Цугцванг по-русски. Книга 1. 96 отделение милиции г. Москвы - Игорь Можайский

и успехов в работе и личной жизни. И чтобы эти глупые призывы к борьбе с алкоголизмом, исчезли из нашей жизни, а страшные плакаты, призывающие бороться с алкоголем остались в только в дежурке! Ура!

Все охотно поддержали тост, и с энтузиазмом выпили.

Когда же возникла крамольная мысль выпить «за дам», вовремя завалился Шишкин. Из-за его плеча выглядывала девушка, лет двадцати, с любопытством рассматривающая собравшихся, периодически моргая длинными ресницами. Стряхнув снег с капюшона куртки, она радостно представилась как Лиза. Крошка оказалась рыжеволосым созданием с ангельским кротким голоском, и умопомрачительным размером груди. Её быстренько усадили с почти «убитым» водкой и увольнением «Волчонком». Почувствовав запах дорогих женских духов, Сашка открыл один глаз, осмотрел сначала создание, потом её грудь и произнёс:

– Так не бывает, я, наверное, сплю! – закрыл глаз и снова впал в «кому».

В дальнейшем оказалось, что девчушка не дура выпить и закусить. Марков, склонившись к Андрею, восхищенно зашептал:

– Какая девочка! Наша?

– Нет! Магазин «Мелодия», на Ленинском, зам. директора.

– Она?

– Да.

– Не может быть! Молодая ещё.

– Точно тебе говорю.

– Надо же… А, что она закончила?

– А мне это зачем знать? Меня её грудь и ещё кое-что интересует, а не её диплом.

Водка «Сибирская» оказалась качественной, однако эффект от её употребления, у всех был разный.

Чумаков, например, впал в пессимизм. С горечью в голосе он толковал Гудкову:

– Обрыдло всё!

Волченков – напротив, проспавшись, воспрял духом. Обнявшись с Лизой, они на пару горланили частушки:

«Раз на Киевском вокзале обокрали Пищетрест!

А на двери написали: кто не п – здит, тот не ест!

Опа, опа, жареные раки!

Приходите девки к нам, мы живём в бараке!»

Ближе к закрытию кафе, официантки выставили оставшихся посетителей и на двери повесили вывеску: «Закрыто на спец. обслуживание». Магнитофон был включен на полную мощность, цветомузыка во всю стену переливалась всеми цветами радуги в такт энергичной мелодии, и Александр Трубкин с двумя официантками пустился в пляс.

Потом приехал Михаил Самойлов и Владимир Климов. Антон тепло обнялся с гостями. Климов был однокурсник Шелестова, и поэтому друг друга знали ещё по Вышке. Они подсели к Парнову и Шуликову, как к самым старым и уважаемым сотрудникам.

Волченкова вырвало. Официантка по имени Тося, геройски попыталась спасти положение:

– Минуточку, товарищ начальник! Я вам сейчас тряпочку принесу и все приведем в порядок! – она ослепительно улыбнулась, и выпорхнула из зала.

Самойлов с видимым героическим усилием притормозил на языке поток готовых, вот – вот сорваться, вполне конкретных эпитетов.

Вторая официантка по имени Антонина, сороколетняя крашеная брюнетка, что-то увлечённо рассказывала компании во главе с Парновым. Шелестов с бутылкой пива перебрался к ним.

… – Я до этого кафе, работала продавцом в вино – водочном отделе магазина «Продукты» на Ленинском проспекте, рядом с универмагом «Москва». Сами понимаете, женский коллектив, очередь постоянная, отлучиться покурить, в туалет – огромная проблема. Записки типа «ушла, буду через 10 мин.», не помогали. Народ стучит, возмущается, матерится. Но мы с девчонками нашли выход: как-то раз я взяла со злости да написала на картонке: «Ушла выпить 100 грамм, закусить и покурить! Скоро буду!». Вы не поверите, но с того раза в магазине была тишина, очередь стояла терпеливо, молча ждала моего прихода.

Все дружно засмеялись.

Потом Лиза позвонила из кабинета директора подружкам и через сорок минут в кафе уже входили две сногсшибательные блондинки, лет по двадцать пять.

Боря Гудков, перестав наконец, что-то жевать за столом, уставился мутным взглядом на одну из них…

Красавиц усадили рядом с ним и, Боря, наполнив себе и девушкам рюмки, тут же изъявил желание рассказать новым гостьям анекдот:

– Алло?

– Можно мне директора Иванова услышать?

– А его нету. Он на даче.

– Так у этого паразита ещё и дача есть?

– Он на даче показаний.

– Так выпьем за нашу родную милицию!

В общем, пропили ребят, как положено. На Шишкина, с его молчаливого согласия, свалилась вся ответственность за учиненную пьянку – как на единственного трезвого в этой компании.

