Перри Мейсон. Дело об изъеденной молью норке. Дело об одинокой наследнице - Эрл Стенли Гарднер

— Ну вот, — Мейсон показал вывернутые карманы. — Инструменты взломщика здесь есть?

— Может, у вас был ключ? — предположил Каддо.

— Не вижу ни одного.

— Он у его секретарши!

— Если у вас есть какие-то сомнения, то вы можете отвезти мою секретаршу в полицейское управление, чтобы ее обыскала женщина, — обратился Мейсон к офицеру. — Но…

— Дайте мне посмотреть вашу сумочку, — повернулся полицейский к Делле.

Он открыл сумочку Деллы Стрит, просмотрел содержимое и достал связку ключей.

— Это от чего?

— От моей квартиры.

— А этот?

— От моего гаража.

— Она может вас обманывать, — предупредил Каддо. — Вы же не знаете, от чего они. Ключ, который, как она утверждает, от конторы Мейсона, может открывать совсем другой замок. Вы…

— Меня совершенно не интересует, от чего они, если они не от этой двери, — заявил полицейский. — А это мы проверим прямо сейчас.

Он по очереди попытался вставить их в замок. Ни один не подошел.

— Даже канавки другие, — заметил полицейский, положил связку обратно в сумочку Деллы, закрыл ее и вернул хозяйке.

— Он у нее в чулке! — заявил Каддо. — Как вы можете знать…

— Замолчите! — повернулся к нему полицейский. — До сих пор вы еще ничего верного не сказали. Чего вы добиваетесь?

— Я стараюсь проследить, чтобы…

— Вы находились здесь и наблюдали за квартирой?

— Да.

— Всю ночь?

— Всю ночь.

— Мне это кажется подозрительным, — заметил полицейский.

Мейсон просто улыбнулся.

Каддо нетерпеливо заговорил:

— Я вас предупреждал, что он очень хитер. Я предполагал, что он…

— Значит, мистер Каддо, вы по собственной инициативе взялись охранять этот дом? — обратился к нему Мейсон. — Вы это пытаетесь сказать?

— Да.

— А почему вы не пригласили с собой кого-нибудь из полиции?

— Сами знаете почему. У меня были лишь подозрения. Я…

— Вы же сегодня ночью разговаривали с лейтенантом Трэггом, не так ли?

— Да.

— Во время того разговора я заявил Трэггу, что вы слышали, как ваша жена призналась, что была здесь и встречалась с Розой Килинг.

— Я не слышал ничего подобного. Моя жена ничего подобного не говорила.

— Но, несмотря на то что ваша жена не говорила ничего подобного, вы, вместо того чтобы лечь спать, прыгнули в машину и примчались сюда, чтобы наблюдать за этим домом, не так ли?

— Так.

Мейсон улыбнулся.

— Если вы никогда в жизни не встречались с Розой Килинг, откуда вам знать, где она жила?

— Я… у меня был адрес.

Мейсон захохотал и повернулся к офицеру патрульной службы:

— Если хотите облегчить себе работу, посадите его в камеру.

Полицейский чуть заметно кивнул.

Внезапно Каддо в панике закричал:

— Это у вас не пройдет! Офицер, я позвонил вам, когда увидел, что они входят в дом, а вы позволили им отвертеться.

— Никто не отвертелся, — ответил полицейский. — Но я не могу понять, чего добиваетесь вы. Зачем вы лично находились здесь всю ночь, вместо того чтобы спать в теплой постели? Я не думаю, что вы видели, как они входили в эту дверь, и считаю, что они стояли на крыльце и звонили. Ладно, хватит. Уходите все. Я знаю, кто этот человек, и всегда могу найти его. Я составлю отчет и в точности опишу, что случилось.

— Я тоже напишу отчет, — пригрозил Каддо. — Когда лейтенант Трэгг… Черт побери, я сам позвоню лейтенанту Трэггу.

— Хорошо, — сказал офицер патрульной службы. — Позвоните ему, но все может подождать до утра. Я представлю отчет, а лейтенант Трэгг пусть поступает, как сочтет нужным.

— В целях защиты моей клиентки и меня лично я требую, чтобы представитель правопорядка охранял эту квартиру, — заявил Мейсон. — Я хочу, чтобы все доказательства оставались на месте.

— У нас не хватает людей, — виновато сказал полицейский. — Последнее время было совершено много преступлений и…

— Это не просьба, — прервал его Мейсон. — Это официальное требование к полиции. В связи с тем, что стало очевидным намерение мистера Каддо проникнуть в эту квартиру, я настаиваю, чтобы вы выставили охрану.

— Сейчас я свяжусь с полицейским управлением. Пусть сами разбираются.

— Правильно, — сказал Мейсон. — У вас ведь в машине есть рация.

— Ты слышал, Джек? — обратился полицейский к своему напарнику, сидевшему в машине.

— Не все, но большую часть.

— Позвони в управление и скажи им, что Мейсон требует установить здесь охрану.

— На основании того, что одна из заинтересованных сторон была задержана, рыская вокруг дома, — добавил Мейсон.

— Вы меня имеете в виду? — закричал Каддо.

— Вас.

— Я не был задержан и не рыскал по округе.

— Хорошо, — саркастически засмеялся Мейсон. — Сообщите в управление, что одно из лиц, на которое в первую очередь падает подозрение в этом деле, решило само назначить себя охранником и вести наблюдение за домом. Когда в отделе по расследованию убийств услышат об этом, то сразу же пришлют своих людей.

— Подождите минуту, — попросил полицейский.

Он поднял окно машины, чтобы остальные не могли слышать, что он говорит, и связался с управлением.

Через несколько минут он опустил окно и обратился к присутствующим:

— Они сейчас пришлют охрану.

Судья Осборн оторвал глаза от документов, которые читал, и объявил:

— Слушается дело по обвинению Марлин Марлоу.

— Обвинение готово, — заявил Джеймс Гановер.

Мейсон встал со своего места.

— Ваша честь, обвиняемая находится в зале суда. Она поставлена в известность о своих правах, и мы готовы к предварительному слушанию. Ей предъявляется обвинение в тяжком преступлении — убийстве первой степени. Я являюсь адвокатом мисс Марлоу.

— Я готов приступить к представлению доказательств, — сказал заместитель окружного прокурора Гановер. — Пригласите доктора Томаса К. Хиллера.

Доктор Хиллер принял присягу, монотонно рассказал о своей квалификации, которая позволяет ему выступать в качестве свидетеля-эксперта по медицинским вопросам. Он заявил, что его вызвали в квартиру Розы Килинг и там он приблизительно определил время смерти — полдень того дня, когда он прибыл на место преступления, может, на полчаса раньше. В дальнейшем он провел вскрытие трупа. По голове был нанесен удар достаточной силы, чтобы покойная потеряла сознание. Очевидно, что, пока она находилась без сознания, ей в спину воткнули нож, ширина лезвия которого составляла дюйм и две десятых, а толщина две десятых дюйма. О длине ножа он, конечно, с уверенностью судить не может, но оно вошло в тело примерно на семь дюймов.