Большая энциклопедия НЛП. Структура магии - Джон Гриндер

Когда процессы «вижу-чувствую» и «слышу-чувствую» выходят из-под контроля и клиент или психотерапевт обнаруживает, что у него отсутствует возможность выбора, результаты могут быть совершенно разрушительными. Мы убеждены, что это может привести даже к развитию так называемых психосоматических заболеваний.

В будущем мы планируем исследовать, какие конкретно различия каждой сенсорной системы (например, для зрения: цвет, очертания, интенсивность и т. д.) могут отображаться на какую-то другую репрезентативную систему и к каким результатам это может приводить как в поведенческом, так и в психологическом аспектах. Мы уверены, что определенные сочетания нечетких функций, если использовать их негибко, могут приводить к конкретным психосоматическим заболеваниям. Ну а сейчас вернемся к рассмотрению использования нечетких функций в психотерапии.

Невозможно переоценить важность понимания нечетких функций и работы с ними. Когда психотерапевты впервые сталкиваются с данным способом описания человеческого поведения, их реакция часто оказывается примерно такой: «Прекрасно, но что это дает мне? Как я могу это использовать?» На этот вопрос есть множество ответов. Во-первых, необходимо понять, что люди, которые обращаются к психотерапевту, не являются (как мы уже неоднократно подчеркивали и в первом томе «Структуры магии») плохими, больными, сумасшедшими или испорченными; это люди, делающие самый лучший выбор из доступных им вариантов в их модели мира.

Вот, например, история Марты. Эта молодая женщина 28 лет была осуждена за избиение собственного ребенка. Она была опорочена не только в глазах судей, родителей и друзей, но и, что еще более важно, в собственных глазах. Ее «лечили несколько врачей» и с ней «проводил беседы священник». И тем не менее она все еще не доверяла самой себе, она даже себе не нравилась. Однажды вечером она пришла на семинар, который проводили авторы этой книги. Она не была приглашена и очень смущалась, но ей была очень нужна помощь. Когда мы спросили ее, что ей нужно, она извинилась и сказала, что сейчас уйдет. Тогда почти одновременно мы оба спросили ее, чего она все-таки хочет. Она сразу же начала плакать и рассказала нам свою историю. Она рассказала, что рано вышла замуж и очень быстро развелась, рассказала о ребенке, мальчике, которого она очень любила и в то же время жестоко избивала, так что ей пришлось самой же обратиться к властям, и единственным результатом этого обращения было то, что она потеряла сына и получила «законное наказание». Она рассказывала:

Я не вижу способа, который помог бы мне чувствовать по-другому.

Это один из наиболее явных примеров предикатов «вижу-чувствую». Кроме того, она сделала следующие высказывания:

Мой сын казался теплым.

Мы немедленно выделили некоторые паттерны, с которыми часто сталкивались в своей работе, хотя нам до этого еще не приходилось работать с женщиной, которая избивает своего ребенка.

Мы услышали необычное употребление предикатов.

Я не вижу способа, который помог бы мне чувствовать по-другому.

Это один из наиболее явных примеров предикатов «вижу-чувствую». Кроме того, она сделала следующие высказывания:

Мой сын казался теплым.

Судья показался мне холодным человеком.

Я не вижу, что мне делать с моими проблемами.

Ясно, что это было тяжело для меня.

Во всех вышеприведенных утверждениях присутствуют перекрестные предикаты, указывающие на кинестетическую репрезентацию поступающей визуально информации. Эта женщина «видела-чувствовала». На этом этапе мы начали исследовать ее модель мира с помощью метамодели. Мы внимательно наблюдали за ней и прислушивались к ее словам, стараясь понять, каким образом нечеткая функция «вижу-чувствую» приводит к тому, что эта женщина избивает своего ребенка, в то время как очень многие люди ничего такого не делают. По мере того как мы выявляли полную репрезентацию или модель ее опыта, процесс, вследствие которого это происходило, раскрывался перед нами. Важные параметры, которые мы постепенно определили (в терминах информации, которую мы к настоящему моменту изложили в этом томе и в томе I), можно представить следующим образом.

Главным входным каналом этой женщины был визуальный канал. Фактически, она сталкивалась с большими трудностями в коммуникации, так как не слышала многих наших вопросов и по много раз просила нас повторить их. Она легко понимала вопросы, только если в них использовались кинестетические предикаты, – ее ведущей репрезентативной системой была кинестетическая система. Большую часть времени она действовала как «заискивающий» (см. описание категорий Вирджинии Сатир во II части) и употребляла в своей речи множество номинализаций. Ее главный выходной канал в процессе коммуникации, по-видимому, также был кинестетический: она активно пользовалась жестами и почти каждый раз, когда мы спрашивали о ее чувствах по тому или иному поводу, она, отвечая нам, придавала своему лицу определенное выражение, то улыбаясь, то хмурясь. Вербальные ответы она давала скрипучим голосом, причем для того, чтобы получить такой ответ, приходилось ее всячески к этому подталкивать. Когда мы попросили описать еще раз, как она начала бить своего сына, то в ее описании действия сына во многом совпадали с ее собственными действиями (хотя мы не имели возможности убедиться в этом).

Таким образом, вопрос о том, как эта молодая женщина внезапно начала избивать собственного ребенка, оставался пока без ответа. Тем не менее мы получили информацию, которую можно представить следующим образом.

Поступающая визуальная информация репрезентирована как телесные ощущения, номинализированное «вижу-чувствую», выражено кинестетически, как заискивание. Постепенно мы начали понимать процесс, посредством которого эта женщина стала прибегать к насилию. Если вы вернетесь к разделу о проигрывании полярностей, то вспомните, что проигрывание одной полярности выявляет другую, непроигрываемую полярность, а для этой женщины такой полярностью являлся «обвиняющий», который также выражался кинестетически (как правило, полярной противоположностью «заискивающего» является «обвиняющий»). Более того, кинестетические проявления «обвиняющего» в его наиболее выраженной форме представляют собой действия, связанные с физическим насилием. Один из авторов сыграл полярность, которую играла Марта. Он начал играть более конгруэнтно, чем она сама, следуя ее тону голоса, которого она, по-видимому, не