Легенда о яблоке. Часть 2 - Ана Ховская

– Снова упражняешься в дерзости?– невозмутимо ответил Ахматов и скрестил руки на груди.– Не понимаю, что тебя так напрягает?

Его непроницаемость взбесила Софию, и она с жаром выпалила:

– Как удобно возомнить себя неотразимым и безупречным!

– А разве это не так?– подлил масла в огонь Алекс вместо того, чтобы успокоить девушку.

– Хм… может, глупые блондинки и рыжие штучки ведутся на ваши приемчики, но я не верила и не поверю ни единому вашему слову! Вы бессовестный, эгоистичный и бездушный тип! Глаза бы мои вас не видели. И плевать я хотела на то, что вы думаете,– распалилась Мэдисон.– А раз мне рекомендуют больше здесь не появляться, то все вопросы я буду решать с Тедом и Майком. А вы, неуемный Джеймс Бонд, не приближайтесь ко мне и на десять метров!

Мэдисон замолчала, яростно испепеляя взглядом мужчину напротив. За всю ее речь в недопустимо-оскорбительном тоне Алекс не мигнул и не подал вида, что разозлен. Когда в кабинете воцарилась тишина, он иронично прищурился и убийственно спокойным тоном спросил:

– Ты выговорилась?

– Да!– резко бросила она.

– Так мы будем сотрудничать?

– Нет!– категорично отрезала София, на половине слова осознавая, что ей все же придется подчиниться чужой воле и она не может терять над собой контроль, и следом, с выражением одолжения в голосе сдержанно выговорила:– У меня есть выбор?

– Нет.

– Тогда к чему все эти церемонии?

– Ты потрясающе умеешь играть на нервах!– заметил Алекс и устало помял переносицу пальцами.

София молча проглотила укор и с выражением своей правоты на лице вышла из-за стола, чтобы покинуть кабинет.

– Когда ты остынешь и станешь вести себя, как и полагается взрослой женщине, говорить ровно, без личных антипатий, успех каждого этапа операции будет гарантирован.

Эти слова вызвали у Софии огромное недовольство, которое мгновенно отразилось на ее лице.

– Не стоило меня обманывать, чтобы потом просить о доверии!– снова не сдержалась она.

– Научись держать себя в руках – это все, о чем я могу тебя просить,– терпеливо ответил Алекс.

– Я научусь,– раздраженно заверила София,– но увольте меня от частого общения с вами! Только по мере необходимости, иначе мне будет очень трудно сдерживать себя.

– Правила устанавливаешь не ты, София. Позволь мне выбирать время и способы взаимодействия с тобой!– твердо поставил девушку на место Ахматов и тоже вышел из-за стола.

Мэдисон почувствовала себя в западне, причиной которой отчасти были ее убеждения, отчасти интрига АМБ. Но больше всего ее тревожило вынужденное подчинение обстоятельствам. Она могла бы бросить все и сбежать, но тогда ради чего была вся эта суета. Конечно, цель оправдывала средства, но София не желала быть средством и внутренне не смирялась. Однако обстоятельства требовали от нее серьезных, зрелых решений, а не детских капризов.

– Понимаю, что я лишь пешка в большой игре. И, конечно, я доведу начатое до конца. Но и вы не злоупотребляйте своим статусом,– едва сдерживая себя, произнесла София.

Эти слова, словно ударили Ахматова, но он не показал своего огорчения.

– Я вам больше не нужна, сэр?– не поднимая глаз, снисходительно спросила Мэдисон.

– Я провожу тебя домой.

София тут же недовольно отреагировала:

– Мы еще что-то не обсудили?

– Простая учтивость…

– Оставьте «простую учтивость» для своих дам…

– Мэдисон!

– Я не вижу смысла лишний раз оставаться с вами наедине!– отрезала она и демонстративно сердито вышла из кабинета.

Ахматов вытянул губы трубочкой и, сжав пальцы в кулаки, медленно выдохнул. «Сколько это еще будет продолжаться? Неужели я и впрямь попался? Сам себе не верю! Ведь вчера в клубе познакомился с такой девчонкой, а весь вечер, как ненормальный, думал о другой! Об этом диком зверьке, который не подпускает ближе, чем на вытянутую руку! Что это? Когда такое было, чтобы женщина вела себя так со мной?..»

Алекс прошел к окну и еще некоторое время мерил раздосадованным взглядом пространство за стеклом. Внутри кипело от возмущения и нетерпения. Но тоска, поднимающаяся откуда-то из глубины, постепенно остужала острые чувства, приводя его в задумчиво-интригующее настроение. «А это даже любопытно – взломать такую систему защиты! Вот тебе, Эл, и задачка! Не думаю, что все было бы иначе, если бы я играл открыто с самого начала… Ну… что ж, может быть, в скором времени все изменится!? Не может же она вечно меня отвергать! Ты будешь моей, рано или поздно!»

На рассвете пляж был почти пуст. В это время суток Жанне особенно нравилось гулять здесь. Песок был уже теплый, но не горячий, и пальцы ног приятно утопали в нем. Вода в заливе почти неподвижна, еще спит, но уже появляется легкий задиристый ветерок, пробуждающий ее. Волны лениво накатываются на берег и смывают следы. Мелкие соленые брызги попадают на губы, щеки, освежают кожу, будоражат душу.

У Жанны возникло желание погрузиться по шею и ощутить, как невесомо и свободно ее тело. Ступив босыми ногами в воду, она улыбнулась приятной прохладе. Но что-то отвлекло ее внимание от желаемого, и она оглянулась.

В нескольких метрах от нее на песке – полуобнаженные, счастливые – лежали Александр и София. Они восторженно смеялись, покрывали друг друга пылкими поцелуями и не могли насладиться друг другом.

Жанна зажмурилась от охватившей ее ярости, пронзившей насквозь огненной стрелой.

– Мэри, иди к нам!– со счастливой улыбкой крикнул Александр.

– Мэри, откройте глаза, иначе споткнетесь,– радостно поддержала София.

Но мышцы ног Жанны сковало судорогой, она не могла сдвинуться с места и раскрыть глаза. Каждая ее попытка пошевелиться доставляла невыносимую боль. А голоса двоих слились в один, и они кричали:

– Мэри, открой глаза… Мэри, иди к нам…

Жанна почувствовала, как ее кожа покрылась липким потом, как ее сорочка (почему-то она была именно в ней…) прилипла к телу и леденеет от ветра. Солнце поднималось из-за горизонта, и его лучи слепили даже сквозь закрытые веке.

– Мэри, открой глаза!– пронзительно завизжал голос Софии.

Жанна вздрогнула, резко запрокинула голову назад, и вдруг неведомая сила отбросила ее в сторону, как баскетбольный мяч.

Она открыла глаза и поняла, что сидит на полу своей спальни рядом с кроватью в насквозь мокрой сорочке, дрожа от холода. Яркие лучи солнца, пробивающиеся сквозь щели жалюзи, слепили глаза. Жанна обняла себя за плечи, обвела комнату рассеянным взглядом, убеждаясь, что она одна и не на пляже, морщась от боли в мышцах, поднялась на ноги и накинула на себя простыню.

– Что, решили надо мной поиздеваться?– проворчала она, будто это был не сон, а реальность.