Два шпиона в Каракасе - Мойзес Наим

В самом факте ее там присутствия не было ничего особенного. Это работа. Ужас вызывало то, что Кристина-Эва держала за руку агента G2. Между тем Оливер Уотсон понятия не имел, что тот находится в Венесуэле. И Эва, точнее “его” Кристина, своему шефу ни словом об этом не обмолвилась. Уотсон просмотрел другие фотографии и короткое видео, присланные Абарбанелем. Сразу бросалось в глаза, что запечатленных там мужчину и женщину что-то связывает. Они обменивались влюбленными взглядами, и, может быть, их даже связывала настоящая любовь.

Сам собой напрашивался убийственный вывод: “его” Кристина является двойным агентом и работает на кубинцев. Принятые в их профессии правила и законы требовали, чтобы о любых романтических отношениях, особенно с человеком, принадлежащим к секретным службам другой страны, сотрудник непременно докладывал руководству. Такая ситуация предполагала череду объяснений и получение одобрения сверху. То, что Эва ничего не сообщила в Лэнгли о своем увлечении, было недопустимо и очень подозрительно. А раз она не поставила в известность начальство о столь важном факте, сам собой напрашивается вывод: с некоторых пор Эва стала воспринимать своих коллег как врагов.

Теперь Уотсон чувствовал уже не смятение, а ярость, панику и глубокую тревогу. Своему приятелю из “Моссада” он ответил коротко: в ЦРУ тоже ничего не знают про эту женщину. Итак, израильтянам он солгал. Но обманывать коллег из Управления не имел права, у него не было другого выхода – приходилось бить тревогу. Естественно, начальство устроило ему жестокий разнос. Оно, как и он сам, сразу же сделало вывод, что их главный резидент в Венесуэле завербован кубинским G2 и действует в качестве двойного агента. И кто знает, сколько это уже продолжается! Вот, значит, почему она терпела одну неудачу за другой и ни на шаг не смогла продвинуться, выполняя порученное ей задание.

В Лэнгли новость вызвала переполох. Крайне неприятно и даже немыслимо было получить информацию, что Эва стала любовницей одного из главных сотрудников G2, то есть того самого человека, которого ей приказали “нейтрализовать”.

В конце концов в ЦРУ решили не ставить Эву в известность о сделанном ими открытии и принять соответствующие предупредительные меры. Отныне все полученные от нее донесения расценивались как не заслуживающие доверия и “скомпрометированные”. Действующие в Управлении инструкции рекомендуют в подобном случае попытаться использовать двойного агента в своих интересах, поставляя через него противнику ложную или искаженную информацию и устраивая ему ловушки. И хотя в инструкциях не сказано об этом напрямую, но после того, как двойной агент будет использован во вред противнику, его уничтожение тоже относится к одной из предполагаемых мер.

Таким образом, тот факт, что в ЦРУ стало известно о предательстве Эвы, пока никак не отразился на ее работе. Было сделано все, чтобы она не заметила никаких перемен в своем положении или в отношениях с коллегами и начальством. Для Эвы все продолжалось по-прежнему. Зато со стороны ЦРУ задача изменилась кардинально. Главным теперь было помешать Эве передать кубинцам информацию о самых засекреченных источниках, методах и технологиях, которыми пользуется эта организация.

Уотсон знал, что на его карьере поставлен крест. Как знал и то, что дни Кристины Гарсы, она же Эва Лопес, сочтены. Между тем в Каракасе для Эвы перемены заключались лишь в одном – в ее отношениях с Маурисио. Их буквально швырнуло друг к другу что-то невероятно сильное, между ними вспыхнуло такое чувство, что Эва даже начала мечтать о совместном будущем, хотя и понимала всю нереальность подобных планов. Но ведь так чудесно было предаваться мечтам.

