Люди Путина. О том, как КГБ вернулся в Россию, а затем двинулся на Запад - Кэтрин Белтон

Мир быстро меняется, отметил он. Страны группы БРИК — развивающиеся рынки Бразилии, России, Индии и Китая — растут быстрыми темпами, а значит, вскоре бросят вызов экономикам развитых стран.

Но в те дни на Западе были озабочены другими проблемами. Еще были свежи в памяти террористические атаки 11 сентября, сказывались последствия военных действий в Ираке и Афганистане. Угроза терроризма оставалась весьма ощутимой. Последнее, что хотел услышать Запад, так это претензии от выскочки России и ее заявления о намерениях занять ключевые позиции в глобальной архитектуре безопасности. Все были убеждены, что противостояние завершено и России как глобальной силы уже не существует. Это мнение кратко выразил тогдашний министр обороны США Роберт Гейтс — по окончании речи Путина он со вздохом сказал: «Хватит с нас и одной холодной войны».

К концу 2007 года Запад возлагал большие надежды на человека, которого Путин выбрал на пост следующего президента. Это был Дмитрий Медведев — ничем не примечательный юрист, заместитель Путина с питерских времен, высокопарный самопровозглашенный либерал. Его детство прошло в пригороде Ленинграда, он много читал, стоял в очередях за классической литературой и покупал на черном рынке пластинки западных рок-музыкантов. Сорокаоднолетний Медведев начал свое восхождение к президентству с громкого заявления «Свобода лучше, чем несвобода» и пообещал ограничить участие государства в экономике. На Западе надеялись, что с его президентством Россия вернется на путь нормальной рыночной экономики и дальнейшая интеграция страны в глобальную систему будет способствовать развитию политически активного среднего класса. Выбор Медведева был многообещающим — в этом видели знак того, что на смену Путину приходит либеральное крыло администрации и с эксцессами власти силовиков, включая перекраивание судебной системы и уничтожение политической оппозиции, будет покончено. Оставались надежды, что теперь Россия начнет играть по общепринятым правилам. В январе 2009 года начала работу администрация Обамы, и вскоре США анонсировали «перезагрузку» отношений двух стран, несмотря на военный конфликт России с прозападной Грузией в августе 2008 года.

Ранее в том месяце произошли столкновения между грузинскими военными и сепаратистами Южной Осетии с применением тяжелого российского вооружения. Конфликт перерос в пятидневную войну. Грузинские танки обстреливали сепаратистов, которые в ответ бомбили грузинские деревни, а затем вошли в региональную столицу Цхинвали. Погибли десятки, если не сотни гражданских лиц. Россия и Грузия разразились взаимными обвинениями, и ситуация выходила из-под контроля. Российские самолеты начали наносить удары по военным позициям Грузии, а танки вторглись на грузинскую территорию. Президент Грузии Михаил Саакашвили утверждал, что приказ наступать на Цхинвали был отдан только после того, как российские войска вошли на территорию страны с севера, через Рокский тоннель. Россия же заявляла, что военные появились в республике только после атак Грузии. Правда, казалось, была окутана дымной завесой войны. Однако, по заявлениям нескольких независимых военных экспертов, Россия давно готовила ловушку для Саакашвили и подстрекала сепаратистов к военным выступлениям, а вторжение планировалось заранее. В итоге Грузия потеряла большой кусок территории и оставила надежду стать членом НАТО — разговоры о вступлении в альянс велись годом ранее. Россия в одностороннем порядке признала независимость Южной Осетии и назвала ее «зоной замороженного конфликта». Сомнений не оставалось: агрессивный ответ России свидетельствовал о твердом намерении взять под контроль ближнее зарубежье.

— Россия заявляет о своей новой роли, и это будет иметь далекоидущие последствия, — сказал, политолог из Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин. — Россия начнет активнее теснить США. Такого не было еще месяц назад — теперь мы оказались в другой среде. Россия хочет утвердить региональную гегемонию.

Несмотря на агрессию России, новая администрация Барака Обамы дала понять, что хочет строить отношения с чистого листа. Это положило бы конец длительному противостоянию, а ему на смену пришли бы взаимодействие, сотрудничество и партнерство. Медведев назвал президентство Обамы «очень хорошим шансом» построить «хорошие отношения сотрудничества» и сообщил о желании России продолжить интеграцию в мировую финансовую систему. Был обозначен план реформирования международной финансовой системы:

— Россия готова к сотрудничеству со странами ЕС и другими партнерами и хотела бы принять участие в создании новой финансовой архитектуры.

Одной из главных тем его президентства была трансформация Москвы в «международный финансовый центр». Медведев предложил также отказаться от планов размещения ракет «Искандер» с ядерными боеголовками в Калининграде в ответ на размещение противоракетных систем США. Такие ведущие внешнеполитические стратеги США, как заместитель государственного секретаря в 1994–2001 годах Строуб Толботт, полагали, что глобальный финансовый кризис ослабил Россию и теперь она как «нефтяная супердержава» не представляет опасности. Толботт верил, что дальнейшая интеграция России в глобальную систему будет означать установление «международного порядка на основе законности».

Медведев и Обама обменивались любезностями. Обама назвал президента России «умным человеком, смотрящим в будущее». Начались дискуссии о приостановке американских планов по противоракетной обороне в обмен на помощь России в попытке помешать Ирану в производстве стратегических ракет дальнего радиуса действия. Было достигнуто «взаимное понимание» по сокращению ядерного арсенала обеих стран и по укреплению сотрудничества в Афганистане. Во время первого визита Обамы в Москву в 2009 году они с Медведевым, казалось, сразу нашли общий язык. Когда на следующий год Медведев приехал в США с ответным визитом, темой переговоров стало укрепление бизнес-связей. Медведев хотел казаться модернизатором, современно мыслящим президентом — с айпадом в руках и аккаунтом в Twitter. Он отправился в Кремниевую долину и выразил надежду на сотрудничество, которое увенчает усилия России в развитии высоких технологий. С той же доброжелательностью Обама и Медведев посетили любимую бургерную американского президента. В США возлагали на Медведева большие надежды — предполагалось, что он возглавит дальнейшую интеграцию России.

Но хотя после ухода с поста президента Путин занял место Медведева в кресле премьер-министра, за кулисами он продолжил управлять страной. Медведев принял лишь несколько самостоятельных решений, и его реформы, которые должны были ограничить роль государства в экономике, оказались не более чем витриной. По сути, Медведев стал номинальным президентом. Путин выбрал его в качестве преемника именно потому, что из всего близкого окружения он с наименьшей вероятностью мог забрать власть в свои руки. Путин изначально планировал вернуться в президентское кресло — после того, как Медведев отработает свой срок.

— Понятно, что вся эта операция с Медведевым была задумана для того, чтобы гарантировать его возвращение, — сказал Сергей Колесников.

Став главой государства, Медведев сразу увеличил сроки президентства с четырех до шести лет для того, кто придет после него. Он словно готовился к возвращению Путина.

Попытки США заигрывать с Медведевым не улучшили политический климат — наоборот, лишь обострили подозрительность Путина в отношении Запада, а позднее вызвали непримиримые разногласия. В сентябре 2011 года Путин объявил, что