Изгой - Юрий Никитин

Снизился, выискивая глазами лагерь. Один огонек распался намножество мелких, те подобно светлячкам разбежались в стороны. Воины спят, укостров только стража, но второй раз уже не удастся, не удастся... Колдуныначеку, да и сам Агафирс не настолько глуп...

Он еще не понял, что ему грозит, но крылья судорожнохлопнули по воздуху с такой силой, словно ударили по земле. Его метнуло всторону, а через то место, где он висел в воздухе, пронеслась огненная стрела.

Намного выше парил, раскинув крылья, огромный дракон. Олегсудорожно замахал крыльями, его понесло в сторону, по большой дуге он началвзбираться вверх, хорошо бы оказаться выше дракона, так плеваться огнем они неумеют...

И лишь когда поравнялся с драконом, понял свою ошибку. Нахребте дракона сидят пятеро. Все схватились за луки. Олег по инерции ещеподнимался, когда несколько стрел сорвались с тетив.

Он рванулся в сторону. Ноги, живот пронзило острой болью.Хуже того, острое железо ударило в крыло. Тонкая перепонка под напором ветралопнула, затрещал сустав. Связки напряглись, вот-вот лопнут, тогда трещинапобежит по крылу дальше...

Темная земля и звездное небо несколько раз поменялисьместами, потом его завертело вокруг оси. Сцепив зубы, он пытался выровнятьсяодним крылом, но завертело так, что кровь пошла из носа, а глазные яблокиначали вылезать из черепа.

Заплакал от боли, потихоньку попытался выдвинуть раненоекрыло, с другого бока точно так же выставил здоровое. От боли трещало все тело,но земля стала вырастать уже не так, будто ее бросил навстречу великан. Вдругрядом зашипел сгорающий воздух, пахнуло жаром. Мимо пронеслась струя огня,больше похожая на раскаленный добела столб железа. Он не успел опомниться, какследом вжикнули стрелы. Жгучей болью опалило спину, наконечник проткнул толстуюкожу, еще две тяжелые стрелы со страшной силой понеслись к темной земле.

Его не оставили, мелькнула паническая мысль. Стремятсядобить еще в воздухе. Но и на земле от зверя, что плюется огнем, укрытия ненайти. Тем более не спрятаться от стрелков, сверху утыкают его стрелами с ногдо головы.

Тело кричало от боли. Он стонал, плакал, слезы срываловетром. Еще раз семь совсем близко пронеслись снопы огня, он как мог бросался встороны, снижался быстро, старался делать зигзаги, только они и спасали отстрел. Глаза уже привыкли к предрассветной темноте, он лихорадочно высматривалхоть какое-то укрытие: темный массив леса, река делает петлю, там обрывистыйберег, вот в стороне убегает неглубокий овражек, поросший мелким лесом... Нет,в лес нельзя ни в мелкий, ни в глубокий: дракону достаточно дохнуть огнем, исам выползешь из горящего леса...

Нельзя и в город, начнется паника. Да и где бы он ни пал наземлю, туда тут же ударит огненный столб и два десятка стрел! А вот по этусторону города целое нагромождение темных глыб... это те развалины, о которыхговорил Окоем. В старых храмах, насколько он помнил, всегда есть подземныезалы, где приносят жертвы, где собираются адепты, где бог является самымизбранным. И хотя вход и выход в такие залы только один, но те массивныегранитные плиты никакому дракону не поджечь, а за ним если кто или что ипролезет в узкий ход, то дракона таких размеров он удавит голыми руками...

Мимо пронесся столб огня. Страшно обожгло крыло, он самуспел уловить запах горелого мяса, от боли закричал каркающим голосом. Егозанесло в сторону, перекувыркнуло. Светлое небо и темная земля поменялисьместами.

На темной земле расцвел огненный цветок, пошел вширь, какидут круги по воде от брошенного камня. Оранжевый огонь стал красным, потомсовсем погас, но Олег успел увидеть тёмные глыбы. Он из последних сил отчаяннозамахал крыльями. Мимо пронеслась огненная стрела, он пугливо вильнул всторону, закричал от боли. В плечевой сустав стрельнуло так остро, что онзаорал снова, заплакал, что-то хрустнуло, это вывернуло плечевой сустав.

Темная земля приближалась чересчур быстро. В стороныразбежались массивные темные глыбы. Он напрягся, сцепил челюсти и, задержавдыхание, расставил крылья. Острой болью стегнуло в плечи. Там хрустело,трещало, от боли помутилось в голове, а встречный ветер злорадно рвал его на клочья.

В плечах хрустнуло в последний раз, крылья закинуло ему заспину... И почти сразу земля появилась перед ним, ударила, словно с размахушвырнули, как ком мокрой глины на широкую наковальню. От дикой боли в глазахстало красно, в черепе грохот. Он знал, что сейчас потеряет сознание, авсадники на драконе уже натягивают тетиву...

Сцепив челюсти, он попытался ползти, но руки висят какплети, в плечах боль, и он, извиваясь как уж, пополз к темным глыбам. Всегорукой подать, но...

За спиной вспыхнул огонь, ноги обожгло, в затылок словнокто-то дохнул горячим воздухом кузницы. Запахло горелой землей. Он задвигалсячаще, перекатился с боку на бок, вот они глыбы, еще, еще... Плечо пронзилораскаленным прутом. Он закричал, заплакал, рванулся, ослепленный болью,ударился головой о камень.

Вторая стрела ударила совсем рядом, но в огненной вспышке онуспел увидеть над собой навес из гранитных глыб. Сделал титаническое усилие,заполз глубже. Перед глазами на миг стало темно. Наверное, потерял сознание, нотут же очнулся, ибо голова ниже ног, кровь прилила с силой морского прибоя,сдвинулся дальше...

Там оказалась пустота. Он упал, покатился, покатился, этоступеньки, много ступенек. Ударился в последний раз, перед глазами всекружится, к дикой боли в голове добавилась тошнота. Но здесь неширокоепомещение, веет могильной сыростью. Он застонал, но из горла вырвался хрип.Кое-как удалось воздеть себя сперва на колени, руки болтаются как плети, апотом, собравшись с силами, поднял себя на ноги.

Подземная часть храма! Того самого, о котором говорил Окоем.Храм жестокого бога, который давал блага просителю только до захода солнца, апотом не то пожирал живьем, не то на кол...

Искры сыпались из глаз, все плывет, покачивается, двоится итроится. В трех шагах впереди на гранитном пьедестале темнеет что-точудовищное, вроде вырубленной из черного камня жабы размером с быка.

Он чувствовал, что сейчас упадет и уже не поднимется.Изломанные в плечах крылья так и остались изломанными, хотя теперь это изломанныеруки, а не крылья. Одна нога, похоже, сломана тоже. Острая боль стегает всякийраз, когда пробует опереться хоть самую малость. Сейчас он безрукий иодноногий. А за спиной сверху вспыхивает зарево. Похоже, дракон опустился наземлю и пробует достать его огненным дыханием. Или же наездники все ещестреляют... Совсем невмоготу будет, если дракон в самом деле опустится наземлю, а всадники спешатся и пойдут по кровавому следу.

Он качнулся и, чтобы не упасть, торопливо запрыгал на однойноге. Все же не удержался, упал, ухватился за холодный камень. Кровь сразбитого лица часто капала на черную плиту.

Ему почудился тяжелый вздох, потом из глубин земли, такпоказалось, донесся нечеловеческий голос: