Лихорадка теней - Карен Мари Монинг

Потому что так будет. Не важно кто или что я такое, я была полна решимости поймать и перезахоронить Книгу, и тогда выяснить способ, как восстановить заново стены. Попутно найти доказательства, что я не Король, а просто человеческая женщина с памятью, которую кто-то подсадил по причинам, которые будут иметь смысл, когда я наконец-то, о них узнаю. Я не была тем существом в пророчестве, которое или спасет или погубит человечество. Я просто человек, который запрограммирован Королевой — или кто знает? Может Королем, чтобы выследить Книгу, когда она сбежала, и как Келтарами мной манипулировали: одна маленькая часть уравнения, чтобы запечатать ее снова, на этот раз навсегда.

Так я брела этим утром, пытаясь вернуться обратно в сознание той молодой девушки, которая вышла из самолета, взяла такси до Темпл Бар и зарегистрировалась в Кларин Хаусе прошлым летом, озадаченная сильным акцентом пожилого человека за столом регистрации, выглядевшего, как леприкон. Голодная. Испуганная и скорбящая. Дублин выглядел таким огромным, а я была такой маленькой и растерянной.

Я огляделась по сторонам, впитывая молчание города, вспоминая его шум и суету. Улицы были полны Крайка — ритма жизни, который воспринимался, как должное.

— Доброе утро, мисс Лейн, — инспектор Джейн шагал в ногу со мной.

Я мельком осмотрела его. Он был одет в джинсы цвета хаки, простую белую майку, на груди висело ружье, а военные ботинки были зашнурованы поверх штанин. Он был обвешан боеприпасами — пистолеты за поясом и в кобуре, Узи через плечо. Не было места, чтобы скрыть Книгу. Несколько месяцев назад у него был намек на животик. Сейчас уже не было. Он был стройным с мускулами, спортивного сложения, и ходящий как человек, который прочно стоит на земле, впервые за все годы.

Я улыбнулась, я была искренне рада его видеть, но все-таки не могла позволить ему добраться до моего копья. Я надеялась, что он после этого случая все же не в обиде на меня.

— Хорошее утро, не так ли?

Я засмеялась: — Я думала о том же самом. Что-то неправильное с нами? Дублин разрушен, а мы готовы разразиться веселым свистом. — Пьющий — чай — с — нашинкованными — Невидимыми — инспектор и я несомненный долгожитель.

— Нет канцелярской работе. Я ненавижу ее. Не знаю, сколько это съело моей жизни.

— Новый мир.

— Чертовски странный.

— Но не плохой.

— Да. Улицы тихие. Книга затаилась. Днем не видно Охотника. Мы ирландцы знаем, что делать во время изобилия, но уверен, что монстры дольно скоро проголодаются. Занимались любовью с женой прошлой ночью. Дети здоровы и сильны. Это хороший день для жизни, — он сказал, как ни в чем не бывало.

Я кивнула в знак согласия.

— Кстати говоря, об Охотнике. Вы скоро заметите одного в небе, — я обрисовала ему наш план — что я могла бы просканировать улицы на Охотнике, выискивая Синсар Дабх. — Так, что не стреляй по мне, ладно?

Его глаза прищурились в догадке, — Вы как-то его контролируете? Вы можете его заставить показать нам свое логово? Мы бы могли стереть с лица земли многих из них, если бы мы только могли найти их логово.

— Дай мне в первую очередь достать Книгу с улиц. Потом мы поможем тебе охотиться, я обещаю.

— Обязательно воспользуюсь этим. Мне не нравиться использовать девушку, только если она настаивает. Это одна из суровостей жизни. Она — должна быть дома, и кто-то должен следить за ней. Убивает — как будто она рождена для этого. Это заставляет меня задумываться, как долго она…

— МакКайла, — сказал В’Лэйн.

Джейн заморозился с открытым ртом, посередине шага. Но не во льду. Просто обездвиженный.

Я напряглась и потянулась за копьем.

— Мы должны поговорить.

— Слабо сказано. Ты должен объясниться, — я вихрем согнулась, чтобы поднять копье. По какой-то причине я до сих пор делаю это.

— Вложи копье в ножны.

— Почему ты не забрал его?

— Я предлагаю тебе продемонстрировать доверие.

— Где ты? — потребовала я. Я слышала его голос, но не видела его самого, а доносившийся голос постоянно перемещался.

— Я появлюсь, когда ты продемонстрируешь мне свое доверие.

— Что?

— Я предпочел позволить тебе, оставить его. Ты предпочти спрятать его. Мы проявим честь по отношению друг к другу с доверием и уверенностью.

— Не мечтай.

— Я не единственный, кто должен объясниться. Как ты пронесла Королеву сквозь Зеркало Короля.

— Позволь мне высказать тебе то, что я не понимаю. На прошлый Хэллоуин меня изнасиловали Темные Принцы. Ты сказал, что был очень занят перенося свою Королеву в безопасное место на человеческих ногах. Но сейчас я знаю, что Королева была в Тюрьме Невидимых — как ты это сказал — много человеческих лет. Где ты реально был той ночью, В’Лэйн?

Он материализовался напротив меня, на расстоянии в дюжину футов.

— Я не лгал тебе. Не совсем. Я сказал тебе, что не мог быть в двух местах одновременно, и это во многом правда. Однако я оговорился, когда сказал, что переносил Королеву в безопасное место. Вместо этого я воспользовался этими часами для поиска ее в Зеркалах Дэррока. Я был уверен, что он стоял за ее исчезновением. Я полагал, что он заключил ее в тюрьму в одном из Зеркал на ЛаРу, но я не мог обыскать эти Зеркала, пока магия в этой сфере не была нейтрализована. Когда я разрушил дольмен для тебя — который мы отстроили заново и мне удалось вытащить Кристиана оттуда вчера ночью, а то я бы пришел объясняться с тобой раньше — я старался найти ее потом. Но Дэррок научился многому из журналов, украденных из Белого Дворца, и я не мог сломать его защиту.

— Ты провел ночь когда меня насиловали обыскивая его дом и не найдя ничего?

— Мое решение достойно сожаления лишь потому, что не принесло плодов. Я был уверен, что она там. Если бы она была там, это того стоило бы. Но что было, когда я обнаружил, что произошло, я почувствовал… — Он прикрыл глаза, оставляя только тонкую сверкающую серебром полоску под его ресницами, — Я чувствовал, — его рот искривился в горькой улыбке, — Это было невозможно. Эльфы не чувствуют. Только не первый Принц Королевы. Я почувствовал зависть к моим темным братьям, что они знают тебя так, как я никогда не знал. Я задохнулся от ярости, что они покалечили тебя. Я был опечален в несравненной мере, так что я не смог бы никогда почувствовать это снова. Разве это не человеческие чувства? Я чувствовал… — Он вздохнул медленно и глубоко, потом выдохнул… — Позор.

— Так ты говоришь.

Улыбка померкла.

— Впервые за время моего существования я хотел временного забвения. Я не смог заставить мои мысли повиноваться мне. Они бродили по их собственному желанию, причиняя мне адские страдания. И я был не в состоянии заставить их остановиться. Я хотел заставить себя остановиться. Это любовь, МакКайла? Это то, что она для вас? Почему же, тогда люди все время стремятся к этому?