Изгой - Юрий Никитин

Ими можно было бы пренебречь, но все видели, как ослепленныйяростью красноголовый волхв в бешенстве выбросил кулак в направлении башни. Изсжатых костяшек пальцев с гулом и грохотом вылетел огненный шар. Разрастаясь вобъеме, он ударил в каменную громаду. Донесся треск, башню разнесло, словно внее угодил железный таран размером с гору, и уже в воздухе камни охватиложарким огнем. Они горели, словно пучки сухой соломы!

Через мгновение на месте башни растеклась красная лужарасплавленной горящей земли. Дальние агафирсы, что только вступали на площадь,закричали в ужасе, попятились. Олег со злобно перекошенным лицом пошел к ним,медленно поднимая руки. Всадники не успели даже повернуть коней, всех охватилкороткий огонь, когда сгорали раньше, чем падали на землю.

— Богоборец! — слышался крик. — Бегите,бегите все!

Олег быстро шел вперед и выжигал встречные отряды, всехбегущих или выбегающих врагов, мстительно сжигал раненых агафирсов, превращал впепел трупы.

Так он дошел до самых ворот, за ним никто не осмелился пойтидаже из гелонов, настолько он был страшен. Его трясло, он что-то выкрикивал, асквозь красную пелену, застилающую глаза, перед ним то и дело вспыхивалкороткий злой огонь.

Затем усталость или странная опустошенность ударила какмолотом. Он остановился, опустив руки. Город горит, везде оплавленные камни,воздух пропитан запахом горелого мяса. Выжженная земля дымится ровной широкойполосой, уходя от его ног по прямой вдаль. И везде догорают либо оплавленныекамни, либо кости — людские и конские, а от бронзовых и железных доспеховпламенеют, быстро остывая, брызги расплавленного металла.

Из окон на него смотрят, выпучив глаза, женщины. Когда Олегподнял голову, все в испуге попрятались. Везде, куда он поворачивал голову,видел белые, словно посыпанные мукой лица.

Вдоль стены пробежали воины-гелоны, на него смотрят сопасливым восторгом. Их сотник помахал ему рукой, мол, свои, не зашиби сослепу.

Из переулка, где скрылись, долетел звон железа, крики. Олегмашинально пошел в ту сторону. Ярость выгорела, в груди только глубочайшеечувство потери и желание все бросить, закрыть глаза и умереть. Умереть еще дотого, как угаснет последний луч солнца.

На соседней улочке трое агафирсов мужественно встретилинатиск сотника и его воинов. Гелоны, уже чувствуя себе победителями, бросалисьс бешенством неистовых воинов. Но дрожь прошла вдоль хребта Олега, когдаувидел, как за спинами агафирсов прямо из земли продавливается полупрозрачныйстранный дрожащий купол, словно земля не земля, а болото, где со дна то и делоболотные газы...

Олег отшатнулся. После дождя на лужах вот такие бульбашки,пузыри, предвещая новый ливень... нет, те пузыри чистые, прозрачные, искрятсярадугой, а этот болотно-грязный, серый, с болотной мертвечинкой... Но — как?

Пузырь медленно раздувался, такие поднимаются со дна болот,а когда лопаются, звери убегают от смрада. Пленка гнется под напором неслышноговетерка, вот-вот брызнет мелкими каплями, пропадет без следа...

Внутри пузыря мелькнула согбенная человеческая фи-гура. Избокового переулка выбежали еще мужики. Двое бросились на помощь сотнику, а одинбез раздумий широко размахнулся. Из руки вылетел серый вращающийся диск. В немблистало, Олег уже видел, что лезвие топора сделает еще один оборот, пройдетчерез пленку и ударит острием метко, ударит с большой силой, врубится в головуколдуна по самый обух.

Тончайшая пленка, что дрожала и трепетала, беззвучноотшвырнула топор, как щепку. Пузырь продолжал приподниматься. Олегу почудилось,что они все в болоте, а этот пузырь силится оторваться от вязкого дна, чтобчерез гнилую воду вверх, к поверхности...

Агафирсы пали под градом ударов и брошенных топоров, ножей.Мужики орали и швыряли топоры, ножи, дротики и даже камни теперь уже в пузырь.Тончайшая плёнка даже не прогибалась под ударами, а все, что в него швыряли,падало на землю. Сам пузырь приподнялся, его все еще колыхает ветром, но онпочти оторвался от земли. С каменными плитами его связывала тонкая перемычка,что истончалась с каждым мгновением.

Олег сам не помнил, как очутился вблизи. Сквозь тонкую игрязно-серую пленку он рассмотрел искаженное ненавистью лицо Ковакко. Болотныйколдун крепко сжимал обеими руками серо-зёленый бурдюк, из отверстия выползалажижа, дрожала, как студень, и бурно превращалась в пар.

Чмокнуло, пузырь оторвался от земли. Мужики орали и вбессилии грозили кулаками. Ковакко отбросил бурдюк, лицо было перекошено отстыда и гнева. Олег увидел жест, который послал колдун этому тупому мужичью. Онвернется, вернется во всей мощи, и тогда они...

Ярость ударила в голову с неожиданной легкостью.

— Не вернешься, — прохрипел он. — Невернешься, сволочь!

Сквозь болотную пленку он увидел, как отпрянул Ковакко.Пленка удержала его в шаре. Олег обрекающе вскинул руку, Ковакко закричал. Ввоздухе раздался треск, сильно пахнуло свежестью, как после грозы.Ослепительный луч, прожигая воздух, догнал пузырь. Олег услышал хлопок, в небевспыхнул клубок пара...

Они еще смотрели на это быстро тающее облачко, как наплощадь вступил отряд агафирсов. Олег мстительно зарычал. Самые знатные,доспехи из лучшей стали, да еще и украшены золотом, все рослые и сильные, какна подбор, а впереди... впереди сам Агафирс!

Олег его никогда не видел, но не узнать трудно, сама Миш струдом различала троих братьев-близнецов, он снова закричал, по-звериномурадуясь сладкой мести, начал поднимать сжатые до треска в суставах пальцы...

Вдруг мелькнуло тело, кто-то ухватился за его кулак, пригнулк земле. Он зарычал, попытался стряхнуть, и сделал бы это, размозживнеосторожного о камни, но это цеплялся Россоха, кричал возбужденно испуганнымголосом:

— Погоди!.. Послушай!.. Они же сдаются!

Агафирс сделал еще два шага вперед, бросил на землю передсобой меч. Остальные недружно, нехотя бросали оружие на каменные плиты.

— Ты победил, — сказал Агафирс сдостоинством. — Возьми мою жизнь, но не истребляй простых воинов. Они шлиза мной! Вот моя голова, бери ее.

А один из военачальников, старый и грузноватый воин,прохрипел сорванным в боях голосом:

— И наши. Только мы за все в ответе. Но не губи воинов.Они шли за нами.

Слышалось только тяжелое хриплое дыхание. Гелоны смотрели наагафирсов с ненавистью, руки сжимают оружие, Олег заколебался, и тут на площадьвыбежал забрызганный кровью Скиф, в руке топор с кровью на лезвии, в глазахполыхает пламя боя.

Агафирс встретил его взглядом, полным ненависти. Слышнобыло, как скрипнули его челюсти.

— Скиф... — выдавил он через силу, — ты...победил. Возьми мою голову, но не распускай армию. С воинской мощью агафирсов ибогатством Гелонии у тебя будет сила, что завоюет мир! Пусть под твоей мощью ижестокостью содрогнутся народы!