Иван Грозный. Сожженная Москва - Александр Тамоников

– А мужики селения пошто остались? Много ли их?

– Да сотня будет. Остались, дабы подготовить все к сожжению, чтобы татарам только пожарище осталось. Потом и они придут.

– А как далеко от крепости это село?

– Верст пять.

– Жечь село прямо щас будут?

– Не-е, покуда подготовят все, к хатам сена наносят, огнива разберут, встанут по всему селению. Отряд может разведкой быть. Глядишь, основная орда и обойдет и село, и нас.

– Это вряд ли. Ты дай мне сотню, станицу в полусотню, и мы с дружиной пойдем к селу.

– Чего делать-то там? – удивился воевода. – Али хочешь свару с крымчаками учинить?

– То видно будет.

– А как же я без сотни, да своей полусотней сторожей?

– Мы вернемся. Да и уходить отсюда придется. Оборонять Бурунск смысла нет, только людей загубить. Но потрепать крымчаков не помешает, дабы знали, легкой прогулкой их поход не станет, и замысел Девлет-Гирея раскрыт. То даст время. Хан учинит совет, чего далее делать? Его склонят к походу на Москву, но день на стоянку он потратит. А нынче и этого немало. Уразумел?

– Уразуметь-то уразумел, но положишь в степи ты много ратников, боярин, – покачал головой Куварин.

– Тебе, воевода, напомнить, что в грамоте царской сказано? – повысил голос Михайло.

– Да помню, во всем подчиняться тебе.

– Так подчиняйся, а не болтай попусту! Я напрасно людей на погибель не пошлю.

– Ну, тогда прими совет.

– А вот это другое дело, говори!

– У тебя карта нашей местности есть?

– Откуда?

– Ладно. Пошли в горницу.

Не успел Куварин разложить карту, как вбежал помощник:

– Воевода, чего с людьми-то делать? Пущать?

– Ты с ума сошел? Они что, до сих пор не в крепости?

– Нет, твоего указания на открытие ворот не было, а время стражи не подошло.

– Ну, точно свихнулся! Немедленно открыть ворота, пустить через рвы и принять сельских, разместить временно за церковью, понял?

– Понял, воевода!

– Я скоро подойду. И вот еще, сотне Гришки Красина и станице Ивана Боровко сбор у Степной башни.

– Ага! Побег!

– Давай!

Помощник исчез.

– Ну за всем глаз нужен, – покачал головой Куварин.

– Без того, Николай Петрович, никак. Так же и на Москве, – улыбнулся Бордак.

– И там так?

– Везде. Но давай к делу.

– Да, гляди, боярин, вот крепость, вот село Шабарово, дорога между ними справа от Бурунска, слева от Шабарово два оврага, ближний и дальний, слева от города балка и южнее березовая роща. Ближе к крепости еще две рощи. Получается пятак размером этак верста на версту. И пятак этот в версте от села, ну, значит, от города в четырех где-то. Коли выставить…

Бордак все понял, прервал воеводу:

– Уразумел, дальше можешь не объяснять. Ты, как займешься беженцами, не забудь передать сотнику и голове станичному, что они поступают в мое распоряжение.

– Передам, не беспокойся.

Воеводы дружины и крепости вышли во двор. В крепость толпой заходили беженцы, как только они прошли через Степные ворота, к ближней роще пошли дружина Бордака, сотня Красина и станица Боровко, насчитывавшая полусотню сторожей.

Михайло и Парфенов ехали позади головного дозора опричников вместе с Красиным и Боровко. Впрочем, последний держался немного сзади.

Бордак по ходу спросил Красина:

– Гриша, в Шабарово мужики крепкие?

– Тут все крепкие, боярин, почти на границе живем, не раз наскоки татар отбивали. Голова там местный, Матвей Осокин, ране в стрельцах служил. Опосля ранений многих под Казанью возвернулся домой. С тех пор и начальствует на селе. Отчаянный малый.

– Раны старые не мешают?

