Жемчужина гарема - Лидия Миленина

— Зачем ты так?! — горько прошептал он. — Оно приняло эту жертву! А ты, как теперь… Это слишком большая жертва!

— Нет, — я расслабленно прижалась к его груди, позволила поддержать себя. Ощутила бесконечный покой его объятий. Как-то по-новому, особенно глубоко. То, что заставляло меня сомневаться, тянуться к другим, желать иного, — ушло навсегда. — Так лучше… Теперь я по-настоящему твоя истинная пара, — я улыбнулась и ощутила, как он пальцами зарылся в мои растрепанные волосы.

— Моя истинная пара… — прошептал Ролар и прижал к себе мою голову.

Искоса я смотрела на Мири. В ее глазах стояла только боль, не было страха. Я протянула ей кинжал.

— Не вздумай! — повторила я, хоть сама только что принесла жертву, которую ни один дракон не одобрит.

Мири грустно улыбнулась, взяла кинжал и медленно пошла к сердцу. Я видела ее сбоку. Видела, как девушка вытянула руки прямо в огонь — мы знали, что он не обожжет ни одного из нас. Словно время замедлилось, плавно сделала надрез, как и я, на ладони…

— У меня ничего нет, — сказала она спокойно и тихо, когда капли крови полетели вниз. — Самое важное для меня — жизнь Рокарда. Но ее мы и хотим возродить. Кроме его жизни у меня была лишь одна надежда, одно желание…. Я могла стать его Жемчужиной, быть рядом, родить ему наследников — он обещал мне это, если вернется. Поэтому… — она на мгновение запнулась, сглотнув слезы. — Я отказываюсь от участия в испытании жемчужин для Рокарда, если он вернется. Я не буду его Жемчужиной, я не буду рядом с ним, как Жемчужина… Я отдаю это ради того, чтобы мой любимый… мой дракон… мой господин Рокард обрел свою собственную жизнь.

— Да нет же! Дурочка! Что ты наделала… — крикнула я. А девушка возле сердца пошатнулась. Тут же рядом оказался герцог, подхватил ее на руки и отнес в сторону. Опустил на траву так, чтобы она полусидела, и позволил голове девушки покоиться у себя на груди. Мягко гладил ее по волосам..

Да… подумалось мне, они ведь принесли почти одинаковую жертву.

— Бедная девочка, — услышала я слова герцога. Но донеслись они словно из другого мира.

Когда последняя капля крови Мирейи впиталась в сердце, сноп пламени, уходящий прямо в небо, словно взорвался. Ослепительный, невыносимо яркий свет ударил в глаза. Ролар поднял меня на руки и быстро отскочил в сторону, чтобы оказаться подальше оттого места, где рождался новый дракон.

И вдруг свет погас. На месте сердца крутился большой черный вихрь, такой же, как всегда сопровождал перевоплощение Ролара.

— Это Рокард! — громко сказал Ролар и обернулся к родителям.

В их лицах светилась надежда. Черный вихрь набирал обороты, крутился все быстрее, и вдруг… девочка-судьба, стоявшая подле Вайрина и Кремии, подняла руку и щелкнула пальцами.

Словно что-то взорвалось в центре черного вихря, и в лунном свете мы увидели, как он становится гуще, больше. Внезапно мне показалось, что у меня двоится в глазах — вихрь разделялся на два. А спустя пару мгновений я поняла, что это мне не кажется. Над тем местом, где прежде лежало сердце, кружилось два вихря — один черный, другой темно-темно-серый с серебряными искрами.

— Что это? — изумленно спросил Ролар у девочки.

— А это — сюрприз, — лукаво улыбнулась она.

Повисло молчание. Каждый смотрел, как происходит чудо. Заслуженное чудо, ради которого мы пожертвовали многим. Двое из нас — герцог и Мирейя — пожертвовали всем.

Вихри кружились все быстрее и вдруг остановились, замерли и начали оседать. А спустя мгновение на поле стоял огромный черный дракон, знакомый, такой, каким был и прежде. Рядом с ним, прямо у него под мордой, лежало еще одно сердце дракона.

Кремия и Вайрин кинулись к сыну, мы с Роларом радостно засмеялись. Герцог помогал Мирейе подняться на ноги…

Но дракон повел крыльями, изогнул шею, и мы услышали знакомый ментальный голос: «Подождите!» Снова закружился черный вихрь, и вот на месте дракона стоял Рокард в человеческом обличье. Точно такой же, каким мы все его помнили

— с черными волосами до плеч, янтарными глазами, твердыми чертами. Отличала от Ролара его лишь насмешливая складка губ. И то, что сейчас он был абсолютно голым.

— Прикройся, дракон, — послышался голос герцога. Он снял с плеч свой плащ и протянул Рокарду.

— Благодарю, — ответил Рокард. И с усмешкой добавил. — И за плащ тоже…

А дальше были объятия… Родители обнимали Рокарда, как обычные люди. Кремия счастливо смеялась, оглядывая тело своего старшего сына. Впервые за много десятилетий оно у него было собственное. Сам Рокард тоже оглядывал себя, словно не верил в произошедшее.

Мы с Роларом тоже смеялись. Я — сквозь слезы. Все же до последнего не верилось, что получится. Потом я отошла от любимого и обняла Рокарда. По- дружески или как брата. Ведь теперь братом он мне и будет. Отдав силу Повелительницы, я избавилась от сомнений. Теперь и навсегда мне нужен только один мужчина, мой дракон Ролар. Остальные могут быть лишь друзьями или родственниками.

— Спасибо, — Рокард на пару мгновений уткнулся лицом мне в макушку. — Ты отдала так много… Не уверен, что я этого заслуживаю.

— Заслуживаешь, — улыбнулась я. — Иначе не отдала бы…

Рокард высвободился из моих рук и подошел к брату. Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Потом Рокард сказал:

— Спасибо, брат. Ты поделился со мной своей жизнью, ты отдал власть. Благодарю.

Кажется, в лице Рокарда проскользнуло сомнение — как-то Ролар примет его. Но Ролар ответил серьезно и искренне:

— Я родился благодаря тебе. Нам нечего больше делить. Можем только строить новое, общее.

— Можем! — подтвердил Рокард неожиданно радостно и вдруг порывисто обнял брата. — Ну и потрепали мы друг друга, Ролар! С этим покончено!

Что-то словно взорвалось в воздухе, и легкий золотистый свет как будто пропитал все вокруг. Вражда, ненависть, что разъедали сердца драконов полтора столетия, закончилась. На смену ей пришла давно забытая, но не умершая любовь. Возродилась из их душ, пройдя очищение ненавистью и болью.

А девочка-судьба стояла в сторонке и смотрела на всех нас с улыбкой. Видимо, ей нравилось «деяние рук своих». Да еще Мири, чуть пошатываясь, стояла в стороне… Глядела на Рокарда, явно не могла наглядеться. И редкие слезы текли по ее щекам. Как они теперь… Неужели, пожертвовав возможностью стать Жемчужиной, она потеряла его навсегда?

Подумав это, я обратила вопросительный взгляд на нее. Все равно она читает все наши мысли. Да и в душах, должно быть, читает.

Но девочка опустила взгляд с лукавой улыбкой, словно не заметила моего вопроса. А вот Рокард высвободился из рук отца с матерью и решительно пошел к Мирейе. Глаза девушки расширились, я уловила в них даже страх — лицо Рокарда выражало что-то горячее, даже гневное.