С пьянки, все расходились в прекрасном настроении, хотя потеря таких классных оперов как Волченков и Чумаков, однозначно должна была сказаться по раскрываемости 96 отделения милиции г. Москвы.

Бобровая шапка.

Шелестов проснулся от собственного храпа, что случалось с ним крайне редко. Не шевелясь, полежал в темноте, прислушиваясь к постоянному шуму Ленинского проспекта за окном и чувствуя, что волосы на голове слиплись от пота. Темнота успокаивающе обволакивала привычными домашними запахами, знакомыми с детства, и хотелось, ещё немного понежится, никуда не спеша, с закрытыми глазами. Он уже давно привык к таким пробуждениям и поэтому тихо лежал в тёплой постели, уже не пытаясь вспоминать приснившиеся кошмары, а тем более, понять причину их появлений.

Часы показывали десять минут восьмого. Он лежал и ждал чего-то, сам не зная чего, но подсознательно ощущая, что сегодня должно произойти что-то важное. Телефон, стоящий на полу у кровати, внезапно разразился еле слышной тревожной трелью. Звонки стелились вдоль пола, и своей монотонностью брали за горло гораздо круче, чем звонок обычного телефона. Антон глубоко вдохнув, открыл глаза, и резко откинул одеяло, рывок и он уже на ногах. Холодный паркет слегка покалывал ступни. Пара приседаний. Раз – два, раз – два, раз и трубка уже в руке.

– Да?

– Антон, извини, что разбудил, – голос его начальника Сергей Сергеевича Изверова звучал глухо и зло, и чувствовалось, что он вот – вот взорвётся! – Волченков «не в себе», наши кадры уже стали им заниматься, поэтому давай, заступай в группу. Потом я тебе любой день выделю для выходного. Идёт?

По голому телу Шелестова ледяными букашками разбегались колючие мурашки. Вечером он всегда оставлял на ночь открытой дверь на балкон, и теперь видел, как ходит ходуном занавеска от порывов зимнего ветра. Выходить на дежурство в субботу мучительно не хотелось.

Раз – два, раз – два…

– Так точно, идёт, – выдавил он.

– Ну, и славненько! Скоро будешь?

– Через минут сорок пять, примерно – Шелестов окончательно замерз, надо было срочно разогреться.

– Давай, поторопись! – его начальник бросил трубку.

Дальше – обязательный комплекс упражнений «тао», контрастный душ, пара бутербродов с колбасой и сыром, и троллейбус тридцать третьего маршрута.

В дежурке отделения было жарко и спокойно. Блестели влагой только что вымытые «женщинами – суточницами» полы. Тихо работал маленький телевизор. Помощник оперативного Александр Старостин, по прозвищу «Койот» приветственно махнул открытой ладонью из – за пульта.

– Привет! Чего опаздываешь?

– Я вместо Волченкова. А ты заступаешь или сменяешься?

– Заступаю.

– Отлично. А дежурный где?

– У начальника.

– И начальник здесь?

– Ага, он сегодня ответственный.

– Вот чёрт, попадание.

– Ладно, иди к окошку оружие получи.

– Уже иду.

Шелестов выскочил из дежурки, на ходу снимая куртку, затем сунул ключ в замок своего кабинета. Дверь открылась. За своим столом сидел Саша Марков и с наслаждением отхлебывал чай из огромной фаянсовой кружки.

– Угостишь? – Шелестов улыбнулся, и пожал протянутую руку.

– Наливай сам. – Александр кивнул на чайник.

Александра Маркова, своего соседа по кабинету Шелестов искренне уважал.

Спокойный, надежный, с юмором – настоящий мужик и отличный товарищ.

– А Волченков-то где? – Марков вытер красивым носовым платком выступившие на лбу капельки пота, и слегка ослабил галстук.

– Не знаю. Изверов позвонил взбешенный, попросил подменить. – Шелестов, повесив одежду, налил себе чаю в алюминиевую кружку. Потом подошел к окну, чувствуя, как приятно греет ладони кружка. В свете фонаря за расписанным морозом стеклом окна проглядывались заиндевелые стволы деревьев. – Хоть бы снег пошел, что ли. А то слегка посыпал и всё!

– До двадцати семи обещали, – Саша поставил пустую кружку на стол, – а ты все без шапки ходишь, как и Гудков? Без ушей останетесь. Хотя, зачем водоплавающим уши? – он искренне хохотнул.

– Не знаю! Мне всегда жарко. И Гудкову.

– Ну, если только.

Взорвался истерической трелью телефонный аппарат внутренней связи. Марков снял трубку.

– Да, Марков. Слушаю!.. Ааааа! Семён Львович, здравствуйте – здравствуйте… Нет, ищем, всю нашу советскую милицию на ноги поставили, да. И телефонограммы разослали по всему Союзу, даже на Камчатку, мало ли что! Все службы теперь