Эва много всего знала, но не знала того, что Маурисио не тот мужчина, которого ей дозволено полюбить. Напротив, ее задачей было уничтожить его. Да и сам Маурисио, узнай он, кто она такая на самом деле, сразу бы из ее любовника превратился в палача.

Не подозревала Эва и о том, что над ней навис смертный приговор, вынесенный самой мощной в мире разведывательной организацией.

Это платье она купила в одном из лучших бутиков Каракаса. – Я хочу быть похожей на венесуэлку. Никто не умеет одеваться так соблазнительно, как здешние женщины. Мне нужно самое эротичное платье из тех, что у вас имеются.

Продавщица показала Хлое несколько нарядов – один лучше другого. Голландка выбрала черное платье, сильно обтягивающее фигуру. Выглядела она в нем сногсшибательно.

Сегодня вечером Хлоя снова увидит Ивана. Несмотря на то что прошло много времени, с тех пор как кубинский любовник там, в Гаване, исчез из ее жизни внезапно и без всяких объяснений, Хлоя не переставала думать о нем. Это был незабываемый роман, и теперь ей трудно было отказаться от заманчивой надежды на возобновление их отношений в Каракасе.

Правда, Иван в тот вечер так и не воспользовался ключом от номера в гостинице “Таманако”, чтобы навестить Хлою, как она предложила ему, когда они встретились на свадьбе, однако на следующий день он позвонил ей и пригласил поужинать у него дома. Иван пришлет за ней своего шофера – тот заедет в гостиницу в восемь вечера.

Весь день Хлоя готовилась к встрече – и физически, и морально. Она часто воображала, как снова окажется с Иваном в постели. Ровно в восемь в ее номере раздался телефонный звонок. Дежурный сообщал, что внизу Хлою ждут. Она еще раз подправила макияж, посмотрелась в большое зеркало и почувствовала себя красавицей.

– Я все сделала правильно. Одеться так, как одеваются венесуэлки, было отличной мыслью, – похвалила она себя.

Выйдя из лифта, Хлоя увидела, что ее ждет элегантно одетый мужчина, который с улыбкой представился: Луис Баррера. И добавил, что он близкий друг Ивана. Тот попросил его об одолжении – заехать за Хлоей, и сейчас они вместе отправятся домой к Ивану ужинать. Хлоя почувствовала разочарование, поняв, что на ужине будут присутствовать и другие гости, но Луис показался ей очень симпатичным, и хорошее настроение быстро к ней вернулось. У дверей гостиницы их ждала большая темно-синяя машина, за рулем сидел мощного сложения шофер в черном костюме с черным же галстуком. Хлоя и Луис сели сзади.

Машина выехала на автостраду, покинула пределы города и на большой скорости помчалась в непонятном направлении. Дом Ивана располагался гораздо дальше, чем она могла предположить, подумала Хлоя время спустя, пока Луис развлекал ее, что-то рассказывая и засыпая вопросами. Судя по указателям, ехали они в сторону международного аэропорта. Несмотря на милую болтовню с Луисом, Хлоя почувствовала тревогу. Все это выглядело очень странно. Неожиданно машина свернула с автострады и двинулась по каким-то все более темным и безлюдным улицам. И вдруг в салоне повисла мертвая тишина. От любезности Луиса не осталось и следа, он молчал. Хлоя начала беззвучно плакать, стараясь, чтобы спутник не заметил ее слез.

Машина повернула направо и, оставив позади асфальтовую дорогу, двинулась по грунтовой. Вокруг стало еще темнее, не было видно ни огней, ни следов человеческого присутствия. Хлоя больше не могла притворяться, что ничего не замечает, и в панике начала кричать и лупить Луиса кулаками. Тот в ответ залепил ей пощечину. Водитель остановил автомобиль, вышел, открыл заднюю дверцу, грубо выволок Хлою наружу и швырнул на землю. Луис подошел к ней с маленьким, но очень мощным фонариком, и направил свет ей прямо в лицо. Потом совсем тихо заговорил: