Фартовые - Эльмира Нетесова

— Кенты! Много клевых дел провернули мы с вами. Имеем общак неплохой. На него все вкалывали. Но в последнее время средь нас плесень завелась. Один размазан. Ожмурили Дрозда. Вздумал, баламут, бабой обзавестись. Отколоться. Требовал долю из общака Ну, о нем — кончено. Нет его. Теперь Фикса подзалетел. Без кентов вздумал дело провернуть. Накрылся. Откинул копыта. Завтра его будут хоронить. Не мы, конечно. Чтоб никто не засветился. Помянем его без шума. Тихо. Усекли?

— А где его хоронить будут? — спросил Рябой

— На кладбище. Он же в больнице помер. Не в тюрьме.

Власти его закопают. Но и найдутся тихушники, кто на погосте постремачит, не нарисуемся ли мы с кентом проститься. Так не клюньте на живца, верней, на жмура. Дошло? Кто накроется там, подогрева не будет.

Дядя помолчал. Глянул на Цаплю и обратился к фартовым:

— Кенты! Не только Дрозд опаскудил наш закон! Цапля скурвился. Ему западло с блядью спать, падла — жену захотел. И уже приженился, мудило! Какой он после этого фартовый?

— А у нее на транде в обязаловку клеймо шлюхи должно стоять? Иль тебе охота на ней покувыркаться, чтоб общей стала? Не жена, баба моя — не стемнил. Да не тебе бы базлать. Сам из-за бабы в отколе был. Так и захлопнись! Покуда я твое хлябало не порвал! Моя с общака не хавает и барахла не имеет, — сжал кулаки Цапля.

— Ты на меня хвост поднял! — вскочил Дядя и подошел к Цапле.

Тот не вжался. Отступил от стены. Лицо — в лицо. Оба бледные, дрожащие. Глаза что пули. Кулаки горят.

— Эй, кенты, гоп-стоп! На что тогда разборка? — вмешался Рябой и отдернул Цаплю за локоть

— Пахан! А чем его баба «малине» насолила? — не сдержался кент из «малины» Крысы.

— Сегодня — нет, завтра — заложит, — обрубил Дядя.

— Тогда продажней шлюх никого бы не было. Они нас, как облупленных знают. А молчат.

— Потому что не забывают, чего им брёх может стоить, — огрызнулся пахан.

— С закона его! Из фартовых — под жопу! Пусть катится к своей… — звонкая затрещина оборвала чей-то выкрик.

— Цапля не фрайер, я с ним в делах много лет. Ни одна баба на подлянку его не сфалует, — мрачно сказал Кабан.

— А кто она? — подал голос старый вор из «малины» Рябого.

— Тебе зачем? Ты уж за мужичьими утехами лет десять не хиляешь. А к бабе фартового и вовсе без понту прикалываться. То, что раньше вещью было, теперь чинарем стало, — хохотали воры.

— Ему не до кайфа, подержаться б только, — зубоскалил Рябой.

Дядя злился. Разборка не получалась. Фартовые явно приняли сторону Цапли. И пахан понимал, что своему они доверяли, а вот ему, пахану, лишь отчасти. А тут еще эти проколы с Фиксой, Дроздом, Оглоблей. Дядя слышал о разговорах, какие ведут за его спиной законники. Сявка их все дословно передает.

Уступи сегодня Цапле, завтра все туда же навострятся. И засыпятся «малины».

«К тому ж Цапля, падла, при всех пасть на него, пахана открыл. Проучить надо. Но пусть это фартовые проделают с ним».

Дядя, оборвав шутки, спросил:

— Так как, кенты? Иль снова своими калганами платить будем за риск? Ведь вон пришили шныря, — баба его вмиг к лягавым кинулась.

— То шлюха, — отмахнулся Рябой.

— Даже шлюха, — поправил Дядя.

— И что мусора? От них нам ни холодно, ни жарко, — рассмеялся старый вор.

