Вереск и бархат - Тереза Медейрос

Пруденс знала, что Себастьян был освобожден из лондонской тюрьмы почти неделю назад. Старик Фиш не преминул информировать ее об этом.

Сэр Арло мудро решил, что ему будет трудно, если и вовсе невозможно осудить Себастьяна Керра в разбое и грабеже, поскольку сцена его ареста просто кишела Ужасными Шотландскими Разбойниками, включая шотландского лорда, герцогиню и рыжеволосого сына священника. Также сыграло свою роль таинственно исчезнувшее помилование и тот факт, что Киллиан Мак-Кей, один из наиболее влиятельных людей Шотландии публично объявил Себастьяна своим сыном, пусть даже незаконным. Чтобы предотвратить ненужные вопросы и слухи, было провозглашено, что Ужасный Шотландский Разбойник погиб во время взрыва в хижине арендатора. Труп д'Артана был погребен с подобающими почестями.

Пруденс стащила перчатки, скомкав их в кулачке. Себастьян, возможно, был сейчас уже на пути в Высокогорье, подумала она. Он стал наследником одного из богатейших имений в Шотландии и мог получить свой Данкерк и многое другое, что пожелает принять от своего отца. Ему больше не требовалась неказистая герцогиня со скромными средствами, чтобы купить ему респектабельность.

Пруденс застыла и со смутным страхом глядела на вошедшего в зал судью. Его мантия запылилась, а парик выглядел так, словно какая-то птаха свила в нем гнездо.

Оглядев толпу, судья испустил тяжкий вздох. Он не привык к такой огромной аудитории. За прошедший год самым крупным его делом было дело о краже поросной свиноматки.

Судья постучал по столу, требуя тишины. Пруденс потупила взор, позволив Триции отвечать на его вопросы.

Возможно, теперь Себастьяну удастся убежать от горького наследства Брендана Керра, размышляла девушка. Он до смерти будет носить шрамы на теле, но со временем раны заживут. Хотелось бы ей верить, что со временем затянутся и ее раны.

— Ваша Милость!

Пруденс, вздрогнув, очнулась от горьких воспоминаний и вскинула взгляд на судью, сердито взиравшего на нее. Насмешливое хихиканье толпы смолкло.

— Да, сэр?

— Ваша опекунша любезно ответила на мои вопросы о вашем похищении. Я еще раз повторяю вопрос. Была ли эта пародия на брак вами осуществлена?

Пародия? Когда они бежали рука об руку по росистому лугу — это пародия? Когда спорили, кто даст имя козе? Когда обменивались поцелуями на рассвете, озаренные первыми солнечными лучами? Разве можно было назвать пародией их счастливую жизнь в Данкерке?

Пруденс собралась с силами и, проглотив подкативший к горлу комок, приготовилась солгать…

Звучный голос раздался от дверей зала суда.

— Да, Ваша Честь, была.

Пруденс встала и, чтобы не упасть, схватилась за перила. Она медленно развернулась и увидела в образовавшемся проходе мужчину. Он озорно улыбнулся ей.

— И с большим удовольствием, должен добавить.

Пруденс покраснела, затем побелела. Зал взорвался восторженными криками. Судья застучал кулаком по столу.

Себастьян Керр и его отец явились на заседание суда, облаченные в экзотическое великолепие шотландского костюма. Киллиан Мак-Кей гордо сиял. Тайни и Джейми держались по бокам от восхитительной пары, каждый в новой одежде. Толстая сигара небрежно свисала с губ Джейми.

Себастьян в оглушительной тишине, установившейся в зале, направился к своей жене. Пруденс в изнеможении опустилась на стул. Суставы пальцев, сжимавшие перила, побелели. Она не могла смотреть на него. Это было очень больно. Все равно, что смотреть на солнце.

Толпа сдавленно охнула и разом затаила дыхание, когда Себастьян опустился на колени рядом с ней. Он извлек резную шкатулку из складок пледа и протянул ей.

— Я хотел купить тебе кольцо, но Джейми предположил, что ты оценишь это больше.

Пруденс открыла шкатулку дрожащими пальцами. Крошечный золотой пистолет с фитильным замком лежал в складках бархата.

Себастьян встал и безропотно склонил перед ней свою красивую голову.

— Сделай худшее. Я этого заслуживаю.

Пруденс нацелила пистолет прямо ему в сердце и нажала на курок. Птичка, щедро усыпанная драгоценными камнями, выскочила из дула, защебетав первые ноты «Спящие, проснитесь» Баха.

Пруденс хотела заглушить ладошкой рвущийся из груди счастливый смех, но Себастьян перехватил ее руки. Глубокие переливы смеха зазвенели по залу суда.

Себастьян не сводил с нее серьезных глаз.

— Я не хотел тебя впутывать. Я не мог вернуться, пока не убедился, что действительно свободен. — Он снова опустился перед ней на колени и взял ее руку в свою. — Знаешь, я все еще ублюдок.

Пруденс чопорно поправила очки и строго произнесла:

— Ты всегда им был, но это не мешало мне любить тебя.

Себастьян подхватил ее на руки и под рев толпы, расступившейся перед ними, направился из зала, на ходу целуя лоб, щеки, губы Пруденс. Он нащупал тугой узел волос и выдернул шпильки, позволяя блестящей массе свободно рассыпаться по плечам, пушистым облаком обрамляя лицо.

Триция рухнула без сознания, сбросив парик на колени корсиканского графа.

Тайни и Джейми распахнули двери. Себастьян вынес ее под теплый дождь, заботливо укутав в плед.

— Там, откуда я приехала, — сказала Пруденс хриплым голосом. — существует такой обычай: если мужчина отдает плед женщине, это означает, что она принадлежит ему.

Он остановился на ступеньках зала суда, нежно улыбаясь ей.

— Покажи мне.

Пруденс сделала это. Она тесно прижалась к Себастьяну и прильнула к его губам в упоительном поцелуе. Толпа одобрительно заревела. Киллиан Мак-Кей повернулся и отвесил им галантный поклон. Тайни громко расхохотался, запрокинув голову.

Джейми вытер свои повлажневшие глаза и высморкался в рукав сюртука.

— Никто не посмеет сказать, что Джейми Грэхем не сентиментальный, богобоязненный парень, — пробормотал он себе под нос.

Он сунул свою дымящуюся сигару между морщинистых губ старика Фиша и сбежал со ступенек вслед за Пруденс и Себастьяном под ласковый английский дождь.