– Зажили давно. Ныне по нему и не видно. На татар злой, как пес на кошака, что из-под носа жратву украл. Будь его воля, не ушел бы из Шабарово, один бился бы.

– А как же семья?

– Померла у него семья. В голодные годы и померла. Тогда многих на кладбище снесли.

– Понятно. Так, и где у нас пятак, о котором молвил воевода?

– До него две версты, подъедем, увидишь, а где овраги и балка, покажу, с дороги их не узреть.

– То добре, что не узреть.

– Биться с крымчаками будем?

– Посмотрим. Коли орда выйдет, придется уходить, ну а отряды в пару сотен бить.

– Этих косоротых давно извести треба. Усмирил же царь Иван Васильевич Казань, Астрахань, Ливонию, пошто Крым не берет?

– Всему свое время, Гриша. Дойдет и до Крыма очередь.

– Я тоже так думаю, коли государь взялся воевать, да армию создал сильную, то не отступит от задуманного, перебьет всех ворогов земли русской.

– Верные слова молвишь.

– Скажи, боярин, а ты царя видел, ну, вот так, как меня?

– Видел. Бывало, подолгу гутарил с ним.

Сотник с нескрываемым уважением посмотрел на Бордака:

– Ну и как он?

– Обычно. Строгий, конечно, властный, но такой же человек, как и мы с тобой.

– Сказал тоже! Он дважды Помазанник Божий, Правитель.

– Не то главное, а то, что сердцем и душой Иван Васильевич за Русь стоит, за людей простых. А то, что бояр да вельмож всяких прижимает, то по делу.

– Это так, тут не поспоришь, за народ он стоит так, что и люди за него головы готовы сложить.

В разговорах проскакали четыре версты, выехали на большое поле.

Красин остановил коня. Парфенов дал команду встать дозору и всей рати.

– Ну вот, боярин, – обвел поле рукой сотник, – это и есть пятак.

– Просторное место для сечи. Где овраги и балка?

Сотник показал, они были на краю поля возле леса. Ближний – на самом поле, дальний – западнее в лесу, но недалеко, саженей в тридцати. Балка на противоположной стороне, рядом березовая роща.

– Да, вельми пригожее местечко, – оценил местность Бордак. И тут же принял решение: – Коли выйдут на село небольшие силы, до двух-трех сотен, то применим тактику самих татар.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Красин.

– На селе оставим мужиков. С ними будет княжич.

Бордак взглянул на Парфенова, тот кивнул:

– Уразумел, Михайло.

– Василий оценит силы татар и тогда начнет действовать. Планов действий – два. Первый – при выходе к селу двух-трех сотен мужики-ополченцы дожидаются подхода крымчаков, поджигают хаты и под руководством княжича совместно с самим головой бегут на пятак. Крымчаки в ярости ринутся за ними. И отомстить за загубленное добро, что могли бы захватить, да и взять мужиков ясырем. Станица должна укрыться в дальнем овраге как резерв. Ты, Григорий, разделишь сотню на две полусотни и заведешь их в ближний овраг и балку, я с дружиной встану в роще. Как только татары окажутся посреди пятака, по сигналу – крик кукушки три раза – все, кроме резерва, выходим из укрытий и атакуем крымчаков с трех сторон. Моя дружина зайдет в тыл крымчаков. Им если и бежать, то прямо к крепости, где их встретит ополчение. Наперво, что мы должны сделать перед атакой, это пустить в дело лучников. Они из укрытий выбьют немало басурман, ну а остальных порубим. Получится, мурзу или сотника татарского берем в плен. Разделавшись с ворогом татарским, отходим к ближним у крепости рощам. Оттуда смотрим, как поведут себя крымчаки, что должны быть позади передовых сотен. План второй – к селу выходит орда, числом не менее пяти сотен. Тогда бой принимать не след. Сельчане поджигают избы и бегут опять-таки до пятака, с ними отходим и мы все. С пятью сотнями нам не справиться. Вот такие планы.