— Это нынче. Жмуром Яровой занялся. Я его знаю. И коль он тут, рисковать никем не стану, — злился Дядя.

— Ты пахан, много ссышь. И баб, и Ярового, и Цапли. Рисковать не хочешь? А вся наша жизнь риск. Так может, ты нам не по кайфу? — не выдержал мрачный молчун, законник из «малины» Цапли.

Пахан криво усмехнулся:

— Лады! Я не набивался. Хоть сегодня сдам общак.

— Не духарись, Дядя. Левша верно трехает. Цаплей не кидаются. Файный кент. И ты не залупайся с ним. Не то он тебе по кентелю сыграет шустро, — встрял худой, как пустая бутылка, законник из «малины» Кабана.

— А чё, кенты? Может, и западло баба! Им, сукам, все до транды. Они сколько фартовых засыпали. Я ни одной выше пупка не верю. — вставил Кабан.

— Кто баб больше, чем мусоров боится, тог и себя дрейфит. Потому курва — одно, а «малина» — всегда «малина».

— Кончай трепаться, кенты! Я вот как думаю. Дядя — пахан на время. Потому решать, что делать с Цаплей, будет Берендей. Он скоро из ходки прихиляет. А покуда пусть Цапля повременит со своей бабой. А Дядя чтоб за это время все подготовил. Общак чтоб — чин по чину. А дела наши сами решать будем. При Берендее «малины» росли, а при тебе, Дядя, убавились. Тогда мы своих не гасили. А ты даже клевых метелишь. Уж это вовсе против закона. Если доказано, что заложила — погаси, но не молоти. С ней каждый из нас спал. Фартовому западло бабу бить, мужику уподобляясь. Еще такое будет — смотри, я заводной! — говорил фартовый из «малины» Цапли.

— Кенты! Срывайся! Мусора! — влетел в хазу стремач. И тут же зазвенели стекла. Погас свет. Кто-то кого-то за голову из окна тянул. Другой, сдурев, прыгнул на чью-то спину. Но через минуту все стихло.

Хаза, пережив погром, смотрела в ночь выбитыми глазами, из которых еще долго выветривался табачный дым.

Фартовые, заслышав лай собак, уносили ноги быстрее ветра. Последние, выскочившие из дома, заметили свет фонариков, услышали короткие науськивания собак.

В руках появились ножи, «керогазы» — так на воровском жаргоне именовалось огнестрельное оружие.

Пахан, описав дугу, нырнул в распадок. Там речушка. Мелкая, быстрая. В ее звоне всякий звук глохнет. А темень даже днем стоит. За Дядей кенты поспешили. Пока милиция хазу будет обыскивать, фартовые будут далеко…

Общак четверо кентов несут. В нем и радость, и горе, и надежда. Всем ли убежать удастся? Но тут уж — от фортуны многое. Она не всем светит и греет не каждого.

Дядя оступился на булыжнике. Осел от боли.

— Чего раскорячился? Смывайся шустрей. Уже рукой подать, — подталкивал Рябой.

Пахан, сцепив зубы, спешил следом за кентами. Знал, — остановись, скажи, что не может идти дальше, — всадят в лоб пулю без разговоров и, перешагнув, как через бревно, побегут дальше.

Законы воров в этом для всех одинаковы. Кто в обузу — пусть умрет. Чтобы жила «малина»…

Через несколько часов фартовые были далеко от опасности.

А в покинутой хазе, понимая, что спугнули банду, работали милиционеры. Конечно, хазу эту не сами нашли. Понадеялись, что собаки помогут задержать воров. Да просчитались. Из пяти овчарок, взятых на задание, лишь две вернулись из погони.

…Крыса в этой квартире был схвачен внезапно. Покуда его кент, недавно появившийся в «малине» мокрушник, пошел нанести последний визит в спальню хозяйки квартиры, Крыса обыскивал шифоньер, искал там деньги.