уважающая себя девушка. Мужчины легко прощают наш страх перед опасностью, тем более смертельной. Просто я не сомневаюсь в полковнике Лазаре – может он и последний негодяй, но уж точно не самоубийца. Не знаю, что будет дальше, не понимаю, зачем ему понадобилось устраивать такую странную поездку, но уверена – у него что-то припасено на любой случай.

Он очень похож на человека, который собрался жить вечно.

Полковник, посмотрев наверх, оценил ущерб, причиненный крыше новым зараженным, еще раз произнес то же самое нехорошее слово, а затем вкрадчиво поинтересовался:

– Элли, ты хорошо пристегнулась?

Ответить я не успела, к тому же это ему, похоже, не требовалось.

Выворачивая руль господин Лазарь ударил по тормозам так, что шины с жалобным визгом начали размазываться по асфальту. От резкого маневра меня вжало щекой в окно, скашивая взгляд с замиранием сердца осознала, что кое в чем фатально ошиблась – полковник вовсе не собирается жить вечно или хотя бы долго. Этот душевнобольной полностью ненормальный псих направил машину в сторону обочины не снижая скорость. Толчок, грохот и скрежет сокрушаемого отбойника, миг испугавшей до холодка на сердце ненормальной тишины в момент отрыва колес от земной тверди, и тут же последовали удар за ударом, мы понеслись по неровному крутому склону подпрыгивая и переваливаясь на буграх и ямах.

И почему я так недолюбливала ремни безопасности? Вот ведь недалекая, оказывается, иногда они очень даже выручают.

Скатывание с насыпи закончилось ужасным грохотом и сильнейшим ударом о днище. Я даже подумала, что это все, на столь громкой ноте поездка закончилась, мы переворачиваемся через бампер. Но нет, машина устояла, разбрасывая комки взрытой при столкновении земли и, продолжая все так же реветь забывшим о свойственной ему тишине двигателем, понеслась дальше. Дважды подскочила, подминая под себя скатившегося с крыши после всех этих приключений зараженного, затем в окошке замелькали редко растущие деревья лесополосы.

Куда подевался второй мертвяк, я не заметила, но не сомневаюсь, что на крыше его уже нет. Полковник избавился сразу от обоих и судя по тому, как радостно скалится, весьма доволен собой.

– Что Элли, испугалась? Готовься, дальше будет проще, но тоже весело.

Оглянувшись, я через узкое и сильно вытянутое стекло разглядела, как за нами мчится всем мертвякам мертвяк, таких раньше видела только по телевизору или на фотографиях, которые встречались на самых страшных страницах учебных материалов. Размерами раза в два больше генерала Дзена; передние лапы толщиной с меня, причем не в талии; когти габаритами и формой похожи на кривые ножи; предплечья неравномерно утыканы желтыми бугорками из-за чего напоминают некачественный кукурузный початок; кожа будто древесная кора; голова приплюснута, искривлена в правой части и сильно раздута внизу за счет кошмарного челюстного аппарата; под сросшимися воедино надбровными дугами жадно поблескивают узкие непропорционально мелкие глаза. Мчится на всех четырех конечностях, и мне кажется, что расстояние между нами сокращается. Не хочется даже думать о положении этой твари в классификационной таблице зараженных.

Зато очень хочется оказаться от нее подальше.

– Господин Лазарь, сзади элитник!

– Ну что ты, трусишка, это же всего лишь рубер, к тому же не самый интересный. До начинающей элиты ему еще сотню таких как ты слопать нужно, если не больше. Но все равно не в наших интересах таскать за собой этот хвост, так что хватайся покрепче, поле вот-вот закончится.

При чем здесь поле я поняла, лишь когда оно и в самом деле закончилось. Буквально закончилось – было и вдруг не стало. Ограниченная видимость не позволила заранее понять, что мы подъехали к чему-то пугающе похожему на край опасного обрыва. Машина вновь подлетела, чтобы с грохотом опуститься на почти лишенный травы склон круто уходивший вниз.

Далеко вниз. Так далеко, что я не видела конца головокружительного спуска. В переднем стекле только земля, а в заднем только небо. Рев двигателя, кочки и бугры, на которых мы то и дело отрывались от земли и складывалось впечатление, что время от времени и правда собирались взлететь. Мчались по бездорожью с неоправданно опасной скоростью, я отбросила все сомнения по поводу сумасшествия водителя – полковник и правда полный псих.

Он явно собирается убить нас обоих.

Видимо понимая, о чем я сейчас думаю, господин Лазарь, не прекращая безумно скалиться, перекрикивая рев мотора произнес:

– Это место называют Кедровым спуском. Ты, наверное, заметила, что тут только земля и глина с камнями, нет не только деревьев, но даже кустов. Так откуда взялись кедры? Откуда, Элли?

– Я не знаю, – ответила почти нормальным голосом с великим трудом не срываясь на панический визг.

– Ну да, откуда вам, азовским, это знать. Жил да был на белом свете хороший парень. Даже отличный. Давно это было, но его здесь до сих пор помнят. Звали его Кедром, и ушел он красиво. Как и мы с тобой стряхивал здесь хвост, уж очень удобное местечко, мертвяки, даже самые серьезные, обычно не мастаки носиться по крутым склонам, лапы у них неприспособленные и альпинизм недолюбливают. Кедра достали не бродячие, тормоза отказали, его пикап пролетел пару трамвайных остановок и встрял в землю по задний бампер. Если веришь в бога или хотя бы в черта, самое время начинать молиться. Посмотри вперед, это то самое место, где Кедр сыграл в японского летчика.

Я посмотрела и тут же об этом пожалела. То, что удалось разглядеть через перепачканное кровью стекло, заставило убрать правую ладонь с ручки на крыше и судорожно вцепиться в ремень. Для непосвященного – не самое логичное поведение, но я однажды видела, как вытаскивали людей из свалившейся с эстакады патрульной машины. Один солдат при падении держался до последнего, даже когда кузов начал деформироваться, он не разжал пальцы. Поэтому их зажало намертво и жестоко переломало, освобождали пострадавшего при помощи электрической пилы. Не знаю точно, что с ним было дальше, но поговаривали об ампутации.