Жаждущие престола - Валентин Пронин

Он приказал всех казнить по-казацкому обычаю: привязывать за ноги к хвосту лошадей и гнать в степь. Говорят, его жена, панна Марина, умоляла пощадить хотя бы некоторых. Наверно, тех у кого с нею были шашни. Но самозванец оказался непреклонен.

– Ха-ха! – развеселился внезапно король. – Это возможно? Я имею в виду поведение панны Мнишек.

– Так болтают, – пожал плечами широколицый Йонтек. – Немцы, растерзанные лошадиными копытами, валялись по степи. Целую неделю вороны рвали и уносили клочья человечины.

– Какая варварская, как пишут в своих хрониках греки и латиняне, скифская казнь… – покачал головой король. – И что же дальше?

– Теперь царь Димитрий окружил себя касимовскими татарами. Так вот что я хотел посоветовать Вашему Величеству, проше простить меня за настойчивость.

– Да, да, я слушаю тебя.

– Вы знаете, может быть, государь, что из Тушина сюда под Смоленск прискакал татарский царь Ураз-Мухамед.

– Почему он называется «царь», а не хан? – удивился Сигизмунд. – Цари, кажется, только у московитов.

– Царь Ураз-Мухамед сам рассказал мне однажды, как он стал царем. Во время взятия Казани царем Иоанном Грозным молодой мурза Ураз-Мухамед предал казанского хана, помогая русскому царю взять город. Не знаю подробностей, но царь Иоанн Грозный наградил Ураз-Мухамеда щедро. Он пожаловал мурзе город Касимов и приказал называть царем. Его подданными стали татары, которых с тех пор зовут касимовскими.

– Так татарский царь здесь? Он принимает участие в осаде Смоленска?

– Да, государь, это так. Ураз-Мухамед, уже старый человек, с усердием помогает полякам против московитов. Он находился прежде в Тушинском лагере и воевал с войском Шуйского. Когда самозванец бежал из Тушина в Калугу, Ураз-Мухамед последовал за ним и некоторое время был среди его войска. Но затем явился к нам, под Смоленск.

Король прошел через весь шатер и сел в свое кресло, напоминающее походный трон. Проходя, он гасил свечи и оставил гореть только в двух канделябрах.

– Когда я увижу татарина? – спросил король.

– Он готов предстать перед Вашим Величеством.

Йонтек вышел из шатра. Вскоре он возвратился, услужливо пропуская перед собой касимовского царя, рослого старика в шубе из меха красной лисы и таком же малахае.

Ураз-Мухамед снял малахай, почти закрывавший пышным мехом его желтоватое лицо, и остался в расшитой золотом тюбетейке. Он говорил по-русски, а Йонтек переводил его слова на польский язык.

– Я желаю от всего сердца быть полезным польскому государю не только в войне, но и в тайном задании, о котором хотел услышать из его собственных уст, – низко поклонившись, церемонно произнес касимовский царь. Йонтек поставил ему кресло с подушкой, обтянутой парчой. Ураз-Мухамед сел напротив короля.

– Благодарю тебя, почтенный и высокий гость, – также церемонно начал король. – Ты ведь знаешь человека, который называет себя «царь Димитрий Иванович» и утверждает, будто он сын великого московского государя Ивана Васильевича. О нем я надеюсь услышать от тебя истину.

– Я знал хорошо государя Руси, царя Ивана, и был им облагодетельствован. Получил от него в управление и собственность город на реке Оке в Рязанском княжестве. Я также знаю, что Димитрий, который сейчас сидит в Калуге и хочет захватить московский престол, не сын царя Ивана. И это истинно. Кто он на самом деле, знает только Бог. Но глупый народ верит ему и спешит в его войско, не ведая, что помогает лжецу и разбойнику.

– Очень прискорбное обстоятельство, – сказал король Сигизмунд. – Жаль, но никому пока не удалось устранить этого вредного нам самозванца.

– Твой доверенный слуга, государь, уже объяснил мне тайное дело, которое ты хотел бы мне поручить. Я принимаю твое поручение, государь. Конечно, оно опасно. Но я сделаю все, что в моих силах. У меня есть причина, из-за которой я могу поехать в Калугу. Там находятся моя жена и сын. Кроме того, там стоит отряд моих татар, они охраняют самозваного Димитрия, хотя их настоящий владыка я, царь касимовский Ураз-Мухамед.

– Разумеется, почтенный и славный царь, если ты поможешь нам в устранении самозванца, то твоя доблесть будет оценена золотом по самой высокой мерке. И ты получишь в собственность еще один город, по твоему усмотрению. В этом я даю тебе свое королевское слово. А твой сын и твои родственники смогут рассчитывать на особое положение при моем дворе в Кракове или там, где они пожелают.

Ураз-Мухамед встал, поклонился Сигизмунду, надел лисий малахай и вышел из королевского шатра, сопровождаемый Йонтеком.

Через несколько дней к калужским воротам подъехали крытые сани, запряженные парой мохнатых, слегка заиндивевших на морозе лошадок. Возница и сидевший с ним рядом были в овчинных тулупах. Из саней выглядывал старик тоже в простой одежде.

– Кто такие? – спросил стражник при воротах.

– Татар смирной, касымов татар, – ответили стражнику.

– Зачем приехали? – Другой стражник оперся на бердыш, прищурился.

– Торгови дела, приехали. С русски купес говорить нада.

– Ладно, проезжайте. Тут ваших много. Татар сотни три.

– Спасыб, батыр. Во бери за то. – Сидевший рядом с возницей протянул стражнику полтину.

– Ого, и тебе спасибо. Следовайте куды надо.

Татары поехали, завернули в узкий проулок. Второй стражник мигнул парнишке лет шестнадцати, переминавшемуся в лаптях поодаль.

– Сенька, глянь-ка за ними. Может, послухи какие. Если чё заприметишь, в сыскную избу. К Ляксандре Васильичу Рукину докласть, понял?

А по ночному времени дом татарина Алаберды Вагапова тихо окружили неизвестные люди. По одежде – мизинные, простота сермяжная. Собаку подманили, пристукнули обухом топопра, чтоб не тявкала. Повозились около двери неслышно, чем-то тыкали в щель – щеколда мешала.

И вдруг в раз выбили и дверь, и окно. Убили в сенях сторожа, силача Ахметку, он хотел встретить ворвавшихся топором. Взяли троих приехавших, хозяина и пятерых его слуг. Женщин, детей не тронули. Сказали только: сидеть дома – и ни звука чтоб.

Взятых повязали, привели в сыскную избу, распределили по чуланам. У троих приезжих под рубахами из каразеи[117] обнаружили тонкие кольчуги, на поясах – сулебы[118] и турецкие короткие пистоли. Денег два кисета – золото и серебро.

Утром пришел Рукин, заспанный, хмурый. Два ката из стрельцов, могучие, рослые, привычные к заплечным делам. И семеро донцов-казаков с саблями на бедре – для помощи и охраны.

– Ну что, царь Ураз-Мухамед, Ваше Величество, что ж пожаловал тайным ходом? Али чего замыслил супротив нашего государя Димитрия Ивановича? Опознали тебя скоро, зря прятался.